Сокровище для дракона (СИ) - Горенко Галина - Страница 8

И нос к носу столкнулась с взбешенным Величеством. Глаза горели огнем, и в темноте они выглядели как угли, рубашка облепила мускулистый торс, а грудь взымалась как после очень быстрого берега.

— Что случилось? — спросила я.

— Ты слишком долго не выныривала, я забеспокоился, — ответил он, еще бы не волноваться, — я не знал, что ты так хорошо плаваешь.

Видимо от волнения, Себастьян вновь перешел на ты, и только после того, как я разглядела плоские пятнышки его сосков под влажной сорочкой, я вдруг вспомнила, о том, что тоже стою перед ним практически обнаженная, я резко скрестила руки на груди, а мои щеки опалило жаром, резко контрастирующим с прохладной водой. К чести Его Величества, надо сказать, что он как смотрел мне в глаза, так и не отводил свой взгляд, несмотря на мои маневры. Когда тишина подзатянулась я нарушила неловкое молчание:

— Это, я то быстро плаваю? Да ты пересёк огромное расстояние за такое короткое время, и вообще, как ты увидел, что я нырнула? Я вообще ничего не вижу, дальше берега.

Мужчина пожал плечами, повернулся ко мне спиной и начал выходить на берег, ни разу не поскользнувшись и прочно чеканя шаг даже на каменном бережке. Ну какая же я глупышка, он же не человек, естественно, что он какие-то вещи делает лучше, нежели я. Видит, слышит, осязает… А я, продолжая выдавать себя за жительницу этого мира, такие простыеистины знать просто обязана, поэтому обижаться по сути на собственную ложь мне показалось совершенно не логичным, и все же я дала себе обещание оставшийся день провести в библиотеке и найти все, что возможно о вивернах и Вивернах.

Я подошла шезлонгу, на котором остались сложенные вещи, мужчина продолжал стоять спиной, не намереваясь поворачиваться и давая возможность мне привести себя в порядок, он протянул мне предусмотрительно захваченную махровую ткань, и обмотавшись в нее, я взяла платье, обула туфельки и пошла вперед. Он тут же отправил один светляк мне под ноги, чтобы я не споткнулась.

Когда мы дошли до поместья, сестрица луна покинула небосвод, оставив его той, что имела сейчас больше прав, тени сгустились и повеяло прохладой, это были именно те предрассветные часы, когда несмелые птицы начинают распеваться, роса покрывает растения, а сон самый сладкий и крепкий. Проводив меня до моей комнаты, Виверн остановился и нарушая личное пространство, наклонился к самому уху, и тихо спросил:

— Может у тебя есть еще какие-нибудь желания? — Огромного труда мне стоило проигнорировать это откровенное предложение, его близость действовала на меня странным образом, колени подгибались, в животе тугим комком пульсировало то, чему я не могла дать название, а пальцы подрагивали в нетерпении провести по его коже, и я, выдохнув, завертела головой, не доверяя своему голосу. Прежде чем закрыть за собой дверь в покои я повернулась и собрав себя в кучу сказала:

— Я хочу, чтобы ты составил мне протекцию, для обучения в Орумской Медицинской Академии, думаю просьба о полном пансионе не будет лишней, так как рассчитывать отныне я могу только на свои силы. Это мое второе условие. Монарх кивнул.

Когда все же дверь затворилась я услышала тихий довольный смех, почему у меня складывается такое ощущение, что это я у него что-то просила, а не наоборот.

Бодрая лошадка под удобным седлом, резво перебирала тонкими сильными ногами, стараясь поравняться с вороным жеребцом Себастьяна, конь все время косился на мою пегую и совершенно умильно хлопал длинными ресничками и как будто тоскливо вздыхал. Я же старалась её придержать и, по возможности, сильно не привлекать к себе внимание, ведь помимо меня и Цесса было еще пятеро человек, или не человек, дальше будет видно. То, что эти мужчины были проверенной временем сплочённой командой, я поняла практически сразу, по тому как выстроился наш отряд, по тому как мужчины без слов понимали друг друга, и по тому как единодушно решили, что мне среди них не место. И нет, они ничего не говорили, но весь вид их выражал всю яркую палитру чувств от недоумения до так знакомого мне по посещению мастериц швейного дела, презрения. Неспеша осматривая непривычные деревья и кустарники, и с радостью и ностальгией узнавая земные, я двигалась предпоследней. Колонну, а только так удавалось двигаться по узкой тропке сквозь плотный лесок, замыкал хмурый широкоплечий мужчина, он был старше Его Величества, и думаю именно он был главным, и когда Саю, так звали мою лошадку, немного отставала от общего кортежа, он неодобрительно цокал и поджимал пегую так, что она ускоряла шаг и недовольно фыркала на это самоуправство.

