Отравленные морем (СИ) - Волгина Алена - Страница 29

С другой стороны, своим требованием отыскать фиескийца дон Сакетти развязал ему руки. Алессандро решил, что проводит «Анжело» до пролива Отранто, а дальше Реньер и Альбицци справятся сами. До Керкиры там всего день пути, переждут, если что. Если дон Маньяско действительно положил глаз на «купца», то скорее всего подстережёт их на траверзе острова Лагоста, ещё до выхода из Длинного моря. Хотя вообще-то искать в море корабль, не зная ни его точного курса, ни дня отплытия — чистейшая авантюра!

Над лагуной раскричались проснувшиеся чайки. Алессандро, вздрогнув, встряхнулся и размял плечи. После бессонной ночи его слегка знобило, а лицо горело так, будто он не сидел в городе, а целый день провёл в море под ветром. Он с усилием провел ладонями по лицу, стряхивая усталость.

«Если же Маньяско не нападёт, я разверну галеру в Отранто и произведу более тщательную разведку возле Иллирийских островов. Видно, дож не зря им интересуется. Ладно! Только я допрошу его первым. И когда я вернусь, мы с Сакетти поговорим уже на моих условиях», — подумал он, в последний раз оглянувшись в сторону Венетты. Потом, прищурив глаза, всмотрелся внимательнее. К ним от города спешила какая-то лодка.

На галерее Золотого дворца собралась целая толпа жаждущих полюбоваться салютом. Огненные цветы распускались в тёмном небе над лагуной, освещая верхушку Кампанилы, купол церкви, расположенной неподалёку, и золотыми дорожками отражаясь в воде. Энрике Арсаго радовался вместе со всеми. На какое-то время ему даже удалось избавиться от навязчивых мыслей об отце, о его одержимости «морской магией» и постигшей его страшной судьбе.

С тех пор как они с Инес вернулись в Венетту, эти мысли преследовали его постоянно.

Вместе с остальными он восхищённо аплодировал, когда в небе с грохотом распустилась очередная «звезда», похожая на махровую астру, и в этот момент кто-то тронул его за плечо. Оказалось — капитан дворцовой стражи.

— Его светлость желает вас видеть, — сказал он, сопроводив свои слова почтительным кивком.

Энрике ощутил неприятный холодок в желудке.

— Прямо сейчас? Зачем? — спросил он, пряча за развязностью внезапно родившийся страх. Вызов к дожу посреди праздника не предвещал ничего хорошего. Хотя дон Сакетти был его тестем, Энрике не обольщался, думая, что тот постесняется бросить его в застенок, если посчитает нужным. А за ним водился один грешок…

— Подробности мне неизвестны, — признался стражник. Ему было жаль юношу, и он всегда питал глубокое уважение к покойному графу Арсаго. Кашлянув, он позволил себе заметить:

— Думается мне, это по делу того ариминского шпиона.

Спину Энрике прошиб холодный пот. Он поискал глазами Инес, чтобы взять её с собой — авось, присутствие дочери смягчит настроение дожа… Но её нигде не было видно. Это было странно. Казалось, она только что была здесь вместе с донной Бьянкой и донной Джулией…

Как бы там ни было, пришлось проследовать за стражником. В кабинет дожа Энрике вошёл, исполненный самых дурных предчувствий. Сюда не долетали отголоски празднества, царившего на Большом канале и площади Трёх Грифонов. В то время, когда весь город предавался веселью, венеттийский дож отчего-то предпочёл чахнуть в мрачном углу над чернильницей, перебирая бумаги.

— Торжество получилось просто прекрасным, — неуверенно начал Энрике, не зная, как начать разговор. — Мистерия всех просто поразила, жаль, что вы её пропустили!..

Дон Сакетти поднял глаза от бумаг, и его взгляд придавил Энрике, словно каменной плитой:

— К Хорро праздник. Собирай вещи. Будешь сопровождать «Анжело» вместе с… синьором ди Горо.

Энрике отметил, что имя Алессандро дож едва ли не выплюнул. Эти двое никогда не ладили. Сандро чересчур резок, дипломатия — не его конёк… Хорошо, что он нашёл себе дело в море, иначе нажил бы массу врагов!

