Не прикасайся! (СИ) - Веммер Анна - Страница 34

 Да, но она, блядь, стоит как крыло от самолета.

 - Лена, откуда деньги?

 - Я...

 - Ле-е-ен. Откуда деньги на Дмитриеву?

 - Настасья помогла.

 Да твою же мать, опять Настасья.

 - Лен...

 - Ну что мне делать?  -  чуть не плачет.  -  Я хочу кататься! Настасья предложила спонсорство, родители прочитали договор...

 - Так, погоди-ка. Что Настасья предложила?

 - Оплатить платье и постановку. А если я успешно выступлю, то по договору будет оплачивать тренировки и перелеты с проживанием.

 - Потрясающе.

 Это не день. Это пиздец какой-то.

 - Ладно, иди, тренируйся.

 - А вы...

 Не решается задать вопросы, которые вертятся в головке, но испугалась. Ну, правильно девочка испугалась. Правда, не та. Та, которая должна испугаться, сейчас пожинает плоды нежданно свалившейся славы.

 Я смотрю на видео раз за разом, вплоть до того момента, когда наступает пора идти и тренировать эту маленькую стервозину. С самого утра я пытался успокоиться, но на ее беду так и не сумел. Никольская уже стоит, обутая, готовая к выходу на лед, когда я подхожу.

 - Ну, здравствуй, звезда рунета.

 Мне кажется, или она краснеет?

 - Знаешь, что твой дружочек слил тебя в инет?

 - Да. Я ему звонила.

 - Все еще продолжаешь защищать этого Никиту?

 - Никого я не защищаю. Мы будем тренироваться или нет?

 - Будем. Только сначала побеседуем о том, что ты снова влезла в мои дела. Настя-Настя. Ничему-то тебя жизнь не учит. Ты думаешь, я позволю тебе приложить руку к карьере Азаровой?

 Она нервно облизывает губы, на миг отключая мне мозг. Слепая девчонка даже не подозревает, что не до конца застегнула толстовку и в вырезе виднеется аппетитная грудь, сжатая и приподнятая спортивной майкой. Мне кажется, еще чуть-чуть и начнут трястись от нетерпения руки. Даже смешно, насколько может клинить от обычной, в общем-то, девки.

 - Что плохого в том, что я помогаю Лене? Она талантлива, она заслуживает поддержки.

 - Откуда тебе знать, что она талантлива?

 - Господи, хоть у одного человека в моем окружении есть чувство такта?! Я инвалид по зрению, а не по развитию! Хватит мне напоминать, что я не вижу!

 - Я не стебусь над тобой, а пытаюсь понять, какие мотивы толкнули тебя на помощь незнакомой спортсменке, катания которой ты не видела, но почему-то с пеной у рта доказываешь, что она талантливая.

 Никольская упрямо молчит, сложив руки на груди, и мне смешно. Маленькая влюбленная дурочка, она все делает мне наперекор и этим одновременно и бесит и заводит.

 - Я сама решаю, кому помогать.

 - Ты тратишь отцовские деньги на хуйню.

 - Он мне их отдал. С благословением именно на это и потратить. А ты чего беспокоишься о папиных деньгах? Тебе-то при любом раскладе больше не дадут. Ты же не мой тренер.

 - Конечно, нет. Я твой любовник.

 Она нервно смеется.

 - Вот уж извольте! Одна ночь ничего не решает.

 - Одна? А, ты из тех, кто цыплят по осени считает? Тоже верно.

 - Ты невыносим!

 - Ты так-то тоже не подарок, Настенька.

- Нравится тебе или нет, я буду помогать Лене! И решать, принимать ли мою помощь, ее родителям!

- Точно. А решать, будет ли она здесь тренироваться – мне. И с твоими деньгами она не будет. Мне не нужны посредники.

- Нет! – Настя испуганно качает головой. – Ты не можешь ее выгнать! Ты же… ты же тренер! А как же спортивный принцип?! А талант? Нельзя наказывать ее из-за меня! Лена заслужила кататься, заслужила платья, программу! Я не лезу в твою работу, я просто оплачиваю ей подготовку, это что, преступление?!

