О-Л 2 (СИ) - Лифантьева Евгения Ивановна "Йотун Скади" - Страница 44

Вот там было все, чего просила душа: шум, гам, женский визг, вонь разлитого пива и подгоревшего масла. Ну и, конечно, множество выпивших, полупьяных и совсем пьяных орков, которые не прочь пообщаться. Я подошел к стойке, купил кувшин местного пойла и, приметив свободный табурет, плюхнулся на него. Сидевшая за столиком парочка оборванцев взглянула на меня вопросительно. Тут я заметил, что кружки у парней пусты, и молча налил соседям.

— Откуда ты, ага? — удивленно спросил тот, что поменьше ростом, с рябым лицом.

— С севера, — небрежно ответил я и налил себе.

Ответ, конечно, очень информативный: на юг от Эльтурона — море, за которым живут эльфы. Так что откуда угодно из орочьих земель будет «с севера». Но он вполне удовлетворил моих собутыльников. Действительно, зачем интересоваться всякими пустяками, если у кого-то есть деньги на выпивку и желание угостить?

После третьего кувшина мы были лучшими друзьями. Парни оказались перегонщикам рабочих кабанов.

Потом Рябому пришла в голову идея «оттянуться по-настоящему». При знакомстве он вроде бы сказал, как его зовут, но я сразу же забыл. Эти орки так и остались для меня Рябым и Шкафом. Приятель Рябого был похож на качка и все время молчал.

Когда мы прикончили пятый кувшин, Рябой сказал, что ему скучно, и неплохо бы было оттянуться по-настоящему.

— Это как? — заинтересовался я.

— Эх, деревня! — фыркнул Рябой. — Пошли!

И мы отправились в дыкницу.

Наверное, это можно было считать баром, если бы не закопченные стены и еще больший, чем в шамнице, гомон. Подавали не только пиво, но и виноградный спирт. Остро пахло кислым дымом. На возвышении у стены страшная, как атомная война, орчиха, перекрикивая шум, визгливо пела что-то о вечной любви. Только этого мне сейчас не хватало! Любовь-морковь, сопли всякие… Я не выдержал и запустил в тетку подвернувшимся под руку куском мяса.

К сожалению, не попал — кусок бифштекса шлепнулся на лысину какому-то мужику, похожему на бандита. Он обиделся и ломанулся ко мне с явственной целью объяснить, насколько я не прав. Пришлось сгрести мужика за грудки и швырнуть куда подальше. Правда, я покачнулся, и это «подальше» оказалось соседним столиком. Сидевшим там оркам это тоже не понравилось, но Шкаф, сообразив, наконец-то, что началась драка, схватил скамейку и отмахнулся от них, как от мух. Рябой встретил подоспевшего приятеля лысого классическим боксерским хуком, я заехал в челюсть какому-то красавчику в шелковом халате. Откуда парень взялся — я так и не понял, но после удара картинно рухнул и заполз под стол.

Правда, долго развлекаться не получилось — нас вытолкали из кабака вооруженные дубинками парни. Поднявшись на ноги, мы собрались поискать более уютное местечко, но откуда-то появился лысый с приятелями. Мне мужик не понравился с самого начала, поэтому я без долгих разговоров врезал ему в ухо. Хотел добавить в челюсть — он откуда-то сбоку прилетел такой удар, что у меня зазвенело в ушах. На миг я выпал из реальности, а когда очнулся, то обнаружил себя лежащим на земле. Прямо в лицо мне летел чей-то сапог. Удалось увернуться, уцепить за ногу и дернуть. Ишь, чего удумали — бить лежачих! Это не по-честному.

Падая, парень с глухим стуком приложился башкой о мостовую и затих.

И вдруг раздался топот множества ног.

Я попытался подняться, после нескольких безуспешных попыток это удалось. А кругом — никого. Точнее, на земле постанывало несколько тел, но продолжать драку никто не пытался.

Очень хотелось пить, поэтому я, пошатываясь, отправился на поиски какой-нибудь шамницы. Ближайшая дверь показалась мне подходящей. Я пинком распахнул ее. Что-то затрещало, и я очутился в неосвещенном помещении. Из темноты на меня скалилась чья-то рожа. Пришлось врезать со всего размаха, но она только дернулась, не издав ни звука. Ладонь коснулась чего-то мокрого и липкого.

