Бог-близнец (СИ) - Скребнёв Алексей - Страница 10

6 мая 2282.

Она снова ушла к паломникам. Уже минут тридцать Александр лежит в широкой ванной, гидромассаж давно отключил — надоел он. Спокойная симфоническая музыка начала раздражать. Даже светло-зелёная плитка и тёмно-зелёные ковры не придают должного спокойствия и безмятежности, которые обещают психологи. Всё же права была жена, когда сказала, что Саша не создан для отпусков. Но сейчас ему абсолютно нечем заняться — по телевизору все каналы рассказывают о Богородице, о грядущем Явлении… Все художественные фильмы сняты с эфира, по крайней мере, на несколько дней.

Вчера, с перерывом на обед, она благословляла паломников до восьми вечера. Маша рассказала, что её посетило почти две тысячи человек — и уже есть не только москвичи, но и приехавшие из соседних городов, территорий, даже с Пекинской была семейная пара. Что же будет сегодня…

Александр начал чувствовать себя в роли жены. Если завтрак готовит Мария, просыпаясь раньше него, то на обед перерыв у неё минут тридцать, с учётом «приведения себя в порядок», и готовить она не успевает. А к ужину устаёт, и у Саши даже не появляется мысль, что он даст ей встать у плиты. В итоге он сидит «дома», не работает, занимается кухней. В свободное время — просмотром телевизора. Надо будет узнать, есть ли в отеле какие спортивные залы, сходить за книгами и фильмами, начать смотреть сериалы, на которые раньше времени не было. А его супруга в это время занята «работой». Неуютно это всё.

Хотя он оказался лучше других подготовлен к такому положению. Не то, чтобы Мария — плохая хозяйка. Она из той небольшой части девушек, что «не хотят просто сидеть дома».

Она поступила в университет на экономиста, где они и познакомились. После пяти лет учёбы сыграли свадьбу, как и большинство одногруппников — вышла традиционная выпускная свадьба, на которой было одиннадцать пар молодоженов. Из тех, кто получил диплом, лишь Маша и еще две девушки решили искать работу, строить карьеру; остальные сразу ушли в семью. Саша был рад её выбору. Он и полюбил её — волевую, амбициозную, немного упрямую. А на подколки друзей быстро перестал обращать внимание. Конечно, им было проще — всем хозяйством занимались жёны, а Александр не позволял Маше взвалить всё по дому на себя после рабочего дня (хотя она старалась и хозяйкой хорошей быть, и в банке усердно работать). Разве он мог закопать её мечты?

Так что семейные обязанности в квартире, что им подарили их родители на свадьбу, они разделили. Мусор, уборка, магазины достались ему, а вот готовка и всё, что с ней связанно — ей. И хоть сейчас Саше приходится именно кухней заниматься, всё же он к этому морально готов. Наверное, большая часть его знакомых перешла бы на доставку еды из ресторана отеля. Но так и с ума от безделья сойти можно. Есть в этом что-то ленивое, неправильное.

Но всё равно неуютно. И дело не просто в безделье или новом месте, как думает Маша. Порой пробегают мысли, которые затмевают радость грядущего Явления…

Как всё странно и чудно… Она год отдавалась работе, но продвигали вперёд всё равно парней — им в отпуск по уходу за чадами уходить не нужно, надо безработных жён содержать, детей. Где-то через год после свадьбы они решились на ребёнка. Хотя Маша сразу сказала, что будет брать удалённую работу на дом, а после вернётся в банк. Всё получилось и вот — они беременны. Счастье, предчувствие этой новой роли — быть родителем! Радость в семье. И где-то после трёх месяц появился во сне Голос. Она тогда проснулась испуганная, взбудораженная, рассказала всё мужу. Это было одновременно радостно и пугающе… Потом поход к врачу. И вот они здесь…

Саша вышел через раскрытые двери на балкон. Всё такое же безоблачное голубое тёплое небо, утыканное рекламными и туристическими дирижаблями. Солнце греет огромную толпу, занявшую всё пространство перед гостиницей. Если вчера паломники лишь заняли пятачок на перекрёстке перед входом на территорию Grand Capella, то сегодня они растянулись на километр-два по коридору, на который отвели широкую (по четыре полосы движения машин в каждую сторону) улицу, ведущую к Площади Веры.

