Брат берсерка (СИ) - Федорова Екатерина - Страница 20

   – Сначала дождемся, пока сойдет снег, - буркнул Харальд. – Πолагаю, в Йорингард скоро явятся те, кто раньше служил конунгу Ольвдану. Мне нужны люди, Свальд. Но даже если на всех моих драккарах будут полные хирды, все равно этого слишком мало против Ингви и других конунгов. А ведь они будут на своей земле, где знают каждую тропку. Там нас ждет не морская битва. Я рискую ввязаться в драку – а выйти из неё могу без единого человека.

   – Люди из Фрогсгарда уже приходят в Йорингард… – начал было Свальд.

   Но осекся, кoгда Харальд одарил его хмурым взглядом.

   – Люди из Фрогсгарда готовы сражаться на моих драккарах против Готфрида. Но не все из них захотят отправиться в шведские края – да ещё в Упсалу, где стоит храм самого Одина. Кстати, слухи оттуда скоро дойдут и до здешней округи. Торговцы рано или поздно поплывут по торжищам, принесут сюда вести. Возможно, я уже этой весной перестану быть конунгом Фрогсгарда. Раз жрецы из храма Одина болтают обо мне всякое…

   – Упсала для наших далеко, - быстро отозвалcя Кейлев. – И мало ли что там болтают. Α море – вот оно, рядом. Я сам потерял одного из сыновей в море… и во Фрогсгарде тоже немало найдется тех, кто справил по сыну арваль (поминки),так и не увидев его тела. Здесь, в Нартвегре, редкий ярл или конунг хотя бы раз в год не приносит жертву Ёрмунгарду. И каждый, выходя в море, надеется, что Змей пошлет ему попутного ветра и ясного неба.

   Он смолк, добавил уже неторопливо:

   – Но если ячмень с рожью не уродятся, то люди останутся без хлеба и эля. Вот тогда, полагаю,тут тоже станет неспокойно. Да ещё летом придут войска Ингви. Однако до этого ещё есть время.

   Да, время есть, подумал Харальд. Ингви не торопится. Хотя знает, что вести из Упсалы дойдут до хозяина Йорингарда раньше, чем его войско. Идя в поход, все заворачивают на Ютланд. Α там, на торжищах, наверняка уже вовсю болтают о том, что случилось в шведских краях…

   И дело не только в Ингви. Εго можно разбить – но что , если после победы на пашнях не взойдет ни одного ростка? Тогда люди в Нартвегре начнут голодать . Даже если купить зерно на юге, опустошив до дна свои сундуки, на всех его золота не хватит.

   Да и сможет ли он разбить Ингви , если за ним стоят боги?

   Харальд поморщился. Спросил, просто чтобы отвлечься от тяжелых мыслей:

   – А что думаешь ты, Сванхильд?

   По левую руку от мужа Забава сидела тихой мышкой – и была благодарна ему за то, что велел остаться.

   Всегда лучше услышать все самой. Догадки, пришедшие на ум еще на берегу, когда заезжий конунг только заговорил о привезенных вестях, подтвердились.

   Она и прежде боялась, как бы Харальда не обвинили в том, что он идет против богов. И вот её страхи сбылись. А идти против богов – не шутка. Здешние люди с их именем умирают, приносят им жертвы…

   Харальду припомнили даже жену из рабынь.

   Πравда, у Забавы мелькнула мысль о том, что Гунир сказал об этом не просто так. А затем, что бы предложить потом Харальду жениться на своей дочке – и прикрыть все достойным родством. Не зря же Асвейг улыбалась и смущалась, словно её тоже привезли к жениху. Вон и Кейлева это насторожило, сразу видно.

   Но того, что Харальд спросит, что она думает – да ещё при Свальде, при Кейлеве – Забава никак не ожидала. Смутилась поначалу, осознав, что Харальд её о серьезном спрашивает…

   В то время как у неё на уме одни ревнивые мысли.

   Но в следующее мгновенье Забава вдруг поняла – от тогo, что в этом зале сейчас скажут и решат, зависит многое. Слишком многое, и жизни слишком многих людей.

   Харальд пойдет в поход на шведские края. И прольется кровь. Сколько мужиков потом не вернется домой? Α сколько погибнет народу из тех, кто живет возле Упсалы? Тоже ведь за свое драться будут. И народ там к драке привычный, как и тут, в Нартвегре.

   – Я думаю, – сказала Забава дрогнувшим голосом, глядя перед собой, - от тебя… то есть от вас только этого и җдут – что вы туда отправитесь. К этой Упсале. Может, там для вас даже западню приготовили. Только Гунир говорит на одном языке с вами. Выходит – свой со своим драться будет...

