Темная леди (СИ) - Сотникова Юлия Олеговна - Страница 33

Невольно перевела взгляд на корзину и вздохнула, только сейчас осознав, какой ущерб нанес супруг собственному кошельку. Да и не думаю, что на кухне обрадуются, узнав, что немыслимо дорогая и уникальная утварь, сохраняющая температуру блюд в их исходном состоянии, была безжалостно уничтожена одним не в меру темпераментным герцогом.

- Вина? - мне протянули бокал с темно-рубиновым напитком, источавшим аромат ягод.

- Не откажусь.

Солнце медленно заходило за горизонт, окрашивая все вокруг в изумительные цвета, и я в который раз сравнила два столь непохожих дня. Вчерашний стал кошмаром, эпизодом, воспоминания о котором долго еще будут холодить душу. Сегодня же я наконец поверила, что все будет хорошо, что нашла свое место в жизни, что сделала правильный выбор. Закат, вкусная еда, изумительное вино, и мужчина, взгляды которого опьяняли намного сильнее напитка. А он смотрел, молча потягивая вино, и в глазах его я видела отражение своих мыслей.

Не знаю, что на меня нашло, то ли вино так ударило в голову, то ли ощущение невероятного счастья и спокойствия, однако удержаться от поцелуя не смогла. Легкого, целомудренного прикосновения к жестким губам, чтобы просто выразить ту гамму чувств, что была у меня в душе.

- Ну уж нет, котенок, на этот раз я тебя не отпущу.

Легко удержав на месте, не позволив отстраниться, Ренделл забрал у меня бокал и притянул еще ближе, усадив на свои колени. И не успела я осознать всю неприличность ситуации, как губы обожгло поцелуем, невероятно сладким, с привкусом вина и чего-то запретного, разжигающего пожар внизу живота. Я плавилась в его руках подобно воску, задыхалась от наслаждения, теряла голову от нежных прикосновений, от ощущения его пальцев на обнаженной коже.

Платье мешало, став невероятно тесным в груди, которую так бесстыдно ласкала сильная рука герцога, а нежная ткань раздражала разгоряченную кожу. Я сходила с ума. Кто бы посмел сказать, что я, герцогиня Веллинат, дочь графа, буду подобно продажной девице сидеть на коленях у мужчины и наслаждаться откровенными ласками? Безумие... Но такое сладкое.

Забыв обо всем, я уселась на него верхом, перекинув одну ногу, и с непонятным доселе удовольствием отмечая потемневший взгляд Ренделла и то, как со свистом он выдохнул воздух, стоило мне прижаться еще теснее.

- Девочка моя, знала бы ты что творишь...

А я не знала. Не знала и наслаждалась каждым новым открытием, каждым вздохом, стоном, срывающимся с губ. Прикосновения утратили даже малейший намек на нежность или невинность. Меня соблазняли самым наглым образом, едва ли не у всех на виду, но почему-то сейчас это было не важно, совсем не важно.

Платье задралось, выставляя на обозрение ноги, обтянутые тоненькими чулками. Насколько тоненькими, ощутила лишь тогда, когда по ним заскользили мужские руки, заставляя задохнуться от неожиданности и острого томления с легким налетом стыда. Это было неприлично, неправильно, но как же я не хотела, чтобы Ренделл останавливался. Он и не собирался, судя по пылающему жадному взгляду, потемневшему еще больше, едва с моих губ сорвался очередной прерывистый вздох. Медленно, как же медленно двигались его руки, поднимаясь туда, где все болезненно горело огнем, изнывало от жажды прикосновения. Я ждала и боялась одновременно, разрывалась между желанием и нормами, привитыми с детства. И, кажется, разум проигрывал эту неравную борьбу, сдавал позиции с каждым поцелуем, с каждым взглядом, с очередным прикосновением.

- Ренделл... - полувсхлип прямо в губы супруга, чьи пальцы мягко, словно боясь спугнуть, прикоснулись к самому сосредоточию женственности.

- К демонам!

Низкий хриплый голос больше походил на рычание дикого зверя, и я опомниться не успела, как оказалась на спине, придавленная тяжелым мужским телом. Но эта тяжесть была приятной и какой-то...правильной. Хотелось прижаться и замурлыкать, оправдывая ласковое прозвище, которым он меня наградил.

