Генерал Империи (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 30

– Вы просто устали, – покачал головой фон Бек.

– Может быть. Но я больше не верю. Даже себе. Мы загнали сами себя в какую-то ловушку.

– Или нас туда загнали.

– О нет!.. – Теперь уже явно простонал Франц, – только не говорите, что этот демонический мерзавец Меншиков все так и задумывал! Вы что, действительно считаете, что он начал плодить всю эту чертову мистику, чтобы мы пытались сражаться с ветряными мельницами собственных грез? Это же бред! Бред! БРЕД! Я отказываюсь в это верить!!!

– Может и так, – спокойно произнес фон Бек, с какой-то жалостью наблюдая за своим командиром, не спавшем уже третьи сутки. – Но если вы все также будете пить кофе, курить и избегать сна, то пропустите самое интересное.

– Что же?

– Меншиков скоро начнет действовать. Это факт. Я могу положить свое годовое жалование об заклад, что он это станет делать. Но где и как – вот в чем вопрос. И если вы не хотите прозевать это знаменательное событие, то вам нужно выспаться. Нам всем нужно выспаться. Хоть немного…

Гальдер отвернулся от окна. Устало взглянул на Людвига, уже ухватившим маленькую чашку крепко заваренного кофе. И вяло улыбнувшись выдавил: – Пожалуй вы правы…

1916 год, 23 сентября, Будапешт

Заручившись поддержкой Брусилова Австро-Венгрия сняла со своих восточных позиций еще пару дивизий, чтобы перебросить их на запад – встречать Меншикова. Ведь что думали в генеральном штабе Двуединой монархии? Правильно. Что наш герой пойдет на них, а их северные соседи – так, мелочь. В Берлине, правда, считали иначе. Но что это меняло?

Чтобы отвлечь внимание Германской Империи Максим еще 21 числа перебросил все свои тяжелые истребители из Померании, впервые в истории применив сбрасываемые подвесные баки. И с утра 22 сентября эти самолеты появились в небе над Баварией вызвав переполох.

К вечеру 22 сентября на севере уже началась высадка двух пехотных бригад в Нойштадт-ин-Хольштайнг с развертыванием в направление Любека. Что создавало угрозу приморскому флангу сил Кайзера на русско-германском фронте. Этот эффект усиливался еще и благодаря доминирующему положению Балтийского флота, который вывел туда все свои тяжелые силы. А для защиты от парирующих ударов Кайзермарин произвел в ночь с 21 на 22 сентября постановку минных балок с эсминцев возле выхода из Кильского канала. Скрытно, конечно. Но немцы все равно узнали, подорвавшись ранним утром 22 сентября какой-то грузовой лоханкой на одной из них. Параллельно Ренненкампф концентрировал в Померании все свои резервы под командованием Третьякова. Вместе с тем, на юге, в Богемии находился корпус Меншикова, активизировалась артиллерия и тяжелые истребители, переброшенные с севера.

Германский генеральный штаб просто не знал, чего ожидать. Казалось бы, русские уже начали свою операцию на северном фланге. Но тогда зачем на южный перебрался Меншиков? Тем более, что немногочисленные тяжелые истребители очень бы пригодились Третьякову на севере. Их польза в проведении штурмовых операций и оперативной поддержки войск в наступлении уже была высоко оценена всеми. Поэтому Гальдер находился в полной растерянности.

Максим же, выждав паузу и приведя свой корпус в порядок, вечером 22 сентября повел его на юг. Сначала прошел по дороге до Линца, что находился уже под контролем итальянских сил. А потом развернулся и атаковал австро-венгерские позиции, окопавшиеся в долине Дуная. Прорвал их. И устремился мимо Вены к Будапешту.

Ничего особенного в прорыве укреплений на итало-австрийской границы не было. Меншиков применил уже проверенный прием массирования бронетехники на направлении удара. Впереди тяжелые «Витязи», за ними «Новики» и колесные бронетранспортеры, откуда оперативно выдвигалась пехота для поддержки техники в спорные моменты. Плюс инженерно-технические взводы и роты, наводящие мосты через траншеи из «полуфабрикатов» под прикрытием дружественного огня.