Когда глаза притерпелись к темноте, удалось рассмотреть висящие на крюках бараньи туши. После некоторого размышления я понял, что попал не в шамницу, на бойню. Огромный сарай с низким потолком, много мяса и ни грамма спиртного. Кто-то, ругаясь, бежал из глубины помещения. На тушах плясал свет пары фонарей. Я сообразил, что эти «кто-то» наверняка не жаждут напоить меня пивом. Пришлось ретироваться на улицу.

Потом я долго шел вдоль глухой стены. Кажется, город вымер, никто не попадался навстречу. В конце концов мне стало скучно, и я отыскал под забором местечко поуютнее. Но поспать не удалось — очнулся от того, что меня кто-то тряс за плечо. Одетая в лохмотья орчиха поднесла к моему рту флягу из сушеной тыквы:

— Пей, Мышкун, пей, зараза, я всегда знала, что найду тебя!

Я удивился, откуда эта баба знает, как меня зовут, но автоматически сделал пару глотков. По вкусу пойло напоминало одновременно технический спирт и ослиную мочу. Я никогда до этого не пил ослиную мочу, но пахнуть она должна именно так. Или это пахла орчиха?

После этого я уже ничего не помню. Очнулся от ощущения, что меня куда-то несут. С трудом разлепив глаза, я не увидел ничего, кроме темноты. Потом кто-то радостно пискнул, и перед лицом у меня появился… дух познанья. Совенок. Причем — в трех экземплярах.

Я зажмурился, думая, что у меня троится в глазах, но, когда открыл веки, совят по-прежнему было трое. После некоторого размышления я сообразил, что в свою «магическую школу» Асаль-тэ-Баукир набрал целую кучу духов познания. Штук шесть или семь. Или пять… Не помню…

— О! Друг Учителя пришел в себя! — прочирикала птица. — Скажи, а кто такой «хреноглазый шлюхозавр»?

— Что? — простонал я.

— Это такое животное? — допытывался совенок.

Точнее, этот вопрос задал второй — точная копия первого.

— А где такие живут? — любопытствовал третий.

— Это такой монстр, — обреченно ответил я.

И, собравшись с мыслями, добавил:

— А где мы?

— В Старом городе, — хором ответили духи.

— Тебя принесли и сказали, что только так ты можешь рассчитаться…

— Тебя заперли в клетке…

— А потом они пошли в другую пещеру…

— Те, кто тебя запер, дали денег тем, кто тебя принес…

— А мы позвали друзей…

— Каких друзей? — спросил я.

— Духов воздуха. Их много тут, в Эльтуроне, особенно в крепости на берегу. Шаманы подкармливают их, чтобы, когда приходят корабли работорговцев, ветер дул в другую сторону.

Тут до меня окончательно дошло, что я медленно, слегка покачиваясь, плыву над полом.

— А куда вы меня тащите? И зачем?

Один из совят чирикнул неразборчиво, и движение прекратилось. Теперь у меня под спиной был жесткий камень, а надо мной закружили несколько мелких воздушных элементалей.

— Если хочешь оставаться здесь, то оставайся, — обижено сказал дух познания. — Но я думаю, что ты не хочешь, чтобы тебя продали эльфам.

— Продали эльфам?

С похмелья информация доходила до меня с большим трудом. Больше всего хотелось спать. Чуть меньше, но тоже очень сильно, — пить. Поэтому я, поднапрягшись, сел.

Голова отозвалась ноющей болью. Если учесть, сколько раз за вечер я получал по ней, то ничего удивительного. Я прислушался к своим ощущениям, пощупал ребра. Вроде бы переломов нет. Можно даже глубокий вдох сделать. Сбитые костяшки пальцев и пара шишек на голове — вообще пустяки. Отсутствие шапки и халата — тоже ерунда. Исчезли и кинжал, и кошелек с остатками мелочи, да и пояс, на котором они висели, тоже испарился. Но все это не так уж и важно. Главное — сам цел. Кажется, загул обошелся мне достаточно дешево.

— Нет, я не хочу, чтобы меня продавали, — сказал я. — Но, кажется, теперь я могу идти сам. Так что спасибо, ребята! Я теперь ваш должник. Если смогу когда-нибудь помочь…

— Не давай таких обещаний, Скачущий-На-Льве! — возмущенно воскликнул один из совят. — Ты же не знаешь, что могут потребовать эти духи!

— А что? — заинтересовался я.

— Например, освободить их от той службы, которую они обязаны исполнять. Все они — пленники шаманов, которые живут в крепости.