Северный волк (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна - Страница 76

Я с интересом рассматривала людей и здания. Они казались одновременно и настоящими, и искусственными из-за подрагивая незаконченного волшебства. Но куда больше меня привлекала магия Редьярда, тихий голос, выводивший напевные слова на древнеэльфийском.

Маг направлял потоки энергии с помощью двух колец. Крупный сапфир в золоте на правой руке и кроваво-красный рубин на левой излучали каждый свое сияние. Редьярд работал с ними, как с нитями, переплетая, связывая, создавая петли и узоры. Из-под рук выходили кристальные шестигранники, напоминающие соты. Они вставали на свои места в общей картине, как мозаика. Вскоре все пустоты заполнились, а завершающие заклинания превратили фрагменты в монолит. Редьярд тяжело вздохнул, опустил руки и отступил на шаг. И только тогда заметил меня.

О, Софи, - улыбнулся он, тыльной стороной ладони утеревиспарину со лба. - Принимайте работу.

Это великолепно, - признала я, рассматривая поразительнонастоящий город с живыми обитателями. Люди шли по своим делам, торговцы зазывали покупателей, а ветер поворачивал флюгера.

Это Алоди, столица провинции Юльмин, - усмехнулся Редьярд. - Если не передумаете все изменить, пройдете через переход в новую жизнь.

Как вы это сделали? - приблизившись к манящему окнумежду березами, спросила я. Сияющая волшебством картина покоряла живой красотой, ее хотелось коснуться, проверить, какова эта магия на ощупь.

Он мягко остановил мою руку.

Это родовое волшебство. Очень древнее, - Редьярд увлекменя к ивам и повел к дому. - Здесь у старых эльфийских родов тоже есть нечто подобное. Хотя их магия значительно слабей и больше подвержена влиянию извне. Их заклинания в определенных условиях могут сломаться, сработать неправильно. Магия смотрителей переходов в разы стабильней, надежней. Потому что произрастает сразу из нескольких миров.

Как это? - опешила я от такого неожиданного объяснения. - Не знаю, - пожал плечами Редьярд. - Когданибудь найду ответы и на такие вопросы. Но пока просто стараюсь выполнять свой долг.

Спасибо. Вы мне очень помогаете.

Он не ждал благодарностей, удивился. Улыбка в который раз преобразила жесткие черты, смягчила их. Он вновь показался даже красивым.

Это моя работа, Софи.

Госпожа Нэйга встретила нас чаем и яблочным пирогом. - Нужно восстановить резервы перед переходом, - пояснила она. - Хотя для тебя, Софи, магия будет потеряна. Но гувернантке она ни к чему.

Ее слова меня напугали. Волшебство многие годы было моей частью, защитой, опорой. Лишить меня возможности колдовать не менее жестоко, чем отрезать ногу.

Я думала, вы просто скроете мой дар!

Ото всех. И от тебя, - мой страх ее удивил, бровинедоуменно приподнялись. - Ты на долгое время станешь совершенно другим человеком. Ты даже не вспомнишь, что у тебя когда-то был дар, - заверила она.

Подобное заявление показалось насмешкой. Мыслимое дело, забыть о магии. Видимо, скепсис в полной мере отразился на моем лице, потому что госпожа Нэйга лукаво улыбнулась.

Ты все еще можешь отказаться от перехода, от жемчужины,- она кивком указала на эльфийское кольцо, попрежнему лежащее на столе. - Он этому обрадуется.

Нет, - я тряхнула головой, пытаясь так отогнать образинквизитора. - Нет. Я не останусь здесь. Без дара, значит, без дара. Проживу.

Госпожа Нэйга снова покачала головой, словно поражаясь моей неуступчивости. Редьярд молчал, не вмешивался в беседу, но его небольшое внешнее сходство с инквизитором в тот момент казалось укором. Это меня раздражало и добавляло решимости.

Прощание у перехода было коротким и деловым. Обмен благодарностями и пожеланиями удачи, напутственные слова. - Никогда не расставайся с жемчужиной, - велела госпожа Нэйга. - Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Когда придет время, ты разобьешь ее. Тогда вновь наденешь этот амулет. Она передала мне эльфийский артефакт с каплевидными опалами.

Он станет твоей единственной защитой от магов Ордена.

Все поняла? - строго спросила хозяйка.

