Мчс для разбитых сердец (СИ) - Чар Элен - Страница 30

На мое счастье у Яна Викторовича оказалось «окно», а так ждать неделю пришлось бы, настолько занятой человек оказался.

— Чем могу помочь? — мне на встречу поднялся довольно молодой мужчина, от улыбки на щеках появились ямочки. Средний рост, светлые волосы и глаза.

Я растерялась. Ну правда, я же ехала к массажисту и ровеснику Олега Юрьевича, так рисовало мое воображение. А тут мало того, что главврач так еще и на вид от тридцати пяти до сорока. Не думала, что такую должность можно занять так рано.

— Ну что же вы замерли? Проходите. У меня времени не так много осталось, — показал на стул, а сам сел внимательно на меня глядя.

— Эм, — откашлялась, нашла время удивляться, все потом. Сейчас то, ради чего я здесь. — Простите. Ян Викторович, мне порекомендовали вас, как человека способного научить меня делать массаж моему жениху.

— Вот как. Интересно и кто же это мог быть?

— Вишняков Олег Юрьевич, он…

— Я знаю кто это. Странно, что вообще обо мне вспомнил это же столько лет прошло. Теперь все понятно. Только я уже больше по бумажным делам, — вновь улыбнулся, разводя руки в стороны.

— Ян Викторович, пожалуйста, вы моя последняя надежда, — неужели я зря сюда ехала.

— Последняя надежда в другом месте находится, а здесь все научно обоснованно, — кажется мои слова его задели.

— Но вы же не можете так просто отказаться! Вы же врач! — отчаянье затопило душу.

— О как, и почему же? — откинувшись на спинку кресла наклонил голову. — Позвольте полюбопытствовать.

— Потому что ваша задача спасть людей, — ну а зачем еще идти работать врачом, если не для этого.

— Милая незнакомка

— Таисися, — этот снисходительный тон раздражал.

— Милая, Таисия, моя задача руководить этим центром, перебирать кучу бумаг, встречаться с нужными людьми и убеждать их помогать нам. Лично я давно никого не спасаю. И вообще таким не занимался. И вам не советую, — и если в начале он говорил мягко, словно с ребенком, то последнее сказал так жестко, что я вздрогнула.

— Но…

— Для любителей спасать других есть отдельная профессия, она так и называется спасатель. Но насколько я помню девушек туда не берут.

— Но врач он же… — я окончательно растерялась.

— Спасает? Нет, Тасенька, мы никого не спасаем, мы помогаем. Если вспомните даже на машинах пишут хоть и скорая, но помощь, а не спасение.

— Ян…

— Викторович, да я помню, как меня зовут.

— Вы издеваетесь?

— Разве самую малость, — широко улыбнулся, мечтательно прикрыл глаза. — Так редко встречаю наивных девочек. Видимо старею.

— Зачем вы так?

— Как? — ему в театре работать, настолько искренне удивился. — Я только правду говорю, прям как на суде. А вот зачем вы, юная барышня, заявились сюда это еще вопрос.

— У моего жениха…

— Перелом я знаю и то, что он вас выгнал то же знаю.

— Тогда к чему весь этот цирк?

— Осторожнее со словами, ребенок, — маска весельчака и паяца слетела, оставив холодного и расчетливого. — Цирк сейчас устраиваешь ты. И вот вопрос: «Зачем?».

— Я хочу помочь любимому, — захотелось исчезнуть от этого сканирующего взгляда.

— То есть ты считаешь, что люди, работающие в больницах или в таких вот центрах, — он обвел кабинет рукой. — Идиоты ни на что не способные?

— Нет, — я уже начала сомневаться и в себе, и в главвраче.

— Согласен, есть среди нас и такие, но это везде есть. Так что же ты хочешь?

— Я хочу научится делать массаж нужный моему жениху, — мне с трудом удавалось сохранить хотя бы видимость спокойствия. Хотелось стукнуть его, чтобы он стал фиолетовым в крапинку и перестал надо мной издеваться.

— Бывшему.

— Нет! — аж со стула подскочила. Я отказываюсь в это верить. Тим не может так легко меня бросить. Мы должны быть вместе, потому что это правильно. — В нем сейчас говорят эмоции.

— И в тебе тоже, — этот невозможный тип довольно улыбнулся, развалившись в кресле.

