Бог-близнец (СИ) - Скребнёв Алексей - Страница 8

— Я обычно не позволяю ему столько играть в эти видеоигры, но тут такое событие, такое возбуждение, что всё равно не уснуть.

— Да, трудно… — Фрида демонстративно зевнула. — С вами поспорить.

Но старая любительница обильной косметики проигнорировала намёк.

— А вообще, я же еду не для себя. У меня всё в жизни самое лучшее уже было: муж любящий, дочь… Здоровья Создатель отмерил много, с верхом. Вот лишь бы у Джеки всё было хорошо, пусть его благословит. Пусть у него жизнь сложится. Ведь я уже была на Явлении…

— Правда? — Марк аж подвинулся вперёд, а сонливость пропала.

— Да. В далёком двадцать первом году меня, совсем маленькую девочку, которой исполнился годик, повезли во Французскую Территорию и показали Богородице. Моё первое воспоминание — прикосновение прекрасной женщины, окружённой золотым сиянием.

— И оно действительно помогло?

— Да. Я счастлива своей жизни. Подруги мне говорят, какие твои годы Амели, ты проживёшь еще столько же лет, но да приукрашивают, кокетки. Всё равно у меня только Джеки остался, а он скоро подрастёт, женится, уедет от меня…

Она потрепала внука по макушке. Тот лишь раздражённо дёрнул плечом, не отрываясь от игры. Она обратилась к Марку:

— Скажите, а вы зачем едете за благословением?

Фрида подумала, что не дай Создатель, он сейчас проговорится этой распомаженной старой кошёлке. «Вот только попробуй» — попыталась она передать взглядом.

— Понимаете, мы с Фридой хотим семью. Но не можем пока иметь детей…

«Какой позор».

— … и надеемся, благословение нам поможет.

Амели примолкла, но через секунду положила руки на колени Фриды и Марка:

— Ничего мои милые. Вы такие хорошие, Создатель вам поможет. Будет у вас ребёночек. И не один.

Марк скромно улыбнулся. Фриде хочется провалиться от этого позора.

Ну кто придумал закон, что в поездах нельзя теперь курить…

***

Возвращался Ксений на такси. Не то, чтобы он оказался сильно пьян от трёх кружек, но смотреть на тупо-счастливые лица прохожих не было настроения. Друзья не пришли. Пусть их совесть мучает, а сам Киреев разборки устраивать не станет, а то не с кем в «Гуся» сходить будет. Бармена было не оторвать от экрана с прямым эфиром из Москвы, хотя после второй теологу-еретику очень хотелось поразмять язык и поискушать в вере. Но парень только нехотя отнекивался от единственного посетителя, перебравшегося за барную стойку. С таксистом поболтать удалось, но лишь те пятнадцать минут, пока ехали до дома. Да и то, водитель лишь поддакивал, после того, как догадался, что везёт еретика.

Вот он — дом. Точнее, съёмная квартира. Выцветшая жёлтая панельная десятиэтажка, которая лет на пять моложе Ксения. На стенах подъезда того же бледного цвета собран полный набор старого дома: трещины, рисунки невоспитанных детей, матерные слова. Чудной всё же народ, эти верующие: никто не здоровается с Ксением, молча презирают, но единственное оскорбление, написанное чёрным маркером «Еритики — гондоны!» было на следующий же день после появления широко замазано краской первого попавшегося оттенка жёлтого.

Киреев живёт здесь с самого окончания института. Когда хозяйка узнала, кто снимает у неё квартиру, попросила делать ей переводы через банк. Раньше приходилось каждый месяц топать до ближайшего отделения, вносить деньги по длиннющему номеру, а сейчас прогресс подарил банковские карты и Сеть. Если бы он захотел, да взял дополнительную нагрузку в каком-то еще институте, то легко бы переехал из этого дома, что дожидается своей очереди на снос (кажется, через пять лет запланировано). Его коллеги давно выплатили ипотеки за квартиры, для внуков откладывают. Еретиков это не интересует.

