Последнее желание. Меч предназначения - Сапковский Анджей - Страница 25

Киврил, оттолкнувшись спиной от ларька, перескочил через падающего Ногорна, налетел с полуоборота, ударил обеими руками, не попал, моментально отскочил. Удара он не почувствовал. Ноги под ним подкосились, когда, защищаясь, он попытался перейти с финтом к очередному выпаду. Меч выпал у него из руки, рассеченной с внутренней стороны, выше локтя. Он упал на колени, затряс головой да так и замер в красной луже, среди раскиданной капусты, баранок и рыбы.

На рынок вступила Ренфри.

Она шла мягким, кошачьим шагом, обходя возки и прилавки. Толпа, словно рой шершней, гудевшая в улочках и у стен домов, утихла. Геральт стоял неподвижно, держа меч в опущенной руке. Девушка подошла на десять шагов, остановилась. Стало видно, что под кафтанчиком у нее кольчуга, короткая, едва прикрывающая бедра.

– Ты выбрал, – сказала она. – Ты уверен, что правильно?

– Здесь не будет второго Тридама, – с трудом сказал Геральт.

– И не было бы. Стрегобор высмеял меня. Сказал, что я могу перебить весь Блавикен и добавить несколько ближайших деревушек, но он все равно из башни не выйдет. Что так смотришь? Да, я обманула тебя. Я всю жизнь обманывала, если это было необходимо, чего же ради делать исключение для тебя?

– Уйди, Ренфри.

– Нет, Геральт, – рассмеялась она и быстро выхватила меч.

– Ренфри.

– Нет, Геральт. Ты свой выбор сделал, теперь моя очередь.

Одним рывком она сдернула юбку с бедер, закружила ею в воздухе, обматывая материал вокруг левого предплечья. Геральт отступил, поднял руку, сложив пальцы в знак. Ренфри снова засмеялась, коротко, хрипло.

– Пустое, белоголовый. Это меня не берет. Только меч.

– Отойди, Ренфри, – повторил он. – Отойди. Если мы скрестим мечи, я… Я уже не смогу…

– Знаю, – сказала она. – Но я… Я тоже не могу иначе. Просто не могу. Мы есть то, что мы есть. Ты и я.

Она двинулась на него легким, раскачивающимся шагом. В правой руке, выпрямленной и отведенной в сторону, поблескивал меч, левой она волокла юбку по земле. Геральт отступил на два шага.

Она прыгнула, махнула левой рукой, юбка взлетела в воздух, вслед за нею, заслоненный материалом, блеснул меч. Короткий удар. Геральт отскочил, ткань его даже не задела, а клинок Ренфри скользнул по его мечу, он машинально защитился серединой клинка, связал оба меча коротким вращением, пытаясь выбить у нее оружие. Это была ошибка. Она отбила его острие и сразу на полусогнутых, раскачивая бедрами, ударила, целясь в лицо. Геральт едва успел парировать удар, отскочил от падающей на него ткани. Закружился, избегая мелькающего в молниеносных ударах меча, снова отскочил. Она налетела на него, бросила юбку прямо в глаза, ударила вблизи с полуоборота. Он уклонился, увернувшись совсем рядом с ней. Она знала эти приемы. Развернулась одновременно с ним и, почти коснувшись его, так что он почувствовал ее дыхание, проехала ему лезвием по груди. Боль резанула его, но он не сбил темпа. Развернулся еще раз, в противоположную сторону, отразил клинок, летящий к его виску, сделал быстрый финт и выпад. Ренфри отскочила, наклонилась для удара снизу. Геральт, присев в выпаде, молниеносно рубанул ее снизу, самым концом меча, через открытое бедро и пах.

Она не крикнула. Упала на колено и на бок, отпустила меч, впилась обеими руками в рассеченное бедро. Кровь толчками запульсировала между пальцами, ручейком стекая на изукрашенный пояс, на лосиные сапоги, на грязную брусчатку. Толпа, втиснутая в улочки, зашевелилась и заорала.

Геральт спрятал меч.

– Не уходи, – простонала она, свертываясь в клубок.

Он не ответил.

– Мне… холодно…

Он не ответил. Ренфри снова застонала. Кровь юркими струйками заполняла ямки между камнями брусчатки.

– Геральт… обними меня.

Он не ответил.

Она отвернулась и замерла, прижавшись щекой к камням. Кинжал с очень острым лезвием, который она до того скрывала своим телом, выскользнул из ее мертвеющих пальцев.

