Адская зона. Сила духа (СИ) - Седых В. И. - Страница 26

Дьявол на мгновение прервался, вспоминая былое, тяжело вздохнул.

— Весёленькая здесь была житуха. Кровь текла рекой. И вот в это дерьмо скинули военного преступника. Вся вина которого состояла в том, что он дрался не на той стороне. Да, большого маха дал Гай Сир, когда предложил сбрасывать пленных повстанцев в Адскую зону. Поначалу, казалось хорошей мыслью— избавиться от бунтарей, присудив им солидные сроки. Самостоятельно из Зоны никто не выберется, а если военный флот повстанцев и сумеет прорваться сквозь кордон охраны, то разыскать боевых соратников среди пятисот миллионов уголовников, разбросанных по бескрайним просторам Зоны, никому не удастся.

— Пятисот миллионов! — ужаснулся Файл.

— Да, примерно столько узников содержится на планете — тюрьме. А что ты хотел? Ведь сюда сбрасывают отбросы почти со всей Галактики, во всяком случае, с её «цивилизованной» части.

— Захватить такой огромный мир, без средств коммуникации, невозможно.

— Если бы мир Шардов был обычным, то да, но по Зоне очень быстро перемещаются… идеи. Носителя идеи невозможно остановить. Казнив глашатая на одном уровне, ты посылаешь заразу в другой уголок Зоны. И если идея стоящая, если захватывает не только умы, но и души, то распространяется она со скоростью эпидемии.

— Кроме того, если собирать информацию у вновь перемещённых зэков, то можно контролировать события во всех наиболее заселённых уровнях, — догадался Файл. — А павшие в бою здесь, на этом уровне, унесут информацию на другие.

— Правильно мыслишь, — Дьявол хлопнул Файла по плечу, отчего парень едва не вылетел со стула. — Только для более оперативного управления у нас существовали гонцы — смертники. Гонец, получив ряд приказов, убивал себя и «падал» на уровень ниже, там он передавал сообщение коменданту уровня, а затем опять себя умерщвлял и отправлялся дальше. Гораздо труднее послать сообщение «вверх», но выручали павшие в бою герои, а их место было в наших рядах.

— Чем же можно так увлечь людей?

— Мечтой! — гордо вскинул голову Дьявол. — Я обещал построить рай! Мир Шардов создан для счастья. Мы сами поганим чудный мир. И, хотя мне не удалось полностью преобразовать Зону, все же сделано было немало. Самая большая заслуга— победа над хаосом. Теперь на каждом уровне только одна власть. Я выстроил систему, заинтересованную в железном порядке. Да, система не совершенна, миром правит сила меча. Но в «Моём мире» уже можно спокойно жить. Я остановил беспрерывное, хаотичное кровопролитие… Хотя для этого и пришлось сначала затопить Зону кровью.

Дьявол замолчал, поднёс к глазам широкие ладони, словно ожидал увидеть капающую с них кровь загубленных жертв, устало уронил руки на колени и продолжил исповедь.

— А начиналось всё с того, что горстка боевых офицеров отказалась принять реалии Адской зоны и вступила в жестокую схватку с уголовными авторитетами. Надо поблагодарить Гай Сира, он регулярно поставлял нам свежее подкрепление, иначе урки растерзали бы в клочья и разбросали по всем уровням нашу маленькую армию. Но хвала тупым бюрократам: они судили повстанцев без особых церемоний. Всем давали одинаковые сроки, и, естественно, соратники попадали на один уровень. Так создался костяк могучей имперской армии. По численности, мы равнялись среднему землячеству, но были более дисциплинированы и профессионально подготовлены к войне. Наши бойцы отлично владели приёмами рукопашного боя, командиры знали тактику и стратегию древних полководцев— это тот груз, с которым кадровые военные пришли в Зону. Ну, а остальному, учились в бесконечных битвах. Через несколько лет мы расчистили свой уровень и стали единственной силой, управляющей отдельным кусочком мира Шардов. Решив не отстраивать разрушенные города, мы собрали население в едином центре— благословенном городе Шардобаде. Так поступали и в дальнейшем— разрушая мелкое, сотворяя великое.

Дьявол хитро прищурился и глянул на Файла:

— Догадался: как наша армия добралась до следующего уровня?

— Есть только два пути: пересечь пешком разделяющее уровни пространство, но потерять при этом большую часть войска; либо «умертвить» всех бойцов, но тогда армия прибудет на уровень в одних серых пижамах.