Толпа спокойна, словно застывшая лава. Из неё, навстречу солнцу, тянутся сотни полуметровых Символов. Она медленно стекается к пункту пропуска с металлоискателем и охраной, которая запускает по человеку где-то раз в десять секунд, словно очередную крупицу в песочных часах. Люди идут тонкой струйкой мимо десятков камер и журналистов со всего мира к крыльцу отеля, где расположен белоснежный шатёр, укрывающий Богородицу от солнца. Затем, уже не так торопливо, порой ожидая друзей и близких, что шли за ними, уходят к выходу с территории по правую руку от шатра. Там охрана тоже стоит, но кто будет ломиться без очереди к Богу?

Всё равно Машу отсюда не видно из-за белого навеса. Лучше пойти, приготовить обед и распорядиться насчет продуктов. И попросить хотя бы компьютер с Сетью в номер.

***

— Что значит, одиннадцатого мая?! — Фрида начала кричать несмотря на попытки мужа её успокоить. — Мы приехали сюда когда еще суток не прошло после объявления о Богородице, а вы говорите, что мы её увидим еще через пять дней?!

Они с Марком приехали в Москву вчера ночью, но найти места в гостиницах не удалось — всё было давно забронировано, как сообщили в новостях на вокзале. Клейны могли бы заняться поиском для ночлега и раньше, но, с одной стороны, они думали, что успеют всё за один-два дня. А с другой звонить в Москву, пытаясь забронировать номера, можно разориться. Хорошо, хоть власти города решили устроить лагеря для паломников, куда муниципальные автобусы привозят приехавших прямо с вокзалов, а потом и доставляют до Богородицы.

— Просим понять, — работник городской администрации, щуплый лысеющий мужчина в очках с толстой чёрной оправой, сидит за столом в специальной палатке для сотрудников госучреждений. — Завтра Синод, это отнимет полдня. А в день, когда прибыли вы, прибыло еще почти десять тысяч человек. И еще в Москве население пятьдесят миллионов человек, большая часть из них тоже записалась в очереди.

— Ну кто же это придумал! Чем нам тут заниматься еще пять дней?!

— Вы можете погулять по Москве…

— Чтобы ваши жители вперёд меня без очереди лезли, а вы на туризме наживались!?

Марк взял её сзади за плечи.

— Фрида, это уже слишком, пойдём.

Нехотя, она позволила себя вывести отсюда.

— Извините нас.

Чиновник понимающе кивнул.

Они вышли из просторной тёмно-синей административной палатки с эмблемами Московской Территории на стенах. Весь остальной лагерь составлен из более крупных белых шатров, с нарисованными Символами. В каждой такой палатке разместили по десять человек — у каждого отдельная «комната», выходящая в коридор внутри конструкции. Этот лагерь, как и четырнадцать других, сооружён на одном из стадионов города.

— Да что ты меня успокаиваешь? Ты представляешь — мы одними из первых приехали сюда, а должны ждать почти неделю!

— Угу. Не боятся Создателя.

— Надеюсь, получат своё, — она повернулась к оставленной палатке и прокричала: — Думаете Бог не узнает, как вы очереди тут городили?!

— Всё, всё, успокойся, пойдём.

Он кивнул на выход из стадиона. Всё равно внутри делать сейчас нечего, а снаружи хоть свежий воздух, зелень, парк. Чем заниматься здесь ещё пять дней представить сложно.

Клейны покинули футбольный стадион. Он окружён светлым, ярко-зелёным парком. Если пойти по дороге от стадиона прямо, то через десять минут уже попадёшь в оживлённый торопливый город. Но, если гулять вокруг их нового жилища, то можно скоротать несколько часов среди цветущих деревьев, фонтанов и небольших прудов с вернувшимися с зимовья утками. Солнце греет, уже хочется одеться по-летнему. В парке много молодёжи — даже в «рабочее» время они гуляют, читают на скамейках, устраивают пикники на покрытых молодой травой газонах. Звуков города здесь не слышно.