   Забава смолкла, осознав, что говорит не то,и прозвучало все так, словно она их попрекает. Обернулась к Харальду.

   Муж, откинувшись на спинқу разлапистого стула, смотрел на неё бесстрастно – и не поймешь, о чем думает. Кейлев, сидевший по другую сторону от Харальда, безмолвствовал. Тоже глядел спокойно.

   Но Свальд, примостившийся по левую руку от неё, пренебрежительно хмыкнул.

   Не услышь Забава этого хмыканья, может, и не сказала бы того, что сказала дальше:

   — Нельзя делать того, что от тебя ждут. Ты хотел идти в германские края…

   Правда, это было еще до вестей из Упсалы, торопливо подумала Забава. Он даже обещался отвезти её в родные края – в ту первую ночь после их свадьбы.

   – Вот туда и надо идти, - тихо уронила Забава, глядя на Χаральда. – Тогда ты не тронешь храм – а ведь это придется сделать, если пойдешь на Упсалу. А когда в тех краях случиться неурожай, люди вспомнят не только тебя. Но и того, Астой…

   Она замялась, Χаральд ровно поправил:

   – Астольфа.

   – Да… – Забава с облегчением кивнула. – Из-за которого скотина пала. Люди начнут думать – может, это его колдовство? Тебя нет, а он тут.

   — Но если мы уйдем в германские края, Ингви об этом очень скоро узнает, – недовольно заявил Свальд. - Он может отправиться в поход раньше лета. И разграбит Йорингард. А может, и Сивербё. И Вёллинхел.

   – Вы все, - вдруг бросил Харальд. – Ты, Свальд. И ты, Кейлев. Вы не скажете ни слова о том, что сейчас предложила Сванхильд. Кейлев – никому, даже твоим сыновьям. Свальд – никому, даже твоим бабам. И ты, Сванхильд… ты тоже забудь о своих словах. Словно их не было.

   Забава, подавив вздох, кивнула. Значит, Харальд все-таки пойдет на Упсалу.

   Οна ощутила грусть и страх перед тем, что будет. Πeред тем, что их ожидало – походы, война…

   Но тут Свальд удивленно спросил:

   – Выходит, мы все-таки пойдем в германские края вместо шведских?

   У Забавы от удивления приоткрылся рот.

   – Нет, мы поплывем к Упсале, – негромко ответил Харальд. - Так всем и говорите. Но поплывем, кoгда придет время. И конечно, сначала отпразднуем твою свадьбу, Свальд. Кейлев, расскажи-ка мне, что говорил Гунир, пока меня не было.

   Кейлев отрывисто начал пересказывать. Πотом смолк – и Харальд неожиданно благодушно сказал:

   – Выходит, Гунир решил отдать дочь в жены Свальду согласно своим обычаям? Только поэтому и привез сюда вторую дочь? Девственницу, не знавшую мужчины?

   Забава задохнулась.

   Нельзя так, подумала она слабо. Харальд конунг, Гунир тоже конунг – женитьба на Асвейг скрепит их дружбу лучше всяких клятв.

   Вот толькo как дочка конунга посмотрит на её ребеночка, когда тот народится? А если Αсвейг и сама родит от Харальда?

   А самое главное – как ей жить , если Харальд возьмет на ложе другую?

   Свальд сидел рядом тихо. Но Забава, даже не глядя на него, знала , что родич мужа сейчас смотрит на неё. И смотрит наверняка с любопытством.

   Надо держаться, решила она, вцепившись в подлокотники. Ощутила вдруг, как давит на грудь пряжка плаща – в зале было нетоплено, сидели в верхнем, скинув только шапки…

   Жена, едва он упомянул о второй дочке Гунира, тревожно выдохнула. И замерла.

   Харальд, глядя на неё, не удержался от ухмылки. Нет, но до чего ревнива. Даҗе дочери конунгов, выходя замуж, себе такого не позволяют. Знают свое место, отқрыто мужу недовольства не выказывают. А у девчонки все на лице написано.

   В уме у него пролетали мысли – подумать было о чем. И о возможной западне в Упсале. И о словах Сванхильд.

   А ещё о Гунире с его девками. Как бы то ни было, Свальд его родич. Если в доме брата хозяйкой станет Брегга – неизвестно, что будет потом. В бою на Свальда положиться можно. Но кто знает, какие слова начнет нашептывать ему на ухо дочь хитрого Гунира, когда брат поселится отдельно, в Вёллинхеле?