Устремлённая в небо - Сандерсон Брэндон - Страница 20

Мне хотелось попрощаться с ребятами, но объяснять что-то было выше моих сил. Так что я просто ушла, решив, что отвечу на все их вопросы утром.

Внезапно я почувствовала чудовищную усталость.

«Не позволяй им видеть твою слабость», – велела себе я и выпрямилась. Полицейские сопроводили меня до выхода из здания, а когда мы шли по коридору, я совершенно точно заметила Броню – она следила, как я ухожу.

Впрочем, уже за пределами летной школы полицейские сразу оставили меня одну. Что-то они не стали проверять, не устроюсь ли я спать на улице. Возможно, именно этого Броня и хотела: если бы меня арестовали за бродяжничество, у нее появился бы повод вышибить меня из ССН.

Я поймала себя на том, что расхаживаю туда-сюда вдоль здания школы – так мне не хотелось уходить. Не хотелось расставаться с остальными и с тем чувством товарищества, которое я себе нафантазировала.

Одна. Так или иначе, но я по-прежнему была одна.

– Это просто невыносимо, Кобб! – донесся до меня чей-то голос.

Никак Зараза?

Я придвинулась поближе к школе и выглянула из-за угла. Там, возле черного хода в здание, действительно стоял Зараза и разговаривал с Коббом, который оставался в дверях.

– Как я могу командовать звеном, если они меня не уважают? – воскликнул Зараза, вскинув руки. – Как могу отдавать приказы, если они так меня называют? Нужно выбить из них это дурацкое слово? Запретить его. Приказать им повиноваться.

– Сынок, – сказал Кобб, – ты мало знаешь об армии, да?

– Я готовился к ней всю свою жизнь!

– Тогда тебе следовало бы понимать. Уважение не идет в комплекте со значком или нашивками на рукаве. Оно приходит с опытом и со временем. А что касается прозвища, раз уж оно начало прилипать, у тебя есть два варианта: игнорировать его, надеясь, что оно забудется, или принять его таким, какое оно есть.

– Только не второе. Это нарушение субординации.

Я покачала головой. Никудышный из него командир.

– Парень… – начал было Кобб.

Зараза скрестил руки на груди:

– Мне пора домой. Ровно в семь я должен быть на официальном ужине с послом пещеры Хайвэй. – И Зараза зашагал к стоящей на улице охрененно красивой машине. Частный аэрокар, со своим небольшим антигравом? Я иногда видела такие внизу.

Зараза уселся в машину и завел ее. Двигатель заурчал, и по сравнению с ровной мощью ускорителя было в этом звуке что-то первобытное.

«Тьма-а-а-а-а-а-а! – подумала я. – Сколько же денег у этого парня?»

Его семья должна была иметь чертову уйму привилегий, чтобы позволить себе такую роскошь. И как видно, делить спальню с другими кадетами ему тоже было не по чину. Аэрокар плавно заскользил прочь. Мне показалось ужасно несправедливым, что этот парень вот так, походя, как кусок тухлой крысятины, отбросил то, в чем отказали мне.

Я закинула рюкзак на плечи и побрела к воротам. Возле стены, ограждающей территорию ССН, уже другая парочка полицейских отметила в списке, что я ухожу. Потом я поковыляла по широкой улице в сторону лифтов. Мой район находился в дальнем конце Огненной, поэтому мне светило действительно проводить по несколько часов в пути туда и обратно. Если бы только не удалось найти внизу какое-нибудь местечко неподалеку от лифтов…

И все равно на душе было погано. Я направилась к лифтовому комплексу, но там выстроились длиннющие очереди – наверное, из-за проблем, возникших утром. Сначала я приготовилась ждать, но потом повернулась и посмотрела налево – за здания и поля. Хотя у самой базы Альта был щит и стена, этот импровизированный город, населенный фермерами, тоже своего рода Непокорными, ограды не имел. Да и нужна ли она была? Ведь здесь не было ничего, кроме пыли, камней и… пещер.

И вдруг меня осенило. Это же недалеко…

Я вышла из очереди к лифтам и зашагала прочь, мимо домов, мимо полей. Работавшие на них фермеры поглядывали на меня, но ничего не говорили, и вскоре город остался позади. Здесь мой настоящий дом: пещеры, камни и открытое небо. После смерти отца я проводила тут куда больше времени, чем в Огненной.

До пещеры с разбитым кораблем было примерно полчаса хода, но я немного поплутала, прежде чем нашла ее. Входное отверстие оказалось меньше, чем мне запомнилось, но с помощью энергошнура я смогла спуститься внутрь.

Старый корабль выглядел более покореженным, чем я запомнила. Возможно, потому, что я только что летала на новом корабле. Но все-таки кабина была удобной, а кресло полностью откидывалось.

Это была дурацкая идея. Если бы начали падать обломки, меня могло бы тут засыпать. Но я была слишком обижена, слишком измотана, поэтому мне было по фигу.

Так что я легла на импровизированную койку в забытом корабле и провалилась в сон.

Пробуждение в кабине истребителя было самым невероятным из всего, что со мной происходило до этих пор. Ну… разве что после полета.

Я потянулась в темноте и поразилась, до чего же просторно в кабине. Она была больше, чем в кораблях ССН. Я включила браслет, чтобы добавить хоть какого-то освещения, и посмотрела на часы. Половина пятого. Два с половиной часа до того времени, когда я должна была войти в класс.

Учитывая все обстоятельства, такой уж сильной усталости я не чувствовала. Только мышцы немного побаливали после…

Что-то сидело и таращилось на меня с внутреннего обода кабины.

Никогда прежде я не видела в пещерах ничего, хотя бы отдаленно похожего на это существо. Во-первых, оно было желтым. Плоским, длинным и каким-то бесформенным. Вдоль спины у него тянулись небольшие голубые шипы, создавая узор на фоне ярко-желтой кожи. Существо выглядело как здоровенный слизень размером с буханку хлеба, только потоньше.

Глаз я не разглядела, но то, как оно свернулось, приподняв переднюю часть, немного напомнило мне… бурундука, что ли? Ну, как в тех роликах, которые мы смотрели на уроке, о немногочисленных сохранившихся видах диких животных в пещерах.

– Ты кто такой? – тихо спросила я.

У меня заурчало в животе.

– И второй вопрос – ты съедобный?

Существо склонило «голову» набок и посмотрело на меня – хотя по-прежнему казалось, будто глаз у него нет. Как и рта. Да и лица в целом. Оно испустило негромкую трель, напоминающую голос флейты, но звук исходил из шипов на спине.

Насколько я могла судить по опыту сбора грибов в пещерах, яркие цвета означали: «Не ешь меня, разумный, или вскоре мои собратья будут есть тебя». Так что лучше уж не тащить этого странного пещерного слизня в рот.

В животе снова заурчало, но когда я покопалась в рюкзаке, там обнаружилась только половинка старой водорослевой плитки. Мне бы, может, еще хватило времени впритык, чтобы сгонять в Огненную за едой, но это было бы… ну, все равно что прокрасться домой побитой, поджав хвост.

Адмирал хотела сломать меня? Ну так она не знала, на кого нарвалась! Я лучшая в мире, прекрасно натренированная крысятница с большим опытом.

Я подняла спинку кресла и пошарила в задней части подозрительно просторной кабины. Обычно каждый сантиметр объема отводился для пилота, но здесь, похоже, был предусмотрен грузовой отсек и что-то вроде откидного сиденья для пассажира.

Накануне вечером мне показалось, будто там лежат какие-то старые инструменты. И действительно, я нашла за креслом моток пластифибровой веревки. В закрытом кокпите веревка сохранилась нормально – хотя ее еще попробуй уничтожь. Я отмотала себе немного.

Слизень так и сидел на панели управления, продолжая таращиться на меня. Время от времени он наклонял голову и посвистывал.

– Ну да, – сказала я. – Как ты и говорил.

Я откинула фонарь кабины – вечером я не решилась закрыть его до конца, кто его знает, как тут с вентиляцией, – и спрыгнула вниз. Как я и надеялась, в темноте послышалось шуршание, а у стены, возле каких-то грибов, я заметила крысиный помет.

Гарпунное ружье, конечно, было бы очень кстати, но на крайняк силки тоже могли сгодиться. Вместо приманки я положила водорослевую плитку и, завершив работу, с удовлетворением отступила. Слизень перебрался на крыло корабля и засвистел мне – как я решила для себя, с любопытством.