Сокровище для дракона (СИ) - Горенко Галина - Страница 17

В этот момент Ортэго встал у моих ступней, сжал цепочку с круглым кулоном из чёрного матового камня и закрыв глаза, начал на распев читать какое-то заклятие и раскачиваться в такт словам, входя в какое-то подобие транса. Я поняла, что ритуал подходит к концу, когда он стал повышать голос и на последних словах громкость его речитатива достигла апогея и он практически кричал. Сильный, красивый голос прорезал ночную тишину и умолк. Я ожидала агонию и боль, мрак и безысходность, смерть в конце концов…

…У меня нестерпимо чесался нос, и невозможность дотянуться до него выводила меня из апатии, приводя в бешенство. А еще в этом мире, как оказалось, тоже существуют прожорливые комары, которые кучным роем кружили надо мной, мерзко пища и предвкушая трапезу. На лице Нонадема было совершенно непередаваемое выражение удивления, и решившись, он обошёл меня по кругу, поправляя свечи и вновь обмазывая меня маслом. Думаю, именно эта вонючая субстанция на моем теле, не давала полчищу мелких кровососов набросится на меня, и выпить подобно мифическим вампирам всю мою кровь. Интересно, а здесь есть вампиры?

Вообще этот мир меня очень тщательно старался умертвить, и я чувствовала, что мне тут не до конца рады. В конце концов зачем-то мироздание выплюнуло меня именно сюда, так почему я словно ходячее несчастие притягивала к себе неприятности. Тем временем озадаченный отступник вновь начал свой ритуал, в этот раз внимательно наблюдая за мной из-под полуприкрытых век. Я же пыталась вычленить знакомые слова и перевести то, что он говорит. Получалось очень странно, что-то вроде: всевластие…осел…сила…виноград…спинка стула…кальсоны…Последним очень громко было произнесено до боли знакомое слово, и если в первый раз я старалась не вслушиваться, дабы не осознавать кошмар, что меня ожидает, то теперь какая-то лихая бесшабашность и остервенелое равнодушие, охватили моё безразличное сознание. Дело в том, что в переводе с итальянского это слово в общей фразе, что он произнес, не вырыванное из контекста, звучало очень достойно, я бы даже сказала величественно, что-то вроде: да переполнит последняя капля сию чашу*. Но мне так и не удалось проникнуться торжественностью момента, так как он на столько громко произнес последнее слово, что оно отделилось от предложения и смысл всей фразы скатился до непотребства. К тому же это слово очень четко отражало состояние моих дел в эту самую минуту: фисес**. Полный фисес. И когда у неудачливого похитителя вновь не получилось выкачать из меня магию, да откуда ей было взяться, на его красивом, по-своему, лице вновь появилось выражение такого неподдельного изумления, что я не сдержалась и вопреки ситуации засмеялась. Сначала тихо, а затем все громче. Совершенно неприлично похрюкивая и давясь слезами.

— Что смешного, никчемная девка? — спросил Ортего, сверкая красными глазами. Он увеличивался в размерах, одежда трещала, руки обрастали жёсткой чешуей, прорезались когти. Но после того, как я видела виверна Себастьяна, он казался мне крошкой гекконом*** по сравнению с нильским крокодилом.

— Нет, ну надо же на сколько могут быть похожи единокровные братья! Но к чести Его Величества, на внешности всё и заканчивается.

— Величества? Величества? Да что ты знаешь об этом жалком выродке, — практически переходя на визг и моментально растеряв весь свой таинственной лоск, заверещал Нонардем. Похоже я наступила на больной мозоль. — Я! Слышишь, сучка, я, должен был стать Цессом! Я был рожден первым. Я сильнее чем он, в сотни раз, никчемный, ничтожный потомок такой же трусливой бездарности. — Ооооо, ну в этом я точно сомневалась. Тем временем брызгая слюной и расхаживая туда-сюда, сектант продолжил свой обличающий монолог. Я лишь время от времени мычала, стараясь тянуть время и внимательно слушать, а вдруг эта информация мне как-то поможет. Пропуская нелестные эпитеты, которыми он попеременно награждал то своего отца, то брата, весь его монолог сводился к тому, что по праву первенства и рождения, на троне должен был сидеть он. Венец бы на нём смотрелся куда лучше, чем на Себастьяне.