Когда дорога немного расширилась, и места хватило для того, чтобы всадники двигались попарно, к суровому замыкающему присоединился еще один стражник. Мне он понравился меньше всех, потому как если на лицах всех алгвазилов* сквозило равнодушное презрение, ну или презренное равнодушие, то на его порочном лице был явный интерес, того характера, что я всеми силами старалась избегать и при полковом госпитале. И то, что меня явно принимали за фаворитку его правителя, мужчину, не просто не останавливало, а кажется даже сильнее подстегивало. А это означает, что-либо он такой сорвиголова и Казанова, либо он не так предан Виверну. Немного позже я убедилась в одном из этих предположений.

В чем состояло предсмертное пожелания почившего Цесса я не знала, впрочем, я была почти уверена, что Себастьян не стал делиться этой информацией с кем-либо еще, единственное, что я знала наверняка, это то, что мы посетим несколько провинций, в том числе графство, баронство и даже один маркизат. Двигаться мы должны были около пяти дней (унов), инкогнито, избегая популярных, наезженных трактов и портальных башен. Да, да здесь были и такие, и в моей голове, уже практически уложившиеся по аккуратным полочкам чудеса, вновь стали хаотично носиться и сталкиваться друг с другом.

В связи с чем был связан выбор именно этого направления, а именно значительный юго-восточный кусок Ориумских земель я не знала, и возможно кто-то из его нынешней свиты и догадывался, но со мной делиться своей находчивостью не спешил. Мерное покачивание и ровный ход Саи меня расслабили, и я дремала. Разбудили меня ни свет, ни заря, и я предпочла неплотный завтрак и возможность добавить кое-что в седельную сумку, лишним минутам сна и сейчас не то чтобы жалела о том, что не доспала утром. Скорее о том, что нужно было пораньше лечь, но я, дала себе обещание выудить максимум информации об двуипостасных существах и правящем клане, и вся литература, которую мне удалось обнаружить в библиотеке на эту тему была если не прочитана, то уж точно просмотрена по диагонали. С непривычки ныло бедро, но Арду помимо приятных, добросердечных напутствий дал мне целую сумку со снадобьями, подробно объяснив, что, от чего и необходимую дозировку. Некоторые назначения настоек вызвали во мне удивление, но я, как и старый лекарь, была из тех, кто лучше перебдит, чем недобдит, поэтому искренне поблагодарила его и растрогавшись поцеловала в морщинистую щеку, прощаясь. Этот простой жест благодарности был воспринят невольными свидетелями нашего расставания как еще одно очко в пользу того, что я легкомысленная вертушка, ну а я вовсе не собиралась с пеной у рта доказывать им обратное. В конце концов, я вижу этих людей первый и вероятнее всего последний раз в жизни, очень сомневаюсь, что мы будем вращаться с ними в одних кругах, и поэтому на их мнение мне было глубоко наплевать.

Двое мужчин немного приблизились ко мне, поджимаю мою лошадку с двух сторон, но ни она, ни я не были из пугливых, Сая даже огрызнулась на нахала, и клацнула зубами у ноги одного из охранников. Они поотстали и демонстративно не называя имен, но предмет их беседы был более чем очевиден, стали обсуждать прелести новой фаворитки, обходя подводные камни конкретики и просто обобщая, что видимо должно было меня расстроить или смутить. Они обсудили полную грудь, тонкую талию, длинные ноги, красивые волосы, впрочем, не называя их цвета и прочее, прочее. Мне было даже как то неловко за них, ведь я уверенна, что не смотря на довольно приличное расстояние от Дрэго нашей тройки, он их прекрасно слышал. Мне это стало заметно по тому, как закаменели его плечи, а руки слишком сильно сжали поводья, но пока Его величество держал вторую сущность под контролем, я не предпринимала ровным счетом никаких шагов к тому чтобы если не пресечь глумливые, скабрёзные разговоры, то хотя бы как-то на них отреагировать, дабы потешить самолюбие зарвавшихся глупцов и тем самым прекратить обсуждение моих прелестей.