Дети апокалипсиса - Рус Дмитрий - Страница 11

Эх, Аника-воин…

Скептически уточняю:

– Ну а вместе мы тогда кто? Солянка сборная?

Илья глянул на меня серьезно, выдержал театральную паузу, затем многозначительно поднял палец:

– Вместе мы – банда!

Заржав собственной шутке, он схватил меня за руку и потащил в комнату. Слова лились из него безостановочным потоком. Пару раз Илюха оглядывался, словно желая убедиться, что я ему не приснился.

А я слушал, при этом пытаясь понять – вот как можно так весело смеяться с абсолютно серьезными глазами? Холодными стальными глазами. Брр…

– Саня, расклад такой – за окном полная жопа! Забудь все книжки про «постап» и «БП» – какими бы жестокими они ни казались! На фоне текущей реальности – они не более чем розовые утопические сопли! Не хочу давить тебя жестью, еще насмотришься. Просто – поверь. И таки да, можешь улыбаться и радоваться дню сегодняшнему – ведь завтра будет еще хуже.

Я вспомнил увиденное на балконе, скрипнул зубами и хмуро кивнул. Верю.

Сбросив с дивана объемные пачки научных журналов, Илья сделал приглашающий жест рукой. Усевшись сам, поджал под себя ноги в удивительно чистых, хоть и разноцветных носках, продолжил:

– Комету помнишь? «Залетный гость из глубокого космоса», «разминулись лишь чудом» ну и прочую истерику в интернетах? Военные под шумок даже отстрелялись по ней чем-то ядерным. Причем на удивление синхронно, единым залпом со всех континентов… Не знал? Ну да не суть, все равно не помогло… Короче, Земля прошла через кометный шлейф. Таки да – это было офигенски красиво, по-научному необъяснимо и вроде как – абсолютно безопасно. Большие головы облегченно выдохнули, а наутро – не проснулись…

Я застыл. В груди словно разбилась банка с жидким азотом. Лед и пламя… Мама, отец, сестра! Хрипло выдохнул:

– Все?

Илья посмотрел на меня сочувственно, затем закусил губу и отвел заблестевшие глаза в сторону – на фотографию, заботливо проклеенную по углу новенькой черной лентой. На фото невысокий офицер-пограничник обнимал хрупкую женщину с младенцем на руках. Рядом с мамой стоял Илья – неожиданно серьезный и немного насупленный.

– Все… Все те, кто младше пяти и старше шестнадцати. И чем ближе к верхней границе – тем меньше шансов проснуться. Я спал два дня. Ты – тринадцать. Причем последний проснувшийся до тебя – сделал это дня три назад…

Сердце пропустило удар, но я вычленил из информации главное. И взорвался:

– Мне семнадцать во сне исполнилось, идиот! И раз бывают исключения, то и нашим родителям могло повезти! Ты на хрена их в мертвецы записал?! Ты трупы видел, нет?! Они же в гарнизоне, на точке в это время были – красная тревога, повышенная боеготовность по всему округу! Там убежище – тринадцать метров под землю! И бетонная плита – два с полтиной плюс арматура! Оперативно-координационное управление, группа мобильных действий, понимать надо! Илюха, ты чего?! Ну нельзя жить без надежды, просто – верь!

Под моим напором Илья ошеломленно замер, затем заторможенно кивнул. Медленно и нерешительно – он встал и подошел к фото. Взяв его в руки, долго всматривался в родные лица. Наконец, шепнув: «ну а вдруг?..», он зло сорвал черную ленту, вытащил фотографию из рамки, сложил ее вчетверо и бережно спрятал в карман.

– Ты… наверное… прав… Всегда должна быть надежда! Мало ли что я видел? Может, и вовсе – приснилось мне… гадкое… Я ведь хреново нынче сплю. Только таблетками и спасаюсь… Спасибо, Саша… Ведь реально они могли в «Ваулте» отсидеться или шприц какой-то из спецаптечки применить!? Там же c полсотни наименований, причем половина – засекреченные, номерные! Главное – верить…

Интерлюдия: Илья

Родителей и брата он хоронил сам. Под самое утро – когда ушли вместе с темнотой страхи, когда утихли ночные гульбища и яростные подростковые разборки.