Все прошло так быстро, что австро-венгры так и не смогли ничего сделать. Они все еще не отошли от ранней формы позиционной обороны, основанной на обычной линейной тактики, когда в траншеи набивали как можно больше солдат, концентрируя их преимущественно на первых позициях. Пулеметы продолжали оставаться средствами усиления фронтального огня, а вторая и третья линия обороны были категорически ослаблены, выступая запасными позициями для отступающих с основной огневой позиции.

В реальности такую оборону порвала артиллерия, вынудив рассредоточивать войска и искать варианты сохранения огневой мощи при меньшей плотности солдат. Сейчас же за дело взялась бронетехника, вооруженная короткоствольными 75-мм пушками, 37-мм автоматическими гранатометами и 12,7-мм крупнокалиберными пулеметами, что легко прошивали бруствер траншей. Плюсом пошла пехота с самозарядными винтовками и ручными гранатами. И ночь. И общее истощение Австро-Венгрии, которая не смогла выставить на этом участке достаточно войск для парирования таких ударов. Да, утром австро-венгерские войска нанесли фланговые контрудары, пытаясь срезать прорыв, но было уже поздно. Механизированный корпус прошел через траншеи. Вылез на нормальные дороги и рванул вперед. Так что удар опоздал и пришелся в пустоту. Хуже того – ведя наступление навстречу друг другу со смежных с прорывом участков, австро-венгерские войска умудрились пострадать от дружественного огня. Несильно. Но все же.

Меншиков же несся вперед по дорогам вдоль Дуная. Революционную Вену он пропустил, объезжая. Там уже пару недель как бурлила натуральная коммуна. Ввязываться в уличные бои с бунтарями он не видел никакого смысла. Как и пытаться с ними договариваться. Да и зачем? У них даже лидера единого не было, лишь импровизированная Директория состояла из вцепившихся друг другу в глотку мерзавцев, не видящего будущего своей страны иначе, как под собственной властью. Они и только они могли привести ее к Светлому будущему, остальные же… должны умереть, так как контрреволюционеры и вообще плохие люди, конкуренты, то есть. А что может быть хуже конкурента-революционера?

Но мы отвлеклись. Революция революцией, однако наш герой достиг Будапешта. Быстро. Прорываясь по нескольким параллельным дорогам. Он вылез и своего бронеавтомобиля и потянулся с довольной улыбкой на лицу.

Франц-Иосиф по слухам, которые удалось собрать быстрым опросом местных жителей, просто не успел сбежать. Слишком все стремительно произошло. Да и куда? Будапешт был его последней столицей. Драпать на восток – северо-восток или юго-запад, в земли славян, которых сам и травил последние годы? Плохая идея. На север? А куда на север? В бунтующую Вену? В занятую русскими Богемию? Куда? На юг, к сербам? Еще более безумная идея. Проще самому застрелиться или повеситься. На запад? В занятые итальянскими войсками земли? Ему некуда было бежать, даже если бы он и захотел. И не только ему – в Будапеште с последнего рейда Меншикова потихоньку накопилась практически вся знать Двуединой монархии. Туда перевезли казну и реликвии. Там сконцентрировалось все военное и политическое управление страной к вящей радости венгров. Те ликовали. Что, впрочем, не сказалось на боеготовности города, так как все, кого можно было поставить «под ружье» уже находились на фронте. Временную столицу Австро-Венгрии защищали только комиссованные инвалиды, раненые из ближайших госпиталей да небольшой штат личной охраны Кайзера.

Встав так, чтобы лишь немного выступать из-за бронеавтомобиля с боку от достаточно высоко расположенной башни, наш герой осторожно всмотрелся в открывшуюся перед ним панораму. От крепости постреливали, ведя беспокоящий обстрел. Изредка и без особенного энтузиазма, но шальные винтовочные пули летали время от времени то цокая по бронетехнике, то выбивая крошку в каменных зданиях. На излете. Однако могло хватить. Вот наш герой и не рисковал.

Будайская крепость – ядро Будапешта и последний оплот Двуединой монархии. К счастью, она была давно перестроена и в эти дни только называлась крепостью, на деле же больше напоминая дворец. Однако в окна оказались уложены мешки с песком и мелькали кое-где люди с оружием. Да и на подходе расположились пулеметные гнезда и позиции легких орудий. Видимо Франц-Иосиф готовился еще с прошлого захода. ТАК все оборудовать буквально за несколько суток просто технически было невозможно. Тем более, что мешки с песком использовались далеко не везде, хватало и мест с куда более прочной и основательной защитой. Вон – даже бетонированные участки имелись.