Он не был одержим магическим превосходством колдунов над простыми людьми, как многие отступники, просто ему нужна была сила и люди, чтобы взять её, а им нужен был лидер. Он не хотел убивать отца, он даже немного любил его, но видишь ли тот во время последней встречи категорически отказался отречься от трона в его пользу. А Оракул, которого он похитил и в последствии выпил, отказался составить для него предсказание, сказав лишь то, что судьба Ориума давно решена. Почему-то он решил, что именно он и является будущим предназначением для страны, наверное, прекрасно быть на столько уверенным в себе. Потом было много непотребства о том, с каким удовольствием он соблазнял и имел каждую любовницу и фаворитку Дрэго. Тут я немного не поняла в чем смысл, да и куда мне до прямых потомков императорской фамилии, но ведь грубо говоря, он подбирал объедки со стола наследника, кстати именно последняя фаворитка графиня как-то там её и доносила Ортего о Себастьяне. Честно говоря, его обличающая речь немного подзатянулась и давно переросла в какое-то нытье о несправедливой судьбе и злосчастном роке. Я уже откровенно зевала и подумывала о том, чтобы попросить меня прикончить потому, что слушать это нескончаемое нытье уже было выше моих сил. До него наконец-то дошло, что я не обладаю даже зачатком магии, хотя он отослал всех своих приспешников, не желая делиться. И даже сам изготовил более мощный, чем обычно впитывающий силу амулет, собственно поэтому он так подзадержался с ритуалом. А причина по которой со мной как с писанной торбой носится Его Величество ему не ясна, да и в общем-то неинтересна, поэтому он решил меня убить. Действительно, не развязывать же мне руки, и, с извинениями, оттряхивая запачканное платье, отпускать.

Когда он вытащил кинжал из ножен, в моей голове была одна единственная мысль. И та об упущенной возможности — я так и не узнаю, как целуется Дрэго.

*l'ultima gocciola traboccare il vaso feces — (итал.) — последняя капля переполнит чашу.

**Feces — (лат.) — фекалия, дерьмо.

***Геккон о котором подумала Татьяна — крошечный круглолапый геккон, его длинна всего 33 мм, а вес до 2 грамм.

Совершенно не имея желания наблюдать за своей смертью, я что есть силы зажмурилась. Я всё ждала и ждала удара, но он так и не последовал. Я открыла глаза: очень внимательно, Нонадем прислушивался к чему-то смотря вверх. Потом несмотря на то, что мне это казалось невозможным — позеленел еще сильнее и отбросив кинжал, развернулся в сторону противоположную мне. Разбежавшись, он прыгнул вверх и за мгновение обратился в дракона, взмахнув огромными перепончатыми крыльями. Одежда, клоками посыпалась на землю, но на левой лапе, сапог так и болтался, трепеща на встречном ветру, как боевой стяг в атаке на неприятеля. Виверн Ортэго отдаленно напоминал зверя Цесса, с той лишь разницей, что, не смотря на его впечатляющие размеры, а он был матерой, неповоротливой как дом махиной, он был каким-то несуразным. Странные пропорции. Слишком большая голова и короткая шея. Слишком куцый хвост и большая хм… задняя часть. Зато он был утыкан шипами, словно подушечка для булавок иголками. Я попыталась повернуть голову, чтобы рассмотреть куда отправился отступник, но натянутые веревки мешали, и я могла только слышать, что происходит совсем рядом.

Сердце моё радостно забилось, так как этот, такой по родному знакомый, мерзкий звук, я узнаю везде: то ли вой, то ли крик, который издавали голосовые связки дракона Вседержителя. Какофонию отвратительных звуков поддержал и второй зверь. Уши мои болели нещадно, где-то далеко испуганно мычали коровы и взволнованно брехали собаки, разбуженные противным скрипом и рычанием, а вопли то приближались, то отдалялись, от меня, чередуясь с низким звуком, с которым кровные братья поливали друг друга чистой силой. Небо то и дело прорезали белые вспышки, как от слишком большой молнии во время сильной грозы, освещая на мгновение чернильную темноту ночи. Вторая луна обиженно скрылась за серыми облаками, видимо не желая наблюдать схватку, но скорее слушать.