Потом до него дошло, чего требовал дож, и Энрике удивился ещё больше. Сопровождать корабли? А он там зачем?! Это было неожиданно. С одной стороны, он был рад, что их разговор с Сакетти не коснулся тех тем, которые он бы предпочёл не затрагивать. С другой стороны, проболтаться полмесяца в море — это не то, чем ему хотелось бы заняться. Он не мыслил своей жизни вне города, его кипучей жизни и веселых клубных развлечений.

— Но с «Анжело» и так идут три галеры! — вырвалось у него. — Разве этого мало?

— В нынешнее неспокойное время — да, мало. Однако после взрыва на Арсенале мы всё равно не сможем отправить больше, — сказал Сакетти. — Забудь про «Анжело». Твоей задачей будет Маньяско. Его нужно схватить! Его архив не должен попасть в посторонние руки! Все бумаги привезёшь лично мне. Чтобы никто из Синьории даже близко не сунул туда свой длинный нос!

Дож ворчливо доказывал, что все бумаги и письма покойного Маньяско должны быть подвергнуты тщательному исследованию, а Энрике, наморщив лоб, всё ещё тщился понять свою роль в этой миссии. По его мнению, для такого дела с лихвой хватило бы одного Алессандро. Синьор ди Горо — человек верный, ему можно поручить достать хоть морского дьявола — он и его притащит, причём в одиночку справится даже лучше, никто ему мешать не будет!

Зачем тогда на галере нужен он, Энрике? Вдруг его осенило:

— Вы что, не доверяете синьору ди Горо?

Дож нехорошо усмехнулся:

— Синьор ди Горо действует в своих интересах. А мне нужен человек, который будет действовать в наших. И для этого я посылаю тебя.

Энрике слегка растерялся:

— Но, поверьте, Алессандро — надёжный человек! Мой отец всегда полагался на него, как на себя! Да, он бывает грубоват, но…

Насколько он помнил, синьор ди Горо всегда был правой рукой графа Арсаго. Энрике даже ревновал немного. При каждой встрече с отцом, натыкаясь на его разочарованный взгляд, он с горечью думал, что отец, вероятно, предпочёл бы иметь такого сына, как Алессандро. Решительного. Безупречно владеющего мечом. Хорошего стратега, который умел устроить засаду с двумя подручными против шестерых. Энрике нравилось жить в Венетте, но рядом с отцом он выдерживал не больше недели, потом они ссорились, и он с досадой возвращался обратно, в Патаву, где всё было как-то проще. В отличие от Сандро, им отец никогда не гордился…

Задумавшись, он не заметил, что Сакетти исподволь наблюдал за ним цепким взглядом.

— Если синьор ди Горо столь безупречен, — усмехнулся дож, — тогда почему его служба безопасности прошлой весной так и не смогла поймать Манриоло? — Его голос сочился ядом. — Что, этот проходимец обладал какой-то особой неуловимостью? Да и с «морской ведьмой», сообщницей Манриоло, наш Алессандро явно знаком. Я нарочно устроил их встречу, так он глаз с неё не сводил!

Энрике, почти убедившийся в своей безопасности, вдруг снова почувствовал себя не в своей тарелке. Даже воздух в этом кабинете, казалось, был насыщен обвинениями, предательством и подозрениями. От горящих свечей исходил жаркий, смрадный дух.

— Граф Арсаго слишком ему доверял, — продолжал дон Сакетти. — Это он заронил в ум синьора ди Горо пагубную мысль обрести могущество с помощью магии… Может, из-за этого он и погиб!

— Нет! Алессандро никогда не пошёл бы против отца! — нашёл в себе силы возразить Энрике.

Дож позволил себе лёгкую тень улыбки:

— Ты так думаешь? Однако синьор ди Горо вышел живым из той крипты, а твоего отца увезли на погребальной гондоле! Поразмысли об этом. Не каждому человеку можно подставлять спину.

Энрике чувствовал себя так, будто мир переворачивался с ног на голову, и всё, что раньше казалось прямым и честным, теперь представлялось лживым и полным опасностей. Пока он пытался заново осознать себя в этой реальности, дож барабанил пальцами по столу и машинально поигрывал крышкой тяжелой бронзовой чернильницы:

— Синьору ди Горо не обязательно возвращаться в Венетту, — тихо, но веско сказал он. — Морские пути коварны, дон Маньяско — опасный противник… Понимаешь, к чему я клоню?

Крышка чернильницы захлопнулась с резким звуком, как выстрел. Энрике вздрогнул. Неужели дон Сакетти имел в виду… Тем временем дож нетерпеливо подтолкнул его: