Стерва для императора - Железнова Мария - Страница 9

Она должна стать хозяйкой источника, и создать новый мир для себя, для сына и…для того, кого она действительно любит. Тейринель вынырнула из воды. Ее стройный силуэт в свете луны казалось нереально –прекрасным. Она почти бегом вернулась в свою комнату. Дернула дверцу шкафа, достала свое любимое платье и лихорадочно начала приводить себя в порядок.

***

-Оля! Оля! – ее теребили за плечо.

Оля открыла глаза. Она сидела в машине на пассажирском сиденье. Крис облокотился на полуоткрытую дверь.

Оля вздрогнула. Она бы отшатнулась в ужасе от своего жениха, но тело было каким-то слабым. Практически не слушалось. Да и бежать –то особо было некуда. Оля узнала стоянку при психушке.

-Приехали! Вылезай!

Оля не пошевелилась. Крис схватил ее под мышки. Вытащил. Обессилившая девушка беспомощно повисла у него на руках. Захлопнув машину и придерживая ее за талию, он потащил ее внутрь.

-Зачем? Крис, зачем ты делаешь это со мной?

-О чем ты, сладенькая? Везти тебя в ресторан была не самая лучшая идея. Ты еще очень слаба. Сейчас мы положим тебя в кроватку. Сделаем укольчик.

-Пожалуйста, не надо! Не делай этого, Крис! Я буду послушной! Я не буду больше убегать! – взмолилась, всхлипывая, Оля.

Крис вел ее знакомыми безлюдными коридорами, где было тихо, светло и пахло аптекой.

-Конечно, конечно, Оля. Доктор, что-то ваша подопечная сегодня расшалилась.

Доктор, как всегда невозмутимо, блеснул очками, уставился на Олю, покачал головой, что-то объясняя медсестре. Как всегда, новой. Эффектная брюнетка кивнула, повернулась, застучала каблучками, захлопала дверцами шкафчиков.

-Пойдем, Оля, тебе приготовили новую удобную кроватку.

Крис ногой открыл дверь в палату, но направился почему-то не к ее привычной койке, на которой высилась цветочная корзинка, а к окну, где стояла больничная каталка, с ее металлических бортиков свисали кожаные ремни.

-Нет…- прошептала Оля, пытаясь тормозить непослушными ногами. Подхватив ее под колени, Крис уложил девушку. Ремни заскрипели. Сначала Крис плотно зафиксировал талию, продев ремни в застежки. Затем вытянул ставшие точно деревянными руки вдоль тела, зафиксировал ремнями и их. Крепко прикрутил к каталке ноги. Наконец, последний ремень стянул ее шею, так, что она едва могла повернуть голову.

-Вот теперь ты точно не убежишь. Да, Оля? Я должен был сделать это сразу – привязать тебя покрепче, да так, чтобы ты даже дернуться не могла. Но я пытался быть нежным. Пытался быть добрым. И чем ты ответила на мою доброту? Я сейчас уйду. Вернусь не скоро. Подумай, Оля. Просто осознай, что ты - в моей власти. Ты можешь кричать. Можешь звать на помощь. Но все это бессмысленно. Я могу сделать с тобой все, что угодно.

Крис задумчиво скользнул рукой вдоль тела, задержавшись на ее груди.

-Но я не хочу применять силу. Я хочу, чтобы ты меня любила. Тебе больше некого любить. В твоем мире есть только я. Никто не придет. Никто не поможет. Ты будешь привязана к этой каталке до тех пор, пока не осознаешь, что у тебя есть только один выбор – стать моей.

-Иди к черту…- с трудом, но произнесла Оля.

Крис ударил. На этот раз чуть сильнее. Щеку обожгло. Сверкнул и вздрогнул серебряный ключик на его запястье.

-Что тебе от меня нужно? – всхлипывая, спросила Оля. Зашла медсестра, неся на подносе шприц и стеклянные баночки. Крис повернулся, одним плавным движением оказался рядом, обхватил тонкую талию медсестры. Та засмеялась, роняя поднос. Тот зазвенел, падая, скидывая в полете пузырьки. Запахло анисом. Шприц покатился по полу. Закатился под кровать. Дверь гулко хлопнула. Щелкнул замок.

-Что тебе от меня нужно? – повторила Оля вопрос.

Но ей никто не ответил.

Оля заплакала. Ощущение собственной беспомощности, никчемности. Собственного бессилия. Неполноценности – убивало. Мир дробился на осколки. Даже воздух вокруг пузырился и распадался на шипящие шарики, которые еще чуть и взорвутся. Или еще немного и взорвется ее голова? Оля зажмурила глаза и закричала. Громче. Еще громче. От собственного крика закладывало уши. Казалось, ее крик отражается от стен. Расползается гулким эхом по коридорам. Вот-вот, еще немного и кто-нибудь услышит, придет, но…Никто не приходил. И сил кричать уже не было. Горло саднило. Ее вопль звучал все тише. Медленно умирал, растворялся. Пока окончательно не утонул в тишине, которая вдруг вздрогнула и запела. Но ее тоже никто не слышал, кроме Оли. И Оля стала тихо ей подпевать, закрыв глаза, в которых уже выхоли слезы. За окном день померк окончательно. На веранде краснели фонарики. Почти все столики были заняты. Пары ужинали. Пили вино. Курили.