Лезвие сна - де Линт Чарльз - Страница 49

• Предыдущая
• 49/131
• Следующая

Иззи повернула выключатель, и студия погрузилась в темноту. Затем она заперла за собой дверь, положила ключ в карман куртки и побрела домой сквозь непрекращающийся снегопад.

Выставка в галерее «Зеленый человечек» не оправдала надежд Иззи. Из четырнадцати выставленных картин были проданы всего две. Обе являлись городскими пейзажами, неплохими по сути, но мало отличавшимися от подобных произведений других художников, работающих в этом жанре.

– Твоим работам не хватает индивидуальности, – подвела итог выставки Альбина.

Иззи мрачно кивнула в ответ. Их разговор происходил за чашкой чая в одной из задних комнат галереи после того, как экспозиция была разобрана. В кармане черных джинсов Иззи лежал чек на общую сумму в сто сорок четыре доллара – всё, что приходилось на ее долю за вычетом комиссионных. Когда картины Иззи выставлялись среди работ других художников, представляемых галереей Альбины, дела шли намного лучше.

– У тебя неплохо получается, – продолжала Альбина. – Всё очень красиво, но твои картины ничего не рассказывают о тебе самой. Это не так заметно, когда вывешиваются одна или две работы, но во время самостоятельной выставки такой недостаток становится очевидным. Зрители требуют большего, Иззи. Возможно, они и сами этого не понимают, но подсознательно стремятся достичь определенной связи с автором. Люди хотят узнать, как ты воспринимаешь тот или иной объект, а по твоим работам этого невозможно понять.

– Я скоро заберу все оставшиеся полотна, – сказала Иззи.

Ежедневные городские газеты совершенно не откликнулись на проведение выставки, а смысл статьи в еженедельнике «Городское обозрение» сводился к тому, что было высказано Альбиной.

Хозяйка галереи сочувственно улыбнулась Иззи:

– Не теряй присутствия духа. Январь – не самое удачное для художников время; большинство людей с ужасом вспоминают о рождественских тратах. Как ты смотришь на то, чтобы устроить еще одну выставку осенью?

– Ты готова на это пойти, несмотря на очевидный провал?

– Я не считаю это провалом. – Иззи насмешливо надула щеки:

– Можно подумать, мы заработали кучу денег.

– Я как раз собиралась рассказать еще о двух предложениях, – заметила Альбина.

– Были еще какие-то заявки? Ты имеешь в виду покупку через посредников?

– Были предложения купить те картины, которые ты не собиралась продавать. Речь шла об обеих, но особенно серьезное предложение касалось полотна «Сильный духом».

– Насколько серьезное? – спросила Иззи.

– Неизвестный покупатель готов был выложить за нее пять тысяч.

– Ты шутишь! Кто решится потратить такую огромную сумму на мою работу?

– Не имею ни малейшего понятия, – пожала плечами Альбина. – Предложение было сделано через поверенного. Скорее всего покупатель решил остаться неизвестным.

– Пять тысяч долларов, – повторила Иззи. Это непостижимо. Большинство ее работ уходили меньше чем за десятую часть этой суммы.

– Да, если мы примем предложение, – подтвердила Альбина. – Эта сделка поможет тебе выйти на новый уровень и запрашивать за свои работы другие суммы. Покупатель может не открывать своего имени, но слухи распространяются быстро. Если ты будешь писать картины с таким же мастерством, я гарантирую, что следующая выставка станет более удачной.

– И еще кто-то хочет купить «Старый дуб»?

– Да, – кивнула Альбина. – За него предложили семьсот долларов.

– И тоже анонимный покупатель?

– Нет. Эту картину хочет купить Кэтрин Поллак.

На лице Иззи мелькнуло недоумение.

– Она содержит кафе на Баттерсфилд-роуд. И утверждает, что знакома с тобой.

– А, вы, наверно, говорите о Кити. Мы знакомы через Джилли, она иногда подрабатывает там официанткой, – вспомнила Иззи, а потом добавила: – И она решила заплатить такую сумму?

– Ну, если ты отдашь картину по более низкой цене, Кэтрин не обидится.

– Нет-нет, я не о том. Я просто не ожидала от нее готовности тратить столько денег на мои картины.