Где-то на краю сознания отметила, что трава стала слишком мягкой, а вокруг подозрительно потемнело, так, словно... Мысль сбежала, потерялась, проиграв острой волне удовольствия, пронзившего тело, едва губы герцога коснулись обнаженной груди и сомкнулись вокруг затвердевшей горошины. Обнаженной... Но ведь нельзя...

- Ренделл... Подож...

Договорить мне не дали, закрыв рот поцелуем, а едва я уперлась ладонями в его грудь, перехватили запястья и прижали их над головой, лишь после этого чуть отстранившись. А я внезапно поняла, что находились мы уже не на поляне, и трава недаром казалась мне слишком мягкой.

- Помнишь, что я тебе говорил о наследнике, котенок? - мягкий обволакивающий голос завораживал. - Он должен быть зачат в моей постели и никак иначе.

Не прерывая зрительного контакта, Ренделл очертил пальцами контур моего лица, медленно, заставляя плавиться от взгляда и прикосновений, провел вдоль шеи, погладил ключицы, едва ощутимо пощекотал грудь, вызвав судорожный вздох. Опустился ниже, уводя за собой тонкий шелк нижней сорочки. Куда делось платье оставалось лишь гадать, видимо осталось там же, на поляне.

- Ренделл...

- Или ты думаешь, что я позволил бы кому-нибудь увидеть тебя такой? - рука опустилась на живот, заставив вздрогнуть и испуганно податься назад. - Впервые познающей страсть, раскрасневшейся, сгорающей от моих ласк... - Все ниже и ниже, туда, где так плотно сдвинуты бедра. - Такой прекрасной. Нет, моя герцогиня, подобным шедевром могу любоваться лишь я.

Голос обволакивал, заставлял расслабиться, раствориться в ощущениях. И я потерялась, уже не зная, что такое стыд, расслабилась, полностью доверившись супругу, чем он и воспользовался, коснувшись там, где никого никогда не было, погладил, сорвав с губ стон наслаждения, проникнул в самые глубины.

- Ренделл!

- Да, Меллани, да, моя герцогиня. Я уже говорил, как ты прекрасна? - каждое слово сопровождалось поцелуем, спускающимся все ниже и ниже. - Такая женственная... - Грудь. - Такая невинная... - Живот. - Такая...вкусная...

Неужели... Я вскрикнула, едва ощутила, где оказались его губы, и тут же выгнулась, оказавшись во власти неведомых доселе чувств. Мое тело больше мне не принадлежало, оно предало, отдавшись во власть этого невероятного мужчины, ластилось, изнывало, сгорало от внутреннего пламени, не в силах освободиться. Я задыхалась. Казалось, мир сузился до одной единственной кровати и мужчины, чьи губы и руки вытворяли со мной нечто непристойное, но такое восхитительно-прекрасное. Я была напряжена, как струна, накалена до предела и, в тот миг, когда казалось, больше выдержать не могла, внутри все взорвалось фейерверком удовольствия, вырвав из груди крик.

Словно сквозь пелену я почувствовала, как Ренделл отстранился, и спустя мгновение вновь ощутила его тяжесть, однако теперь муж был обнажен. Я ощущала его всем своим естеством, каждой клеточкой ожившего тела, вновь окунаясь в чувственный водоворот. И даже острая вспышка боли не могла испортить наслаждение, к ней я была готова, а вот к тому, что настолько растворюсь в этом мужчине...

С каждым прикосновением, поцелуем, движением во мне, он открывал для меня новый мир, мир чувств и чувственности, мир страсти, в котором не было места стеснению и этикету, ханжеству и лицемерию. А я... Я оказалась способной ученицей, и спустя несколько часов, уже засыпая на его плече, подумала, как много потеряли его бывшие любовницы с моим появлением. Ведь теперь этот мужчина принадлежал только мне. И, кажется, нас ожидает счастливый брак.

- Ты уверена, что там в полной безопасности? К демонам такую безопасность, Мел! - взъерошив волосы, Грейсон заметался по кабинету отца, несколько раз пропадая из поля зрения. - Я едва с ума не сошел, когда перестал тебя ощущать!

- Со мной все хорошо, Грей, - в который раз за это утро мягко ответила брату, смотря на него сквозь зеркало связи. - Не буду скрывать, я и сама здорово перепугалась и до сих пор не понимаю, что произошло на этом озере, но Ренделл обещал во всем разобраться.