Устремлённая в небо - Сандерсон Брэндон - Страница 22

Он коротко обнял меня, а я стояла как одеревеневшая, и быстро зашагал прочь. Я смотрела ему вслед, пока из кабинета не вышел Кобб.

– Марш в класс, кадет, – скомандовал он, – или я запишу тебе опоздание.

– Поверить не могу, что вы его отпустили!

– Часть моей работы – определять, кто из вас, малолеток, принесет больше пользы здесь, внизу, а не убьется там. – Он мягко подтолкнул меня к двери. – К дню выпуска опустевших кабин в классе добавится. Идем.

Я вернулась в кабинет, забралась в свою кабину, и до меня дошло то, что стояло за этими словами. Кобб казался почти счастливым, отослав одного из нас. Скольких же учеников сбили у него на глазах?

– Итак, – сказал Кобб, – давайте посмотрим, что вы запомнили из вчерашнего урока. Пристегнитесь, наденьте шлемы и включите голографические проекторы. Командир, поднимайте звено в воздух и докажите мне, что новые знания не вытекли у вас за ночь из ушей в подушку. Тогда, быть может, я смогу научить вас, как на самом деле начать летать.

– И стрелять? – нетерпеливо спросил Бим.

– Тьма, нет! – сказал Кобб. – Вы же друг дружку перестреляете! Сначала – самые азы.

– А если нас снова застукают в воздухе, как нам драться? – спросил Артуро.

Я до сих пор не соображала, как выговаривать его позывной. Амфибия, или как там его?

– Тогда, – сказал Кобб, – тебе придется надеяться, что Жучик посбивает их для тебя, парень. Хватит разговоров! Исполнять приказ!

Я пристегнулась и включила проектор, но напоследок, прежде чем вокруг меня возникла голограмма, бросила взгляд на опустевшее место Тора.

Все утро мы учились поворачивать одновременно.

Полеты на космических истребителях отличались от пилотирования каких-нибудь старинных аэропланов, которые использовали некоторые внешние кланы. У наших кораблей были не только антигравы, удерживающие нас в воздухе – независимо от скорости или ее отсутствия, – истребители также снабжались мощными устройствами, названными атмосферными воздухозаборниками, благодаря которым мы гораздо меньше зависели от причуд воздушных потоков.

Однако наши крылья тоже играли свою роль, а наличие атмосферы могло оказаться удобным по ряду причин. Мы могли исполнить стандартный крен, положить корабль набок и разворачиваться, словно птицы. Но мы могли и выполнять некоторые маневры в космическом стиле – например, развернуть корабль в любом направлении, в каком пожелаем, и рвануть туда на ускорителе.

Я близко познакомилась с разницей между ними, пока мы выполняли оба маневра, раз за разом, до тех пор пока я не устала летать.

Бим продолжал спрашивать про оружие. Этот черноволосый парень обладал тем искренним энтузиазмом, какой я всегда ценила в людях. Но я не разделяла его стремления пострелять. Если я намеревалась однажды превзойти Заразу в летном мастерстве, то должна была освоить основы основ. Именно из-за неаккуратных поворотов я не сумела как следует разогнаться во время нашего первого боя. Так что, если Кобб хотел, чтобы я отрабатывала повороты, я буду отрабатывать повороты. Я буду их отрабатывать, пока не сотру себе пальцы и не иссохну, как скелет.

Скелет, который сможет очень и очень хорошо поворачивать.

Вместе со всем строем я направилась влево, потом рефлекторно дернулась вниз, потому что Бита развернулась слишком резко и ее занесло в мою сторону. Она врезалась в ФМ. Незримый щит ФМ отразил удар. Но самой ФМ не хватило навыков скомпенсировать толчок, и она, потеряв управление, отлетела в сторону и сорвалась в штопор.

Они обе пошли вниз, врезались в каменистую поверхность и одновременно исчезли во вспышках взрыва.

– Тьма! – выругалась ФМ. Она была очень чопорной, с ее стильной стрижкой и золотыми пряжками на ботинках.

А вот Бита лишь рассмеялась. Она часто смеялась – возможно, просто любила веселиться.

– Ух ты! – восхитилась она. – Вот это рвануло! Сколько очков я заработала за такое представление, Кобб?

– Очков? Ты считаешь это игрой, кадет?

– Вся жизнь – игра, – ответила Бита.

– Ну тогда ты только что потеряла все очки и умерла, – сказал Кобб. – Если сорвешься в такое неконтролируемое падение – катапультируйся.

– Кстати, а что для этого нужно? – спросил Нед.

– Нед, ты чего? – подал голос Артуро. – Мы же вчера это разбирали. Глянь на рукоятку у тебя между ногами. Видишь на ней надпись «ЧС»? И для чего она, по-твоему?

– Я думал, это означает «Чрезвычайная ситуация».

– И что надо делать, когда случится чрезвычайная ситуация? На истребителе-то? Ты…

– Вызвать тебя, – сказал Нед, – и спросить: «Эй, Артуро, а где этот хренов рычаг катапульты?»

Артуро вздохнул. Я ухмыльнулась и посмотрела сквозь фонарь на ближайший в строю корабль – девушку в нем было еле видно. Утро. Татуировка была заметна даже из-под шлема. Она резко отвела взгляд. Даже не улыбнулась.

«Ну и ладно».

– Возвращайтесь на базу, – сказал Кобб. – Скоро обед.

– Возвращаться на базу? – жалобно спросил Бим. – А можно, мы просто выключим голограммы и сходим перекусим?

– Конечно. Выключай голограмму, иди поешь, а потом можешь двигать туда, откуда пришел, потому что мне некогда возиться с кадетами, которые отказываются отрабатывать посадку.

– Ой! Прошу прощения, сэр.

– Не трать радиоволны на извинения, кадет. Просто выполняй приказ.

– Ладно, звено, – сказал Зараза. – Построение стандартное, курс сто шестьдесят пять.

Мы повиновались, снова выстроились в линию и полетели обратно к виртуальной версии Альты.

– Кобб, – сказала я, – а мы будем тренироваться, как выводить корабль из неконтролируемого штопора?

– Ну хватит уже, – проворчал он. – Вероятность того, что вы окажетесь в подобной ситуации, крайне мала, а если это произойдет, я хочу, чтобы вы научились дергать за рычаг катапульты. Я не хочу, чтобы вас отвлекала какая-то бравада типа попыток спасти корабль.

– Но что, если мы действительно можем его спасти, сэр? – спросил Зараза. – Разве хороший пилот не обязан сделать все, что только можно, для спасения антиграва? Они достаточно редки, чтобы традиция требовала от нас…

– Хватит мне цитировать эту идиотскую традицию! – рявкнул Кобб. – Хорошие пилоты нам нужны не меньше, чем антигравы! Если сорветесь в штопор – катапультируетесь! Все меня поняли?

Несколько человек ответили, что поняли. Я промолчала. Кобб не стал оспаривать самого важного: если кадет катапультируется и погубит свой корабль, он никогда больше не будет летать. Может, после того, как я стану полноправным пилотом, я и смогу подумать о катапультировании, но пока что я ни за что не дерну этот рычаг.

Все равно отчисление ничуть не лучше смерти.

Мы совершили посадку, и голограммы отключились. Кадеты высыпали в коридор и двинулись в сторону столовой, со смехом обсуждая, как эффектно выглядели ФМ и Бита, когда взорвались. Киммалин заметила, что я задержалась в классе, и хотела уже остановиться, но Кобб мягко отправил ее следом за остальными.

– Я объяснил им ситуацию, – сказал он, стоя на пороге. – Работники лифта сказали, что ты вчера вечером не спускалась в Огненную. Это правда?

– Я нашла себе пещеру примерно в получасе ходьбы от города и решила, что сэкономлю время, если останусь в ней. Я всю жизнь шарилась по пещерам в поисках съестного. Мне там удобнее.

– Ну, как знаешь. Ты принесла что-нибудь перекусить?

Я покачала головой.

– Впредь приноси. Я не хочу, чтобы во время тренировок ты отвлекалась из-за голода.

И он ушел. Вскоре я услышала в отдалении голоса. Смех, эхом доносящийся из столовой.

Я подумала, не потренироваться ли мне пока, но засомневалась, можно ли пользоваться оборудованием без присмотра. Однако просто сидеть целый час и слушать отголоски я тоже не могла, поэтому решила пройтись. После полетов я чувствовала на удивление сильную усталость, но после долгого сидения в кабине хотелось размяться.

Я вышла из здания школы, отметив по пути, что в коридоре расположились двое полицейских. Они что, действительно собирались следить, чтобы я не сперла булочку? Не много ли сил адмирал тратила на борьбу с каким-то ничтожным кадетишкой? С другой стороны, если уж ввязываться в драку, то надо драться до победы. Это заслуживало уважения.