Еще подвывал где-то позабытый магнитофон, лениво постреливали в районе супермаркета да в доме напротив устало стонала под очередным насильником неизвестная девчонка.

«Уже третьи сутки…» – отметил про себя Илья. Отметил устало и абсолютно безразлично. А следом пришла еще более страшная мысль: когда они ее уже окончательно заездят? Ведь невозможно же!

Илья не удивлялся собственной бесчувственности. Он был занят.

Его руки зашивали цветастую наволочку, в которой лежало бережно укутанное тельце младшего брата.

Ну а разум… Разум кипел от сознательно заданной сверхнагрузки. Илья решал в уме сложное логарифмическое неравенство. И его абсолютно не беспокоило то, что он уже давно запутался в формулах и явно шел по ошибочному пути.

Он просто не мог и не хотел осознавать себя «здесь и сейчас». Сработал предохранитель инстинкта самосохранения. Безумие и так бродило где-то совсем близко. Дышало холодом в спину, шаркало сзади, заглядывало через плечо…

Вот и приходится от него прятаться. Внутри самого себя. По-другому гасить восприятие Илья не умел. Хотя… Ведь можно таблетками прикрыться? Тупо приглушить все эмоциональные чувства?

Пересохшие губы разжались и медленным речитативом затянули песню-мантру:

Илья отложил в сторону недошитый саван и бездумно уставился на исколотые, обильно кровоточащие пальцы. И когда только успел? Он совсем не чувствовал боли…

Значит, нужно встать, дойти до аптечки и отыскать там йод. И… кое-что еще… Витька Цой не мог ошибаться…

Илья нервно тараторит и безостановочно мечется по комнате. За его спиной рушатся стопки книг, которыми заставлено все свободное пространство. Пирамиды из журналов, сталагмиты из справочников, колонны из брошюр. Фантасмагория…

Вместе с россыпью пальчиковых батареек с подоконника валится туристический фонарик. Звук его падения мгновенно приводит Илью в чувство. Бросившись к фонарику, парень с тревогой ощупывает прорезиненный корпус. Нажав пару раз на кнопку, убеждается в наличии узкого, «потайного» луча. Облегченно выдыхает, бережно возвращает на место хрупкое устройство.

Я и сам успокаиваюсь далеко не сразу. Делаю пару вдохов-выдохов, приводя мысли и эмоции в порядок.

– Слушай, Илья… А ты вообще, взрослых… ну в смысле… мертвых… Блин! Короче, тела погибших – видел?

Илья косится на меня с пониманием:

– Все еще не веришь?

Раздраженно отмахиваюсь:

– Да верю я, верю! У соседей моих, «семейки Ка» – ну ты их знаешь! – бабушка на кухне лежит. Странно так лежит… Лично наблюдал – чуть не поседел…

– Я тебя удивлю, но только в нашем подъезде таких тел не меньше трех сотен. По два-три на квартиру. Но наш народ… он такой – быстро ко всему привыкает. И ты перестанешь вздрагивать. Некоторые вон даже куражиться начинают, глумятся. Насмотришься еще фэнтезийных инсталляций. Волосы начинают шевелиться. Уроды, блин…

Мысленно вздрагиваю – бррр… Не дом, а филиал безумного морга.

– А вот всякого странного ты не замечал? С… с трупами связанного?

Илья посмотрел на меня внимательно, затем медленно кивнул.

– Ты тоже обратил внимание? Они ведь не разлагаются! И не пахнут! Тают, словно свечи – подкожный жир куда-то уходит. Чуть усыхают… Мумифицируются, что ли?

– И все?

Илья не выдержал:

– Тебе мало?! В радиусе двадцати метров от нас – не меньше полусотни якобы мумифицированных трупаков! Да, спасибо Комете и тому, что она приволокла с собой, – тела не разлагаются. Иначе город уже бы давно превратился в гниющий могильник. И хлебали бы мы полной ложкой весь классический букет: чуму, холеру, тиф… Но вот почему они такие? Ты их щупал? Они ТЕПЛЫЕ, Саня!!! И, кстати, кто их хоронить будет?!