— Да вы просто бесите! — слова вылетели быстрее, чем я прикусила язык.

— А ты, наверное, думаешь, что жених от радости такой будет сладким как шоколадка?

— Что? — по-моему, когда я от сюда выйду, а я надеюсь, что я выйду, мне самой понадобится врач и не один. Он же псих. Никогда бы не подумала, что бумажная работа такая нервная.

— Да то! Если ты хочешь кому-то помочь забудь об эмоциях! В тебе должно остаться только то, что ты должна сделать. И сделать должна хорошо. Иначе и смысла нет браться.

— Ян… — признаю, идея прийти сюда была плохой. Очень плохой. Где выход из этого дурдома?

— Викторович. Если ты думаешь, что я буду тратить время на твои эмоции, то можем прощаться прямо сейчас.

— То есть вы мне поможете? — либо я уже сошла с ума, либо этот человек любит издеваться над окружающими.

— Я уже тебе помогаю, только ты этого до сих пор не видишь.

— Я… — не нашла слов чтобы передать всю гамму своих чувств и понимания. Но я на самом деле не вижу его помощи. Он поиздевался надо мной. А помощь в чем была?

— Мне Олег рассказал о ситуации, — вновь вернулся спокойный мужчина, слегка уставший, но все равно мягко и доброжелательно улыбающийся. — Кстати, давай бумажку, что он тебе дал. Прочитал и несколько минут молча смотрел в окно, постукивая пальцами по столу. — И все же почему ты решила, что справишься, а профессионалы, специально обученные нет?

— Потому что любящая женщина половину боли забирает? — я не знаю почему. Чувствую, что могу. И все.

— И ты решила эту боль забрать? — снисходительный тон напряг.

— Что я опять делаю неправильно?

— Всё, — довольно улыбнулся, видимо я правильно поняла его манеру общения. Потому что продолжил серьезно и спокойно. — Понимаешь, люди, они не идиоты и твоя жалость унизительна. Не смей ее показывать и даже чувствовать. Тем более, если речь идет о твоем якобы женихе. Ты правда думаешь, что мужчине радостно видеть жалость?

— Я не жалею! Я сочувствую! — я же не жалею?

— Хрен редьки не слаще. Мужчине это не надо. Ему твоя вера нужна. Вот, что дает мужчине силу. А ты его как котенка уличного хочешь обогреть. И где же тогда эта твоя любовь? Он не ребенок! А значит сам может решить свою проблему.

— Он отказывается ее решать!

— Значит это его решение, и ты должна его уважать. А не строить из себя Мать Терезу. Кстати о ней, она не лезла со своей помощью к тем, кто был не готов. Она помогала тем, кто нуждался в помощи, кто принимал ее. И если твой мужчина не хочет помощи, то и не лезь к нему с ней. Помоги себе пойди прическу сделай, мороженое поешь в кафе, погуляй в парке в конце концов.

— Да, и позволить ему остаться инвалидом?! — как он может так говорить, он же совсем ничего не знает. Как, как можно идти есть мороженое, когда любимый прикован к кровати?

— Он не инвалид! Вот твоя проблема Таисися, ты уже считаешь его убогим и обездоленным. И он тебе этого не простит.

— Но… нет… это не так. Я не могла…

— Да, это пролезает в нас незаметно, но люди не идиоты, они все видят и все чувствуют. Иди и искореняй эти мысли из своей чудесной головки. Как справишься возвращайся.

— Но почему?

— Потому что у тебя не правильная мотивация, она не принесет успеха. А на изначально провальное дело я не хочу тратить свое время.

— Ян Викторович, к вам Игорь Сергеевич, — секретарь вошла без стука испугав меня.

— Минутку. И наше время вышло. Всего доброго, — он поднялся, провожая меня до двери.

— До свидания.

Тимофей

Наконец-то моя двух недельная пытка закончится. Это не выносимо каждый день знать, что она сидит под дверью и не иметь возможности ее увидеть и обнять.

Моя упрямая девочка, приходила и ждала. Я знаю это, потому что сам жду ее. Это бред нельзя так отчаянно нуждаться в ком-то. До боли сжимая кулаки и кусая одеяло, только чтобы не позвать ее. Такую родную, любимую, до боли необходимую.