Отравленные морем (СИ) - Волгина Алена - Страница 25

Как только мы оказались в безопасном уединении дома Граначчи, Бьянка, щелкнув пальцами, отослала служанку и нетерпеливо приказала:

— Ну, рассказывай.

Я не знала, с чего начать. Вдруг пришла мысль, что, наверное, моя тайна была одной из главных причин, по которой Бьянка не выдала меня дону Сакетти. Бьянке Граначчи, с её пытливым умом, мало было догадываться — она хотела знать мотивы чужих поступков, их подоплёку. Могла ли я ей доверять? При других обстоятельствах это был бы огромный риск, но, с другой стороны, у меня небогатый выбор. Если Алессандро действительно отправили в путешествие к островам, как вчера говорили моряки в трактире, то Бьянка — единственный человек в Венетте, на лояльность которого мы с Джулией худо-бедно могли рассчитывать.

В конце концов я рассказала всё, начиная с наших с Джулией совместных бдений в крипте. Рассказала о дружбе с Пульчино, положившей начало моему обучению магии. Впрочем, тут я немного лукавила, так как на самом деле мой интерес к кьямата возник ещё раньше. Море открывается тебе по-другому, если смотреть на него глазами его обитателей. Это затягивает. С раннего детства море притягивало меня к себе.

Я напомнила Бьянке о внезапной смерти донны Граначчи и рассказала о страхе Джулии перед графом Арсаго. Без ложной скромности я призналась, что своей славой талантливой ученицы Джулия была обязана только мне. Дон Арсаго раскусил бы её в два счёта, а потом… кто знает, до чего он дошёл бы в гневе? Он мог просто разорвать её помолвку с Энрике, или подстроить ещё один несчастный случай… мало ли что! Поэтому вместо Джулии в Венетту приехала я.

Я не стала рассказывать Бьянке о своей матери и моем личном интересе к дону Арсаго. У любой откровенности должен быть предел. Где-то приходится проводить черту, а мои личные дела никак не касались семьи Граначчи.

Незнакомая служанка (из новых?) принесла поднос с разнообразными кушаньями и кувшин разбавленного вина. Да, кормили здесь повкуснее, чем у синьора Бонифачо, не к ночи будь помянут! Служанка подала нарезанное холодное мясо, к нему — имбирный соус в кувшинчике, свежайшую сдобу и миндальное печенье…

Вкусные запахи щекотали нос, от волнения кусок не лез мне в горло.

— Помоги нам с Джулией выбраться из Венетты! — взмолилась я под конец. — Клянусь, мы уедем в Аримин и никогда больше вас не побеспокоим!

По сдержанно-суровому лицу Бьянки трудно было предположить, что за мысли бродят за её нахмуренными бровями. Наконец она вздохнула:

— Жаль, что Джулии вздумалось вернуться из Аримина. Для неё было бы лучше жить в семье мужа! С нас довольно скандалов! Мы уже пережили один, когда Джулия тайно обвенчалась с доном Роберто, а теперь вот опять… Если её будут допрашивать во Дворце дожей, это вызовет новую волну слухов, что повредит положению Рикардо на Ривоальто…

Я мысленно порадовалась, что Рикардо так вовремя отбыл. Вот уж кто, не задумываясь, пожертвовал бы мной ради собственного благополучия!

— Если вы обе исчезнете, это было бы идеально. — Погрузившись в раздумья, Бьянка рассеянно подвинула ко мне блюдо с нарезанным мясом. — Думаю, это можно устроить. Сегодня Сакетти не успеет заняться Джулией, так как у него полно других дел, требующих внимания. Мне говорили, что из Сан-Николоса отправляют корабль с порохом для фортов на островах, кроме того, на площади Трех Грифонов сегодня вечером устраивают шествие, а перед дворцом — мистерию в честь Венетты. Скорее всего, Джулию посадят под замок, или поручат присматривать за ней донне Джоанне. Пока внимание всех гостей будет занято представлением и парадом, можно попробовать вытащить её из замка.

Глаза Бьянки заблестели, по мере того как эта идея всё больше её захватывала:

— От Джоанны я слышала, что всеми празднествами заправляет синьор Лопарини, секретарь дона Сакетти. Из-за неразберихи в Оливоло всё делается в спешке. Наняли несколько трупп, половина актёров не знает друг друга. Тот коротышка, который привёз тебя на остров — это же бывший шут графа Арсаго, да? Ладно, неважно. Думаю, вы отлично впишетесь в обстановку. Наденете маски, смешаетесь с труппой. Не забудь только захватить маску и плащ для Джулии! На Пьяцетте вас будет дожидаться лёгкая галера. И чтобы сегодня ночью даже духу вашего не было в Венетте!

