Дарк Кэш (ЛП) - Винтер Лаура - Страница 24

— Провал в памяти?

— Да, — едва слышно признаюсь я и сажусь напротив него за стол, который он так красиво украсил. Судя по всему, он сходил в пекарню за булочками и даже купил цветы, которые стоят в вазе. Несколько лепестков лежит на скатерти.

Это чертовски романтично... так романтично, что, видимо, сегодня ночью я что-то такое сделала, чтобы заслужить эти лепестки на скатерти.

— Да? Как ты могла забыть то, что произошло в машине? — он, разрезая булочку, бросает на меня взгляд, полный обвинения.

— А потом на твоем диване. — Кивком головы, указывая в сторону моего белого кожаного дивана. Я сглатываю.

— А потом еще раз в постели... — я снова сглатываю. Во рту все пересохло. Этого не может быть!

Но потом он тихо смеется, и начинает намазывать маслом цельнозерновую булочку.

— Это не смешно... — ругаюсь я, сгорая от стыда. Мне не нужно было столько пить! Обычно я могу выпить намного больше, но вчера что-то пошло не так. Возможно, потому что мы с ним слишком долго танцевали... по-другому объяснить это не могу!

— Мне смешно, — отвечает он и кладет на свою булку кусочек ветчины из индейки. Возле него стоят шоколадные блинчики, миска с мюслями и большая тарелка с фруктовым салатом. Он должен был вечность простоять на кухне, чтобы все это приготовить.

— Я... в общем, обычно... я себя так не веду! Я-я... — о, Господи, как же стыдно! Зачем я вообще туда поехала? Чтобы привести домой мужчину, зачем же еще!

Если бы он просто ушел сегодня утром. Или если бы это была его квартира, я бы просто сбежала! Но я не могу просто так выгнать его из моего дома и сделать вид, что ничего не случилось, особенно после того, что он для меня сделал.

— Я знаю, — говорит он, кусая свой бутерброд. Я же хочу сквозь землю провалиться от стыда. Если б я хоть что-то помнила со вчерашней ночи, было бы не так плохо, но так...

— Ничего страшного не случилось, — вдруг говорит он и снова откусывает кусок. Сразу же концентрируюсь на нем, желая знать больше, но он тщательно пережевывает.

— К-как? Ничего не случилось? — он мог бы жевать быстрее?

Спасибо.

Нет, он делает еще глоток кофе! Он этим действительно наслаждается, правда?

— Дрейк! — предупреждаю я.

— Мы подошли к моей машине, и я помог тебе в нее забраться. И ты уснула, так что мне пришлось самому тебя пристегнуть.

— Я уснула?

— Крепко и сладко.

— О, Господи...

— Потом я привез тебя домой, открыл дверь твоим ключом и уложил в кровать.

— А потом? — я была голая. Ну, за исключением ночнушки. Должно было произойти что-то еще!

— Когда я уже собирался уходить, ты ненадолго проснулась и задержала меня. А потом ты... разделась и попросила меня остаться.

Я сгораю от стыда. Никогда. Больше. Ни капли. Алкоголя. Никогда!

— Но потом ты снова быстро уснула, и я положил тебя в кровать, но решил остаться, на случай, если тебе понадобится помощь.

От женщины-вамп до нуждающейся в уходе меньше чем за час.

— Ох... — на большее я не способна. Вздыхаю, уставившись в свою пустую тарелку. Воспоминания о прошлой ночи возвращаются...

— Ты не голодна?

— Я сейчас сгораю от стыда, и мне кусок в горло не лезет, — признаюсь я.

— Это из-за того, что ты танцевала с Эйсом? — когда он это выговаривает, я поднимаю на него взгляд. Он выглядит подавленным.

— Мне нравится Эйс. — Я делаю небольшую паузу. К сожалению это убивает ранее слегка приподнятое настроение. — Но он немного молод для меня. — Этого должно быть достаточно, чтобы Дрейк понял, что мой интерес направлен на него. Но прежде чем мы пойдем дальше, я сначала должна разобраться с Дарком, а потом уже познакомиться с Дрейком поближе. — Твои остальные братья чертовски на тебя похожи. Малик еще не так, но другие два... — Малик, я бы сказала, более дерзкий.

