День чудес (Смешные сказки) - Виткович Виктор Станиславович - Страница 8

Подъехав на коляске к забору, волшебник замер, как вкопанный. В заборе дыры не было! Не было никакой дыры! Через эту тайну нельзя было так просто перешагнуть. Ее следовало разгадать.

«Кто это мог сделать? — думал Абракадабр. — Кто мне мог так навредить? Наверное, волшебник Сивцева Вражка! А может быть, это волшебник Спасоболвановского переулка? Но скорей всего… — от этой мысли он поежился, — все дело в маленькой пятерне! Вдруг это магический знак? — Он подумал еще немного и решил: — Надо попробовать ее стереть…»

11

Столько событий уже произошло из-за волшебной кисти! Кот и пес уже пронеслись через Центральный рынок, вызвав смятение среди молочниц. Уже лежала первая жертва Абракадабра — голубь с поврежденным крылом — в коробке с ватой на подоконнике дворницкой. Король злых волшебников, получив донесение Большого Ушана, уже готовился стереть Федину улицу. А Федя и Миша ни о чем не подозревали.

Спор о том, что хотела связать бабушка Лида — шапочку или чулок, — затянулся. И мальчики из-за этого чуть не подрались. Наконец они бросили монету, и выпала решка, решив дело в пользу чулка. Стоит ли рассказывать, как мальчики взмахнули волшебной кистью, и у бабушки, спящей в лучах солнца, появился на коленях довязанный чулок.

Когда мальчики увидели чулок и представили себе, как будет счастлива старушка, они запрыгали от радости. Они пошли дальше, рассуждая, что бы еще хорошее сделать. Надо ли удивляться, что, увидев в заборе дыру, они приказали своей кисти закрасить ее.

Это было за две, нет, за две и три четверти секунды до того, как к дыре с другой стороны подошел Абракадабр. И, если бы волшебник не задумался, стараясь разгадать тайну, а прямо тут же протер в заборе вторую дыру, мы бы навсегда распрощались с мальчиками и нам не о чем было бы дальше рассказывать. Злой волшебник стер бы их резинкой и завладел кистью. Но этого не произошло: вот что получается, когда люди задумываются не вовремя.

Мальчики пошли дальше. Светило полуденное солнце, и от стен шел горячий запах свежей краски. Федя все еще думал, как обрадуется старушка чулку.

— Слышь, Федя! — неожиданно сказал Мишка. — А вдруг бабушку хватит солнечный удар, и она чулка не увидит?!

Эта мысль встревожила мальчиков.

— Знаю, что сделать! — сказал Федя. — Идем!

Они вернулись. Старушка, пригревшись на солнышке, все так же сладко дремала, и на ее коленях все так же лежал чулок. Миша смотрел на Федю и никак не мог понять, что тот задумал. А Федя встал позади бабушки, поднял кисть и сказал:

— Кисть, а кисть, хочу… — он горделиво поглядел на приятеля, — хочу тенистое дерево!

Волшебная кисть в его руках опять вздрогнула и, почти вырываясь, запрыгала в разные стороны так, что Федя еле ее удерживал. А позади бабушки Лиды стала вырастать тенистая липа, с веток которой даже свисали сережки липового цвета. И по всему двору пошел запах. И откуда ни возьмись, загудели пчелы. Летая среди зеленой листвы, они казались золотыми брызгами, оторвавшимися от золотой кисти.

Федя сказал;

— Увидишь, с этой липы пчелы наберут сто пудов меда!

— Ну да, сто! — возразил Мишка. — Самое большое — девяносто пять!

С восхищением мальчики смотрели на дерево, хотя цели им достичь все же не удалось. Федя ошибся: тень упала не на бабушку, а на клумбу.

— Эх ты, волшебник! — сказал Мишка, отобрал кисть и нарисовал вторую липу, еще лучше, которая закрыла бабушку от солнца часов до трех дня.

Между тем злой волшебник Абракадабр стоял у парадной двери и внимательно рассматривал отпечаток маленькой пятерни. На вид в ней не было ничего угрожающего; вот если бы еще отпечатался острый коготь или шестой палец, следовало бы опасаться. Нет, не похоже, что пятерня — магический знак! Впрочем, это легко проверить! Если она магическая, волшебная резинка ее не возьмет…

Кончиком резинки Абракадабр осторожно прикоснулся к отпечатку. Он легко стерся. Волшебник облегченно вздохнул и решил сейчас же, не теряя времени, протереть в заборе вторую дыру. Он повернулся к забору и — проклятье! — опять увидел Варфоломея. Мало того, рядом с дворником шагал сам управдом товарищ Папава. Нечего делать, пришлось волшебнику снова скрыться в подъезде и пережидать.