Ксений вошёл в квартиру, включил яркий белый свет. Она отличается от остального здания так сильно, что кажется, словно дом построили год-два назад. Светлые обои всё еще хранят приятный мутный запах клея от недавнего ремонта. Сразу у двери стоит аккуратный белый шкаф, за ним — такого же цвета комод. Паркет был уложен всего три года назад, а недавно ужат, так что нет никаких щелей между досками. Во всё это Киреев вложил свои деньги, даже не посоветовавшись с владелицей квартиры.

Раздевшись и разувшись, он идёт на кухню. Обои цвета дерева, маленькая, но дорогая чёрная электроплита, цельнодеревянный стол, два обитые кожей стула. Он открывает дверь полукруглого балкона, выносит на него свой тяжёлый мобильный компьютер, а затем возвращается с бутылкой клюквенной настойки и рюмкой. Хочется напиться, а единственное место в доме, где он позволяет себе курить — это балкон. Что он будет делать в Сети еще не решил, но занять себя чем-то надо.

Пока WorkingPlace грузилась, Ксений прикончил сигарету и даже успел налить себе рюмочку. Он последний месяц как раз думал о смене компьютера, может даже на стационарный, они побыстрее работают, но сейчас это уже становится неважно. Единственного света от монитора мало для майской ночи, настойка в рюмке кажется чёрной. Благо на кисло-пьяном вкусе это не сказывается. Ксений пододвигается к экрану и начинает с захода на форум своих «собратьев».

Если для простого верующего обывателя еретики кажутся одинаковыми, людьми с одной единственной характеристикой ненависти к Богу, то в реальной жизни они редко находят язык друг с другом. Одни становятся такими из-за врождённого чувства справедливости: Создатель не всех наделил равным здоровьем, способностями, талантом. «Вспомните про больных от рождения детей» и всё в таком духе. Другие сами родились обделёнными, и даже если они могли что-то в себе исправить (например, похудеть, сев на диету), они выбрали лёгкий путь винить во всём Творца. В других есть что-то противоположное чувству Бога у нормальных людей, они своим нутром ненавидят его и всё. Дышат воздухом, любят смотреть хоккей, ненавидят Создателя. И еще куча и куча причин. Одни рождаются еретиками, другие становятся, доходят до этого своим разумом, неважно, самостоятельно или под влиянием. Немало из зарегистрировавшихся здесь, через год возвращаются в лоно нормального общества. Ну а тех, кто действительно здесь задерживает… может несколько тысяч на весь мир из тридцати миллиардов населения и наберётся.

Ксений понял, кто он такой, на четвёртом курсе университета. Может из-за своей немного творческой натуры (он играл на гитаре, даже писал песни на свои стихи), может быть из-за разочарования, которое испытывал каждый раз, когда видел тупые и счастливые лица овец-однокурсников при упоминании Бога. Он всегда чувствовал, что он не их породы… Родители, узнав, какой он выбрал путь, отвернулись сына, благо у него есть еще два брата, которым достались любовь и наследство. Ксений уже собирался подавать документы на уход из университета, как в голову пришла отличная мысль: стать первым теологом-еретиком. Таких еще не было, так что он стал ярким и запоминающимся плевком в лицо сановников. Киреев смог получить красный диплом, уже публично заявив о своей ненависти к Богу.

Но получить работу, в отличии от однокурсников, даже самых тупых, он не смог: у каждого заведения находились более подходящие кандидатуры. Он уже было отчаялся начать карьеру по профессии, что было неслыханным делом для выпускника такого хорошего университета, но познакомился с Тимуром Михайловичем Ведуновым, единственным еретиком Белгорода на тот момент. Он, будучи чиновником министерства образования, поддержал Ксения, и подсказал, что от автора научных работ никто из директоров отказаться не сможет. А если попробуют, то придётся разбираться с министерством. Так что Киреев написал несколько брошюр по истории еретичества (тоже идея Ведунова), а к следующему учебному году уже занял своё рабочее место…

А на форуме богоненавистников творится настоящий хаос, просто аналог Преисподней из древних религиозных институтов. Куча тем и веток, которые сводятся к одному — выплёскиванию ненависти. Оскорбления, угрозы, предложения собраться и напасть на Борогодицу. При том, что все сами знают, что выполнить из угроз ничего не смогут. Все они — одиночки, обозлённые на мир, но не злые. Да и просто им кишка тонка.