— Тот, у кого телосложение как у меня — Чейс. Прокурор. Он позаботится о грабителях банка, когда их поймает полиция. Второй, с более смазливой мордашкой — Джекс. Он руководит женскими колониями в Швейцарии. Но находится в основном здесь, в Цюрихе, или в Берне. Наш отец очень строго нас воспитывал. Он основал РРБШ, в то время наша мать работала клерком в банке, но после моего рождения решила стать домохозяйкой. Быть матерью пятерых мальчиков — та еще работка, если ты спросишь... — он улыбается.

— Вы доставляли своей матери много хлопот? — наконец-то разговор стал более свободным, так что я тоже беру себе булочку. Цельнозерновую, но с маслом и сыром.

— О, да. Мой отец много работал, пока она должна была делать все в одиночку. Когда родился Эйс, мне уже было десять, а в голове не было ничего, кроме глупостей. — Дрейк смеется и доедает свой бутерброд.

— У нас с сестрой было все как-то по-другому. Наша разница в возрасте всего три года. И когда мы были маленькими, наши родители развелись. Они оба работали в банке, и когда мой отец решил сменить компанию и ушел работать к конкурентам, они еще больше поссорились. Мать посчитала это предательством — бросить ее одну в компании. Ее коллеги и босс тоже не были в восторге от того, что наш отец вдруг начал работать на другой банк, и моя мама хорошо это почувствовала. Кроме того, он был там начальником филиала и зарабатывал значительно больше денег... Он хотел еще детей, и чтобы моя мать бросила работу. Они действительно очень, очень много ругались. За это время мы с Селестой стали лучшими друзьями. Мы не хотели закончить так же, как наши родители.

— Они развелись?

— Да. И, к сожалению, разлучили детей. Я осталась с мамой, а Селеста уехала жить к отцу. Я научилась у матери быть сильной, в то время как Селеста росла без внимания со стороны отца. Она должна была рано повзрослеть. Когда мы стали старше, то тайно встречались, потому что на выходных, когда нами менялись, мы почти не виделись.

— Секунду. Вами менялись?

— Да. Каждые две недели в пятницу после уроков я шла к отцу, а в воскресенье меня снова забирала мать. Селеста шла к матери, и она привозила ее домой, когда приезжала за мной. — Я вздыхаю и рассказываю дальше: — Я тоже обязательно хотела работать в РРБШ так же, как и мама, которая до сих пор работает в филиале Св. Моритца. Но я хотела остаться в Цюрихе, это всегда было моим желанием. Селеста наоборот всегда ненавидела эту тему, потому что наш отец никогда ни о чем другом не разговаривал. Поэтому она решила стать учителем. — Я очень много говорю... — Прости, пожалуйста, я слишком много болтаю. — Лучше откушу от своей булки с сыром.

— Нет, все в порядке. Мне нравится, когда люди свободно разговаривают. Так можно многое узнать о характере человека.

— Ага. В таком случае передаю слово тебе. — Предпочитаю оставаться книгой за семью печатями, чем телефонным справочником.

— Это значит, ты хочешь узнать меня поближе? — задает он мне вопрос, поднимая свои прекрасные зеленые глаза на меня, и подносит к губам чашку с кофе.

Именно сейчас я должна вспомнить наш поцелуй, поэтому ненадолго отвожу взгляд, чтобы взять себя в руки и снова смотрю на Дрейка.

— Да, — уверенно говорю я и тянусь за стаканом с апельсиновым соком и шоколадным блинчиком, который он приготовил для меня. Его нежная улыбка вызывает порхание бабочек в моем животе.

Думаю, это будет действительно достаточно захватывающе...

Мы болтаем о мелочах.

О погоде. Где я покупала мебель для квартиры. Всегда ли у меня были кошки, и не хотела бы я когда-либо завести собаку.

— Возможно, позже. Когда у меня будет постоянный партнер, — отвечаю я с небольшой толикой тоски. Но я не стану ни единого слова рассказывать о своем бывшем. Эта глава завершена, и все двери в мое будущее стоят открытыми.

Двери, ведущие в комнаты с фантастическими жизненными поворотами.

Комнаты, которые я, наконец, с удовольствием исследую. Но именно в этот момент, когда допиваю свой кофе, я вспоминаю сегодняшнюю ночь.

Момент, когда я проснулась, после того, как он уложил меня в кровать...