Товарищ Папава был не на шутку встревожен. Надо же было, чтобы несчастье постигло тот самый забор, возле которого его фотографировали!

— Ну где? — спросил он нервно. Его черная борода торчала вперед.

— Здесь… — сказал неуверенно Варфоломей. — Или тут….

Дыры не было.

— Слушайте! — сказал товарищ Папава. — Я работаю с шести утра! И если каждый дворник или водопроводчик будет позволять себе такие шутки… — он не договорил и пошел обратно в домовую контору.

Варфоломей тупо глядел на забор. Из подъезда выглядывал волшебник, приплясывая от нетерпения.

— Ах, если бы не бляха!.. — стонал он.

А мальчики были во дворе и совершенно ни о чем не подозревали. Они держали золотую кисть и думали, какое доброе дело им еще сделать.

12

Возле недостроенного гаража сидел грустный человек, который уже сорок минут пытался завести свою легковую машину, и у него ничего не получалось. Это был автомобиль, взявший приз на Всемирной парижской выставке 1900 года. Его владелец, Ромашкин, служил в бюро погоды.

— Помочь? — с готовностью спросил Федя.

— Не надо, — сказал Ромашкин, думая о своем.

— Может, новый баллон? Сменить карбюратор? — спросил Миша.

— Нет, — сказал Ромашкин.

— Дядя Сеня, а дядя Сеня, почему вы такой грустный? — спросил Федя, подмигивая Мишке на Ромашкина и на кисть.

— Нипочему, — сказал Ромашкин.

Не мог же он сознаться, что его уволили со службы за то, что он предсказал на весь месяц дождь, а все время светило солнце.

— Дядя Сеня, а дядя Сеня… — продолжал приставать Федя.

Его прервал дворник Варфоломей. Он вошел во двор как потерянный.

— Разрешите обратиться, — сказал он Ромашкину. — Посмотрите на забор!

Ромашкин посмотрел.

— Ну и что?

— …Вы не видите случайно… дыру?

— Нет, — буркнул Ромашкин.

Мальчики переглянулись, но Варфоломей почему-то не обрадовался, что дыры нет.

— Спасибо, — дрожащим голосом сказал он и скрылся в дворницкой.

— Дядя Сеня, а дядя Сеня… — опять начал приставать Федя. — Может, вам новый сигнал, как у «Чайки»? Ну, пожалуйста.

Ромашкин молча полез под машину. Тогда и мальчики полезли туда же, готовые помочь, если надо. Вот почему они не видели, как позади, них в заборе снова появилась дыра. И в дыре — страшное лицо Абракадабра.

Теперь волшебник протер дыру и пролез в нее без всяких препятствий. Он сразу увидел мальчиков и Ромашкина — они лежали под машиной, их ноги торчали в разные стороны. А кисть лежала одна.

Абракадабр начал подкрадываться, и с каждым шагом лицо его становилось страшнее. Наконец он протянул руку к кисти, оглянулся и облегченно вздохнул. На этот раз за ним никто не следил.

О, как жестоко он ошибался! За ним все время следили четыре миллиарда пятьсот миллионов глаз. Это были пчелы, собиравшие мед на двух новых липах, а у каждой пчелы — это всем известно! — три циклопических глаза на темени и еще десять тысяч немигающих глаз по бокам. Дружным роем пчелы неожиданно накинулись на волшебника.

Защищаясь, Абракадабр попробовал их стереть и даже стер несколько десятков. Но разве под силу одному простому волшебнику бороться против целого роя разъяренных пчел! Хватаясь то за нос, то за глаз, Абракадабр пустился наутек. А кисть осталась лежать там, где лежала.

«Да, этот двор заколдован…» — думал Абракадабр. Теперь он в этом окончательно убедился. Он сидел у себя в мастерской и никак не мог отдышаться. Один глаз у него закрылся, а губа распухла. «Надо действовать иначе. Если не удастся самому проникнуть во двор, — значит, надо выманить оттуда мальчиков. Это ясно как ночь! И заманить их к себе! Как это сделать? Очень просто, через Федькину сестру!»