Я поневоле восхитилась её стратегическим талантом. Однако были в этом плане кое-какие слабые места:

— Кто-нибудь должен предупредить Джулию…

Бьянка досадливо наморщила нос:

— Мне придётся торчать на празднике рядом с Джоанной, Сакетти распорядился. Я не смогу даже знак подать Джулии, чтобы этого не заметили остальные! Ладно, придумаем что-нибудь. Найдём кого-нибудь понезаметнее, кого-нибудь вне подозрений, кто смог бы сказать ей несколько слов. Главное — выбраться из дворца, остальное должно быть проще!

Я искренне поблагодарила её за заботу. Понятно, конечно, что Бьянка делала это не ради меня, а лишь для того, чтобы защитить престиж дома Граначчи, но это не уменьшало моей благодарности! Когда тревога за нашу будущую участь немного улеглась, ко мне вернулся зверский аппетит. Нежные куропатки под соусом и печенье пахли так вкусно…

Пока я наполняла свою тарелку и утоляла жажду вином, Бьянка задумчиво проговорила:

— Кажется, у меня есть идея, кого можно послать к Джулии. Инес Арсаго!

Я поперхнулась печеньем.

— Кого?!

***

К вечеру работы в Арсенале были почти закончены: расчистили широкий канал, ведущий к лагуне, убрали рухнувшие балки и осыпавшиеся камни. Зато на острове Дито работ было невпроворот: там снаряжали галеры для сопровождения огромного «купца» водоизмещением на шестьсот бочек, до предела нагруженного порохом, деревом и железом. Без защиты галер этот грузовоз мог легко стать добычей пиратов. Алессандро осматривал галеру в доке, когда его настиг приказ дона Сакетти: в срочном порядке явиться в Золотой дворец. Несмотря на суровый тон приглашения, он решил сперва заглянуть в дом Арсаго, где трудился Фалетрус. После того как валлуко с шумом и треском убрался из подземелья, там теперь царили тишь и благодать.

Алессандро собирался привезти кое-какие вещи для госпиталя, а ещё его грызли сомнения насчёт скоропостижной смерти Луиджи Манриоло. В основном его переживания были связаны с Франческой: что если она сочтет его виновным в гибели друга? Надо же было такому случиться, чтобы Манриоло умер в его доме, в то время, когда находился под его защитой!

— Не в вашем доме, а в доме Арсаго, — возразил ему доктор. — Я же говорил вам, это проклятое место!

— Суеверия, — пожал плечами Алессандро. — Может, в крипте и завёлся какой-нибудь злобный дух (честное слово, я бы не удивился!), всё же вряд ли он мог пробраться наверх и толкнуть человека так, чтобы тот рухнул навзничь! Не могу понять, как это могло случиться!

Фалетрус послал ему долгий пристальный взгляд:

— Рассуждая логически, прежде всего попадают под подозрение те, кто оставался с синьором Манриоло наедине.

— То есть я, — спокойно сказал Алессандро. — Может, вы мне не поверите, но, клянусь, я пальцем его не трогал!

— Как и я, — кивнул доктор.

— Тогда кто? Не Энрике же!

Они оба задумались.

— Знаете, — сказал Фалетрус, — вот сейчас, когда вы спросили, я вспомнил, что ещё два моих пациента тем утром покинули дом. Это были двое рыбаков из Санта-Кроче. Один из них распорол себе руку, работая на завалах. Рана показалась мне нехорошей, так что я советовал ему остаться, но парень, чуть не поседев от ночных завываний из крипты, твёрдо заявил, что будет долечиваться дома. Его должен был забрать приятель. Теперь вспомнил: когда я передал лодочникам тело Манриоло для погребения, тот рыбак уже исчез вместе со своим другом.

— Но Манриоло не был в Венетте больше года… Неужели какой-то рыбак мог затаить на него злобу?! Для этого нужно быть дьявольски злопамятным человеком!

Фалетрус пожал плечами:

— Кто знает, на что способны некоторые люди!

Им ещё многое нужно было обсудить, но обоих ждали дела. Алессандро угнетало, что нельзя было провести нормальное расследование. Если смерть Манриоло действительно была не случайна, то ей, похоже, суждено было остаться безнаказанной. После взрыва в Арсенале каждая пара рук была на счету. Не было никакой возможности выделить стражников, чтобы те расследовали убийство какого-то ариминца! А ему самому приходилось почти всё время проводить на Дито, набирая экипажи для трёх галер.