– Она тоже посещала университет Батлера, – объяснила Альбина. – И под этим дубом позади библиотеки было ее любимое место отдыха. И не только отдыха, возможно. В мое время мы называли его «дуб поцелуев».

– А мы просто считаем его частью Дикого Акра.

– У меня с этим деревом тоже связано немало воспоминаний.

– Вы говорите как древняя старушка, – улыбнулась Иззи.

– С тех пор прошло больше тридцати лет, – сказала Альбина, возвращая Иззи улыбку. – Но я действительно частенько вспоминаю этот дуб. Так что картина стоит каждого пенни из этих семисот долларов, если не больше.

– И всё же я не готова продать эти две картины.

– Ты считаешь их своими детьми? – Иззи кивнула.

– Думаю, всё же приятнее будет сознавать, что картины висят там, где их любят и берегут, чем прятать их в тесной каморке.

Иззи вспомнила о студии Рашкина и множестве шедевров, скрытых там от всего мира – сложенных в стопки, расставленных вдоль стен или развешенных вплотную один к другому.

– Вы правы, – согласилась она.

– Тогда я могу дать положительный ответ?

– Только насчет «Старого дуба», – сказала Иззи. – Второе полотно я не соглашусь продать.

– Пять тысяч долларов – огромная сумма, – не сдавалась Альбина. – Подумай, сколько красок, кистей и холстов можно купить на эти деньги.

– Я понимаю. Этого бы хватило, чтобы оплатить нашу с Кэти квартиру за год вперед. Но только...

Иззи не знала, как объяснить свой отказ. Эксперимент в студии-теплице доказал, что ее творчество не может вызывать таинственных существ из другого мира, но, несмотря на это, она не могла отделаться от впечатления, что появление Джона в ее жизни было связано с «Сильным духом»; пока она держит картину у себя, они будут вместе.

– Ну, если ты решила ее не продавать, не буду больше настаивать, – согласилась Альбина.

Иззи колебалась. Всё-таки это были пять тысяч долларов. Кроме того, в ее ушах еще звучали слова Альбины о перспективах, открывающихся после такой сделки. Кто знает, когда еще ей представится такая возможность, да и представится ли вообще. Но если на одну чашу весов поместить карьеру, а на другую дружбу, то ответ становился очевидным.

– Я не могу его продать, – сказала Иззи. – Полотно принадлежит не мне. Его хозяин – тот парень, который мне позировал, – решилась она на небольшое отступление от истины. – Я только одолжила его на время выставки.

– Так тому и быть, – вздохнула Альбина. – Хочешь оставить какие-нибудь полотна для следующей выставки или у тебя есть что-нибудь новенькое?

Иззи подумала о трех картинах в студии профессора Дейпла, но пока она еще сама не решила, готова ли с ними расстаться. К тому же Иззи опасалась того, как отреагирует Рашкин, если она выставит эти произведения; он совершенно ясно дал понять с самого начала, что любые картины Иззи, обладающие, по его мнению, магическими свойствами, должны храниться у него в мастерской. Ее взаимоотношения с художником в последнее время несколько наладились, и девушка боялась сделать неверный шаг. Рашкина оскорбляли даже мельчайшие отступления от правил, а что могло произойти, если он узнает о трех полотнах, написанных ею в оранжерее? А если он к тому же поймет, с какой целью она их написала? Со временем Иззи собиралась выбрать благоприятный момент и рассказать ему обо всём, но не хотела торопиться. А выставка полотен в галерее «Зеленый человечек» – не лучший способ сохранить секрет.

– В настоящий момент у меня ничего нет, – наконец ответила Иззи. – А вы действительно считаете, что можно будет продать что-то из оставшихся картин?

– Они в самом деле хороши, – кивнула Альбина. – Хотя ты способна на большее. Они могут повисеть здесь еще немного, но я уверена, мы продадим их до наступления лета.

– Вы так думаете?

– Я знаю. Поэтому советую тебе начинать писать новые картины. Но пусть они идут отсюда, – попросила ее Альбина, прижав руки к груди. – Вложи в них частицу своей души, как ты сделала, когда работала над «Старым дубом» и «Сильным духом».

• Предыдущая
• 49/131
• Следующая