Сокровище для дракона (СИ) - Горенко Галина - Страница 24

— Вот так, Теана, — прошептал мне мой сопровождающий, — ты исинная драгоценность среди стекляшек. Я улыбнулась на этот приятный моему сердцу комментарий и огляделась.

Огромный, украшенный витиеватой лепниной и вычурной позолотой зал, дивные фрески словно иллюстрации к истории становления Ориума и восхождения на трон Вивернов жили своей жизнью, я не знаю, то ли они всегда были в движении, то ли проникнувшись торжественностью момента они представали во всей красе, словно на сцене в театре, разыгрывая этюды давно минувших времен. Вот четыре представителя Древних, богов, что основали государства Кватры. Каждый из них похож на другого и не похож одновременно. Вот здесь история развития государств и сценки так быстро сменяют друг друга, что от их мельтешения у меня кружится голова. Вот эта часть потолочных картин уже посвящена правителям, один за одним они приходят на смену друг другу, завершая ряды Вседержителей последним коронованным монархом. Он невероятно похож на Себастьяна, те же глаза, смотрящие в даль с надеждой, та же жёсткая линия губ и твердый мужественный подбородок, те же светлые волосы, завитые по прошлой моде, от чего почивший Цесс выгладит немного несуразно, и все же ничто не может поколебать его величия. И последняя фреска, пустая, над тронным помостом. После коронации на ней появится правящий Вседержитель и останется там до самой его смерти.

Неспеша мы продвигались к отведенным для нас местам. Поскольку Рэйдж занимал одну из высочайших ветвей на дереве рода и власти, ведущего свою историю от основателей, мы стояли совсем рядом с «тронной сценой», окруженные такими же власть имущими и высокородными. Многие мужчины, что окружали и ожидали церемонию недалеко от нас, были облачены в военные мундиры, что очень контрастировало со светским туалетом оставшихся позади дворян. Видимо с рождением в великих семьях, наследники получали не только привилегии, но и обязательства, и мне было как-то по-особенному гордо за тот факт, что мой провожатый на сегодня не был во фраке.

Мгновение…

И все звуки стихли, словно кто-то накрыл стеклянным колпаком беснующийся пчелинный рой. Через главные двери вошел наследник. В полной тишине он прошёл сквозь расступившуюся толпу, как Моисей через воды Красного моря, и поднялся на помост, встав у трона, одного из трех регалий монаршей власти. Грянуло хоровое пение, без переходов, сразу, оглушительно и четко, удивительно красивый голос пел молитву на древнем языке, я мало что поняла, но подняв голову увидела, что живые картины замерли, остановились, словно в ожидании того, как пройдет коронация. Формально Себастьян Виверн еще не Цесс и станет он им лишь в том случае, если регалии власти благословят выбор. Как они это должны сделать, я не знаю. В книгах по истории было написано много, но понятно мало. Так что я решила, что уж лучше один раз увидеть, чем пять раз услышать и десять прочитать.

Себастьян был одет в древние церемониальные одежды, в вырезе виднелась жёсткая кольчуга, а на плечах была накинута горностаевая накидка, жесткий воротник закрывал горло и шею до подбородка, а перевязь с мечом отсутствовала, но он отнюдь не выглядел беззащитным без оружия.

Мощь, что сгустилась вокруг него, словно клубы сизого тумана опутывала тех, кто стоял близко. Многие мужчины нервничали, хмурились, поводя плечами и старались не смотреть в глаза будущему монарху. Даже Кристоф был напряжен, это было заметно по сжатым кулакам и слишком прямой спине. Я осторожно тронула его за рукав, стараясь забрать на себя часть подавляющей силы Властителя. Легко сжав его руку, я перевела взгляд на Дрэго, и красные угли глаз монарха вспыхнули драконьим пламенем, вычленив меня из общей массы. Сила в стократ усиленной мощью обрушилась на подданных и один за одним они упали на колени, пряча глаза и стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не на источник подавляющей волю энергии. Я одна осталась стоять, растеряно, не зная куда деться, поддавшись общему поветрию плавно опустилась на колени, но в отличие от других я смело смотрела в глаза Себастьяну, и вообще никак не могла проникнуться торжественностью момента. Внезапно увидев его, поняла, как сильно я соскучилась и потрясенно осознала, что мои чувства к нему куда глубже, чем мне казалось еще два терила назад. Он поприветствовал меня едва заметным кивком, затем закрыл глаза и размеренно задышал, подбирая бушующую, подавляющую силу, возвращающая себе, сгоняя её ближе, словно волчица расшалившихся щенят.

Первым встал Рэйдж, а за ним, несмело, словно нехотя, поднимались остальные коленопреклонные вассалы.