— Верно, — крякнул Дьявол. — Другого не дано. И какой же путь выбрал бы ты?

— Пожалуй, — Файл на мгновение задумался, — оба!

— Соображаешь, — похвалил Дьявол. — Обозы с оружием мы отправили своим ходом, а людей, чуть погодя, сбросили голыми через чистилище Шардов.

— Но ведь они могли попасть на разные уровни. Вы рисковали рассеять армию по всему миру Шардов.

— А мы разделили войско на три части. Те, кто получил от Шардов путёвки в ад, остались пока в захваченной зоне, обучать армию новобранцев. Ты же не думаешь, что мы надеялись захватить Адскую зону горсткой повстанцев? Большинство зэков поддерживало наши идеи, но это были «мужики», те, кто умел горбатится, но не умел драться. Требовалось не менее года, чтобы сделать из пахаря воина, и несколько хороших битв, чтобы выковать из раба героя. Ты не представляешь, как трудно заставить человека убить себя, даже если он знает, что оживёт вновь. Зато, какое это великолепное зрелище, когда армия в едином порыве перебрасывается на другой уровень. Тысячи сияющих клинков стальным частоколом вырастают над стройными рядами солдат, затем переворачиваются вниз и, под оглушительный аккомпанемент предсмертных криков, входят в мягкую плоть. Воин сам вспарывал себе живот— в этом и состоял обряд посвящения.

— Довольно болезненная процедура, — поёжился Файл.

— Только так можно проверить готовность бойца к великой битве за Адскую зону. Однажды преодолев страх перед болью и смертью, человек обретает свободу навсегда. Он ещё не герой, но рабом ему уже не быть.

— Да, перед таким войском слабакам не устоять, — уважительно склонил голову Файл.

— Урки были свирепы и физически сильны, но слабы духом. У них отсутствовала святая идея. Когда наша армия ступала на новый уровень, полчища визжащего сброда разлетались, как пыль под солдатскими сапогами. Я уже говорил, что мы делили армию на части: одна оставалась в захваченной зоне, другая шла с обозами; а третья, где у всех солдат одинаковые сроки, обрушивалась волнами вниз. Через десятилетия непрерывных битв, империя подчинила полмиллиарда человек, все густо заселённые уровни. И воцарился мир…

Великан тяжело вздохнул и поднял взор к мерцающим звёздам.

— А что дальше? — нетерпеливо заёрзал на стуле Файл.

— Всё рухнуло! — вдруг ошарашил Дьявол.

— Империя?

— Нет, не империя— надежда, — покаялся Дьявол. — Я не сумел превратить ад в рай.

— Наверное, это и невозможно. Ад населён отнюдь не ангелами.

— Да, приток херувимов иссяк, когда Гай Сир узнал о моих проделках. Больше повстанцев сюда не сбрасывали. Все мои соратники болью и кровью искупили прежние грехи, и вышли на волю. В условиях мира армию распустили, и солдаты закопались в грядки, сменили мечи на мотыги. За десять лет мира величайшая армия растворилась, как утренний туман под лучами солнца. Постепенно власть вновь брали в руки уголовные авторитеты. Им были чужды идеи равенства и братства. Вновь появились рабы. Первогодки боялись боли, старики презирали зелёных, никто не заступался за сопляков. Империя превратилась в феодальное государство, только место благородных графов заняли криминальные паханы.

— Получилось хуже, чем было, — заметил Файл. — Теперь воровская масть обладала ещё большей силой. Она могла легко поработить всех мужиков.

— Мечом— не могла, — отрицательно покачал пальцем Дьявол. — Во всяком случае, пока в Зоне ещё оставалось много ветеранов. Но, чуть погодя, это обязательно произошло бы. Однако новые правители тоже понимали, что надо действовать осторожно. Они сделали ставку на то, что мужики не восстанут, если их сильно не притеснять. Я не упомянул ещё про одну особенность поведения жителей Зоны. Люди держатся за нажитое. Ведь, когда уходишь на другой уровень, теряешь всё: домик, который сам построил; любимую женщину, у кого она есть; поле, сад, добрых соседей и друзей— всё. Поэтому, прежде чем совершить подвиг, который перебросит тебя в лучший мирок, стоит хорошенько подумать— стоит ли геройствовать. Этот принцип оценки ситуации работает и поныне. Местное общество похоже на болото. В нём очень трудно поднять волну.