Да, - кивнула я в ответ, пряча украшение в мешочек напоясе.

Ты все еще уверена? Не хочешь остаться?

Она знала, что услышит отказ. Мне казалось, она спросила только из нелюбви к проигрышам. Я отрицательно покачала головой, не сводя глаз с жемчужины в руках госпожи Нэйги. - Тогда иди, - положив жемчужину мне на ладонь, сказала женщина. - Тебя ждет новая жизнь.

Я поклонилась госпоже, поблагодарила Редьярда и шагнула в кристальное окно.

Мое отражение в зеркале казалось бледным и болезненным. Даже теплые лучи закатного солнца не скрывали теней у глаз, их красноты и лихорадочного блеска. На лбу появилась испарина. Кажется, я все же простыла на том злосчастном празднике в ратуше. Вспомнила о пряном вине Марты. За пять лет жизни в Алоди я нигде больше не пробовала такого вкусного напитка. Усталость и простуду он излечивал почти мгновенно.

Идти к поварихе с просьбой, не взяв с собой подарок, было неловко. Потянувшись к шкатулке, в которой хранила гребни и ленты, с удивлением обнаружила, что сжимаю в левой ладони жемчужину. Это казалось странным. Я носила ее приколотой с внутренней стороны одежды и не помнила, чтобы снимала ее в тот вечер. Списав рассеянность на начинающийся жар, расстегнула блузу и вернула жемчужину на место.

Марта обрадовалась ленте, посочувствовала моей простуде, поругала сквозняки и, рассуждая о торговце пряностями, стала готовить мне вино. Разговор о торговце затянулся. Не похвастать тем, что всегда, даже на самые дорогие товары, получает в той лавке скидку, повариха не могла.

Поначалу я удивлялась, что неглупая, привлекательная, но не избалованная вниманием мужчин Марта никак не реагирует на ненавязчивые ухаживания торговца. Потом поняла, что неиспорченность трудолюбивой девушки сыграла с ней злую шутку. Марта просто не видела интереса мужчины.

Мы с ней не дружили, нас с натяжкой можно было назвать приятельницами. Даже прожив в одном доме без малого пять лет, мы редко встречались. И до того момента я считала себя не вправе вмешиваться и что-то говорить. Но для меня этот вечер был едва ли не последним в Алоди. Уже на следующей неделе я переезжала в Кьеш.

Разъяснение причины, по которой Марта всегда получала скидки у нового владельца лавки пряностей, девушку ошеломило. Она слушала, распахнув глаза, и становилось очевидно, что такое простое объяснение ей в голову не приходило. Теперь, посмотрев на ситуацию с другой стороны, Марта задумалась. А я, поблагодарив за вино, ушла к себе. Складывать вещи, как собиралась, не стала. Чувствовала себя скверно и легла спать раньше.

Очнулась в предрассветных сумерках, огляделась. Шелковая картина с павлином, громоздкий шкаф напротив кровати, ажурный кованый подсвечник на стене. Комод, служивший мне туалетным столиком, небольшое зеркало, светлые портьеры с осенними листьями. Моя комната в доме судьи. Осознав, где нахожусь, первым делом бросилась к шкатулке с украшениями. Эльфийский амулет, самую важную драгоценность, я хранила бережно в мягком двойном мешочке, чтобы не поцарапать и не погнуть. Теперь, когда жемчужины не стало, он вновь пригодился. Надев его и спрятав под блузкой, села на кровать и попыталась думать. Мыслей в голове роилось такое множество, что сосредоточиться ни на чем не получалось.

Наведенные воспоминания о моей личности постепенно стирались. Зная место и время, в которое перенесла меня магия госпожи Нэйги и Редьярда, я четко могла разграничить настоящую историю и вымысел.

Все становилось на свои места. И страху перед инквизиторами, и моим знаниям о волшебстве, и способности чувствовать дары других магов нашлось объяснение.

Софи Лантер, баронесса, преступница и беглянка, медленно, но неотвратимо вытесняла простую гувернантку Софи Трези. Жаль было расставаться с этой счастливой в своем неведении девушкой, но спокойные годы, когда можно было быть ею, прошли.

В клетке в зверинце магистра Талира сидел Эдвин Миньер, бывший инквизитор и артефактор Ордена, преступник и беглец.