Прошла минута, показавшаяся вечностью. Ведьмак поднял голову при звуке стучавшего по брусчатке посоха Стрегобора. Волшебник быстро приближался, обходя трупы стороной.

– Ну, бойня! – засопел он. – Видел, Геральт, все видел в кристалле…

Он подошел ближе, наклонился. В ниспадающей к земле черной одежде, опирающийся о посох, он казался старым, очень старым.

– Невероятно, – покачал он головой. – Сорокопутка мертвая. Совершенно.

Геральт не ответил.

– Ну, Геральт, – выпрямился волшебник, – иди за повозкой. Возьмем ее в башню. Надо сделать вскрытие.

Он глянул на ведьмака и, не дождавшись ответа, наклонился над телом.

Кто-то, незнакомый ведьмаку, сидящий внутри него, стиснул рукоять меча, быстро выхватил его из ножен. «Только коснись ее, колдун, – сказал тот, кого ведьмак не знал. – Только коснись ее, и твоя голова окажется на брусчатке».

– Ты что, Геральт, спятил? Да ты ранен, в шоке! Вскрытие – единственный способ узнать…

– Не прикасайся к ней!

Стрегобор, видя занесенный над ним меч, отскочил, взмахнул посохом.

– Хорошо! – крикнул он. – Как хочешь! Но ты так никогда и не узнаешь! Никогда не будешь уверен! Никогда, слышишь, ведьмак!

– Прочь!

– Как хочешь. – Маг повернулся, ударил посохом в брусчатку. – Я возвращаюсь в Ковир, ни на мгновение не задержусь в этой дыре. Пошли со мной. Не оставайся здесь. Эти люди ничего не знают, не понимают, они видели только, как ты убиваешь. А ты убиваешь отвратительно, Геральт. Ну, пошли?

Геральт не ответил, даже не взглянул на него. Убрал меч. Стрегобор пожал плечами и быстро отошел, ритмично постукивая палкой.

Из толпы полетел камень, ударился о брусчатку. За ним просвистел второй, у самого плеча Геральта. Ведьмак, выпрямившись, поднял обе руки, проделал ими быстрое движение. Толпа зашумела, камни посыпались гуще, но знак отбрасывал их в сторону – они пролетали мимо цели, оберегаемой невидимым, обтекаемым панцирем.

– Достаточно!!! – рявкнул Кальдемейн. – Кончайте, мать вашу…

Толпа загудела, как волна прибоя, но камни перестали летать. Ведьмак стоял неподвижно.

Войт подошел к нему.

– Это, – сказал он, широким жестом указывая на валяющиеся на площади неподвижные тела, – все? Так оно выглядит – Меньшее Зло, которое ты выбрал? Ты сделал уже все, что считал нужным?

– Да, – с трудом, не сразу ответил Геральт.

– Твоя рана серьезна?

– Нет.

– В таком случае уходи отсюда.

– Да, – сказал ведьмак. Он еще минуту постоял, избегая взгляда войта. Потом медленно, очень медленно повернулся.

– Геральт!

Ведьмак оглянулся.

– Не возвращайся сюда никогда, – сказал Кальдемейн. – Никогда.

– Поговорим, Иоля.

Мне необходим этот разговор. Говорят, молчание – золото. Возможно. Не знаю. Во всяком случае, своя цена у него есть.

Тебе легче, да, не отрицаю. Ведь ты добровольно избрала молчание, ты сделала из него жертву своей богине. Я не верю в Мелитэле, не верю в существование других богов, но ценю твой выбор, твою жертву, ценю и уважаю то, во что ты веришь. Ибо твоя вера и посвящение, цена молчания, которую ты платишь, сделают тебя лучше, достойнее. По крайней мере могут сделать. А мое неверие не может ничего. Оно бессильно.

Ты спрашиваешь: во что я в таком случае верю?

В меч.

Видишь, у меня их два. У каждого ведьмака по два меча. Недоброжелатели болтают, будто серебряный – против чудовищ, а стальной – против людей. Это, конечно, неправда. Есть чудовища, которых можно сразить только серебряным клинком, но встречаются и такие, для которых смертельно железо. Нет, Иоля, не любое железо, а только то, которое содержится в метеоритах. Что такое метеориты? Ты, я думаю, не раз видела падающую звезду. Падающая звезда – короткая светящаяся полоска на ночном небе. Видя ее, ты, наверно, загадывала какое-нибудь желание, может, для тебя это был очередной повод поверить в богов. Для меня метеорит всего лишь кусочек металла, который, падая, зарывается в землю. Металла, из которого можно выковать меч.