Хроники тридцатилетней войны (СИ) - Васильев Николай Федорович - Страница 19

В тот вечер, расходясь на ночь, Кристиан сунул Барбаре в руку записочку "Пылаю страстью. Приду через час в окно". В назначенное время он спустился с чердака замка по веревке (заглянув по дороге в освещенное окно графини, которая, сидя в постели, что-то читала) и стукнул аккуратно в окно Барбары. Оно тотчас открылось, и великолепный кондотьер прыгнул прямо в объятья трепетной женщины. Зацеловав ее, истискав и утолив первую страсть (которая была неподдельной: застоялся жеребец без женщины), он приступил к более изощренным, длительным ласкам и через время попросил:

- Я обожаю женские стоны и крики! Они так меня подстегивают....

Предовольная Барбара отзывчиво застонала, заахала, а потом стала вскрикивать:

- Еще, милый! Сильней, жеребец! Задай мне жару! О-ой, я умираю....

И далее в том же духе (Крики ее и правда вливали энергию в ягодицы и чресла подневольного Алексу Кристиана).

Вдруг в дверь Барбары застучали, громко спрашивая голосом Анны-Софии (ее спальня была рядом):

- Что случилось, Барбара? Тебе плохо?

- Мне хорошо-о! - прокричала в ответ согрешившая дуэнья.

Кристиан же счел за благо быстро одеться и юркнуть к своей веревке.

Глава двадцать вторая. Цель оправдывает средства

На следующий день обед проходил в единодушном молчании, притом, что на Кристофоро Дженовезе часто бросали взгляды все женщины. Он же сидел гоголем и поглощал кушанья с завидным аппетитом. Недоумевающий граф спросил, почему из дам, обычно разговорчивых, слова нынче не выдавишь, и ему ответила только послушная Доротея:

- Мы, дядюшка, после обеда наговоримся.

После обеда, впрочем, общего разговора как-то не получилось, зато наедине каждая из молодых дам рвалась поговорить с Кристофоро. Первой это удалось Анне Софии, загнавшей Доротею и Барбару на качели.

- Скажите, Кристофор, честно: Вы были вчера в спальне Барбары?

- Конечно, нет, мадам.

- А она утверждает, что полночи предавалась с Вами любви.

- Она так говорит? Тогда, значит, был, хотя я думал сначала, что это Ваша спальня.

- Моя?! Вы шли ко мне?

- Да, Анна София. Мне показалось, что Вы меня не прогоните, ощутив, что я полон к Вам чувствами.

- Это ужасно! Шел ко мне, а оказался у нее! Как можно меня перепутать с этой особой? И потом, она показала нам Вашу записку.

- Эту записку она должна была передать Вам: она же ваша дуэнья.

- Вы глупец, Кристофор. Надо было улучить момент и отдать записку мне.

- Точно, я дурак. Но сегодня можно мне загладить свой промах и прийти к Вам ночью?

- После вчерашнего скандала? Боже упаси!

- Тогда завтра. Я очень хочу реабилитироваться в Ваших глазах, Анна София....

В ответ она сильно сжала ему руку и пошла к качелям.

Два последующих дня Кристиан провел в замке Грюнау, среди своих егерей. Те мигом организовали для его развлечения охоту на кабана, подвели матерого самца под выстрел и очень радовались, что командир не промазал. Он с удовольствием выпил с бойцами, сгрыз часть окорока, но вечером сел на коня и, в сопровождении охраны, пустился обратно, к Нойбургу.

В назначенный час он спустился по веревке к спальне Анны (окна графини были темными) и постучал тихонько уже к ней. Створки раскрылось, и женский силуэт в ночной рубашке спросил шепотом:

- Это Вы, Кристофор?

- А Вы Анна? Простите, что спросил. Опять боюсь ошибиться....

- Да. Входите быстрее. Найдете меня в кровати.

- Деловой подход, - хихикнул Алекс. - Похоже на повадки наших бизнес-вумен.

- Вот почему я всегда иду у тебя на поводу? - завел свою песню Кристиан. - У этой Анны Софии, поди, и помять-то нечего....