*Мируар — (фр.) — зеркало.

**И. Излер — открыл кондитерскую на первом этаже здания Армянской церкви в 1840 году и запатентовал машину по производству мороженного, которое и продавал в своей ресторации.

*** «Сад земных наслаждений» — самый известный триптих Иеронима Босха, получивший своё название по теме центральной части, посвящён греху сладострастия — Luxuria.

Когда поднялись все до единого, к наследнику, с двух сторон, чинно и синхронно подошли Оракул и Жрец. У первого в руке была держава, у второго скипетр. Древнейшие из инсигний* самодержавной власти были сделаны из платины, костей и зубов дракона и самоцветов. Ритуальные артефакты, они использовались лишь раз за жизнь монарха, в момент коронации, в остальное время Цесс будет использовать другие. На древнем языке Жрец низким, звучным голосом, читал то ли молитву, то ли камлал**, я не поняла. Одновременно с началом ритуала, Оракул подал знак Себастьяну, и тот величественно, словно делая одолжение, опустился на трон, поочередно, низко кланяясь, ему подали скипетр и державу, и как только он взял их с церемониальной точностью, в левую руку — державу, а в правую — скипетр, регалии власти вспыхнули зеленым огнем. Изумрудное пламя охватило всю фигуру Цесса, его языки крались, змеясь, напирая, захватывая трон и ступени. К Себастьяну же, огонь подобострастно ластился, не причиняя тому никакого вреда, казалось ему даже нравится его очищающая сила. Жрец и Оракул с огромным трудом сохраняли самообладание, в их глазах плескались паника и ужас, я оторвала взгляд от фигуры монарха входящего на престол и перевела его на Рэйджа, на лице которого читался шок пополам с благоговением, а судя по лицам окружающих, что-то в ритуале шло не так.

Стремительное, смертоносное пламя выстрелило вверх, задевая потолок с будущей фреской и на месте должного портрета правителя в полный рост, расправив исполинские крылья, в нетерпении хлеща хвостом и скаля пасть с бритвенно-острыми зубами застыл виверн Цесса. Выдохнув чистое пламя энергии, как будто возвращая её Себастьяну, огромный ящер оттолкнулся от стен и воспарил ввысь, практически исчезая из вида. Пламя осыпалось зелеными искрами и опало к ногам Вседержителя. Когда стена огня исчезла, все кто был в тронном зале ахнули. Невредимый, он продолжил сидеть на костяном троне, по-прежнему сжимая в руках регалии и с вызовом смотря на собравшихся, на его высоком лбу, красным золотом змеился узор из рун и вензелей, соединённых в Цесский Венец. Ооооо, вот об этом я читала, лишь дважды за историю Ориума его правители носили не корону из драгоценностей и камней, а Венец Вседержителя. Его появление на челе Правящего подтверждало истинность выбора и обещало процветание и благоденствие стране и её гражданам.

Шум нарастал, а затем, затем словно оркестр, повинуясь движению палочки дирижёра вся разномастная толпа упала на колени и трижды слаженно выдохнула:

— Ave Principes! Ave Omnipotens! Ave Rex! ***

Я стояла на коленях и смотрела на него, улыбаясь, безудержно торжествуя, ликуя, восхищаясь. Он поймал мой взгляд и прочел в нем всю радость, что я испытывала. Он практически незаметно кивнул мне и поднялся с трона, давая знак свидетелям его триумфа подняться.

Первый танец торжественного бала открывал Его Величество Цесс Себастьян Виверн с матушкой, Её Величеством Цессой Сабиной Виверн. Заиграла, удивляя чистотой и гармонией звука мелодия танца, чем-то похожая на наш полонез, и в центр зала вышел сменивший ритуальный наряд на праздничный мундир виновник торжества. Спустя тайм к монарху в церемониальном танце-марше присоединились еще несколько пар, в том числе и наша, и я про себя поблагодарила провидение и упрямство, с которым я разучивала незнакомые фигуры и движения под незнакомые мелодии. Ловко ведя меня в танце и поддерживая сильной рукой, если я немного путалась, Кристоф засыпал меня восторгами и комплиментами по поводу того, как я двигаюсь, какой легкий у меня шаг, гибкий стан, глубокий вырез и мстительный прищур глаз. Щедро поливая меня патокой он всё время куда-то косился, и порой поворачивал меня так, что я не успевала рассмотреть, что он от меня хочет скрыть. Во втором туре по правилам танца пары распадались, образовывая новые, и вновь он закрутил меня так, что я не поняла, как моим следующим партнером оказался Себастьян. Моё сердце стучало, голова кружилась, томление и радость от внезапной близости, переполняли, угрожая захлестнуть всех вокруг.