Впрочем, через несколько минут он нашел и Анну и ее пикантные прелести, а еще через полчаса довел быстро заводящуюся даму до состояния полной любовной истомы - когда всякая новая ласка вызывает в теле страстотерпицы сильный эротический отклик, перенести который без стонов практически невозможно. И стоны последовали, все более и более сильные. Кристиан же вошел в раж и довел любовницу до тех самых криков, которыми она рьяно возмущалась два дня назад. В дверь в этот раз никто не постучал....

Однако на следующий день с утра Кристофора пригласили к графине. Войдя в гостиную и разгибаясь после поклона, он наткнулся на ее жесткий и одновременно недоумевающий взгляд:

- Скажите мне, синьор Дженовезе, эти женские стоны и крики, которые я выслушивала два дня подряд, исторгнуты с Вашим участием?

- Да, Ваше сиятельство.

- Хм, даже не отрицает, наглец. Тогда другой вопрос: Вы что, стегали чем-то этих дам или истязали по-другому?

- По-другому, мадам. Поясню: я очень ласков от природы, но ласки, накладываясь и множась, часто вызывают в женщинах на пиках удовольствия как раз такие стоны и даже крики....

- Что за ласки Вы имеете в виду? Это те самые, которыми обычно одаривают нас мужчины?

- Не совсем. Вы знаете что-то об Индии?

- Конечно. Необычная страна между Персией и Китаем, где ездят на слонах, чтут многих богов, женщины носят сари и там придумали игру "шахматы". Да, еще: до Индии дошел когда-то с войском Александр Македонский и частично ее завоевал.

- Неплохо для женщины. Так вот там помимо шахмат было создано руководство для юношей под названием "Камасутра", в котором подробно излагается, как влюбить в себя женщину и как ее ублажать. В тех самых шахматах есть 64 игровые клетки, а в "Камасутре" - 64 способа совокупления с женщиной.

- Господи Исусе! 64 разных способа? Я не могу себе это представить!

- Но это так, мадам. Я не знаю санскрита (это индийский язык), но картинки в этой книге просматривал и считал - их ровно 64.

- То есть те самые ласки, о которых Вы говорили, заимствованы из этой книги?

- В общем, да.

- И с помощью их Вы лишаете разума женщин, Вам доверившихся?

- Я пробуждаю скрытые чувства, которые в вас, женщинах, таятся, и чувства эти так хороши и сильны, что хочется кричать от радости.

- Я никогда не кричала на брачном ложе. Да и ласки мужские быстро надоедают, - призналась графиня и спохватилась:

- Идите, Кристофоро. Постарайтесь не досаждать мне больше по ночам. Уводите Ваших дам в другую часть замка....

Кристиан, однако, взглянул прямо в глаза графине и веско заговорил:

- Я знал, что крики дам дойдут до Вашего слуха. Мне хотелось заинтересовать Вас. Именно Вы желанны мне, что Вы давно поняли по моим взглядам. В Вас есть все, что мне нравится в женщинах: красота, сильный характер и костер чувств, который пока таится в Вашей душе и может вовсе не загореться....

- Что Вы такое говорите? - испуганным тоном прошептала графиня. - Мне много лет, я замужем и никакого костра чувств в себе не ощущаю....

- Для того чтобы он вспыхнул, необходим мужчина: сильный, умелый и великодушный. Испытайте меня, сегодня же, а после решите, нужны эти чувства Вам или нет. Решайтесь, мадам!

- Сегодня? Нет, я не могу! Не сегодня!

- Сегодня или никогда, - сказал жестко Кристиан. - Я нахожусь здесь только ради Вас. Герцог настоятельно зовет меня на участие в других делах, а я тяну время, надеясь на Вашу благосклонность. Умоляю, позвольте мне сегодня проникнуть к Вам через окно. А завтра будь что будет!

- Хорошо, - убитым голосом сказала графиня.

Глава двадцать третья. Костер чувств

Оказавшись в будуаре графини привычным путем, Кристиан увидел при свете единственной свечи ее бледное лицо в ореоле распущенных волос и с блестящими глазами - все остальное было скрыто одеялом. Он подошел к краю накрытой балдахином постели и сказал:

- Я прошу Вас об одном: доверьтесь мне. Мои действия все продуманы и направлены к одной цели: возродить в Вас огонек любовных чувств, а потом раздуть из него обещанный костер. Вы обещаете мне подчиняться?

- Да, - глухо сказала Магдалена.