- Это лишние люди, задействованные в тренировочном процессе. Люди, которые влияют на ребенка, которого я готовлю к соревнованиям.

 - Я не буду на нее влиять!

 - Слабо верится.

- Я слова ни скажу! Пожалуйста! Ну, пожалуйста, позволь мне оплатить ее платье и программу! Дай ей шанс!

- Хорошо, - медленно говорю я. – Никакого общения с прессой и разглашения финансовых вопросов. Никакого личного мнения в вопросах подготовки. Только подпись на платежке и белый платочек вслед самолету, везущему Азарову на соревнования. Ты – не член тренерского штаба и не советник фигуристки, ты просто кошелек на ножках, которому всралось заниматься благотворительностью. Ты занимаешься ФИНАНСОВЫМИ вопросами Азаровой, не высказывая своего ценного мнения относительно моих методов, тренерских решений, хореографических находок и прочего-прочего-прочего. И отдельно: ты не ведешь задушевные беседы с Азаровой обо мне и о себе. В любом контексте, будь то педагогическая мудрость или сексуальная раскрепощенность. Уяснила?

 - Если бы было можно, я бы ударила тебя коньком.

 - Мне писать служебку на разрыв договора с Азаровыми?

На миг мне кажется – сдастся. Оставит в покое Лену, уйдет из клуба, из моей жизни, сломается и забьет на все. И вдруг понимаю, что не хочу. Хочу, чтобы она продолжала упрямо стоять, сложив на груди руки, кусать губы, дуться и стоять на своем. Хочу, чтобы у Азаровой была Настя-из-будущего, которая знает, к чему приводят разбитые мечты. Которая объяснит ей, что однажды мир перевернется и главное не разбиться вместе с ним.

 - Я все поняла. Только финансы.

 - И шашлыки.

 - Что?

 - Ты поедешь со мной в выходные.

 - Ты… ты… - от возмущения Настасья задыхается, не может сказать ни слова.

 - Давай на лед, времени осталось мало, - усмехаюсь я.

Итого: гаденыш Никита пропал с горизонта, у Азаровой есть деньги на платье и постановку, у Никольской – новое занятие, а у меня выходные с шашлыками, шумной компанией, собаками, детьми и Настасьей. Правда, она пока еще не согласилась поехать с ночевкой. Но мне кажется, я смогу ее уговорить.

Надо признать: вторая половина дня оказывается куда лучше первой. Если так будет всегда, то некоторое количество дерьма в жизни я готов и потерпеть. 

 Выходные пугают неотвратимостью, манят обещанными впечатлениями и наступают неожиданно. Кажется, что вот мы с хореографом «Элит» мучаемся, пытаясь найти способ объяснить мне все движения нового номера. И вот уже я собираюсь сделать самую большую глупость в жизни.

 Я спускаюсь вниз, чтобы перед приходом Макса спокойно выпить чашку кофе и настроиться на предстоящий длинный день. Шашлыки в загородном доме Крестовских... это сам по себе дикий стресс, а еще и в компании толпы незнакомцев! Друзья Крестовских, жены Сергея Олеговича и его брата, коллеги с работы. Я понятия не имею, как буду барахтаться в этом океане из голосов и звуков и заранее боюсь до дрожи в коленках.

 - Так!  -  слышу голос брата.  -  Малая! Ты куда это в таком виде?

 - А что не так с моим видом?

 Я тут же чувствую приступ холодной паники. Надела футболку задом наперед? Разные носки? Левую кроссовку на правую ногу?

 - Шорты слишком короткие! Футболка в обтяг! Тебе не рано носить такие наряды? И вообще, ты идешь на шашлыки или на подработку в стриптиз-клуб?

 - Я еду на дачу... на природу. И на улице ужасное пекло.

 - Когда пекло, надевают кепку, а не оголяют... кхм... одно место.

 - Вовка, ты что, с утра не с той ноги встал?

 Слышу шаги. Брат тут же обращается за поддержкой:

 - Ксюха, ну хоть ты ей скажи!

 - Говорю. А что я должна сказать?

 - Что в таком виде идти нельзя! Она же почти голая!

 - Посмотрите, какой у нас тут домашний тиран нарисовался! Она идет на шашлыки, там будут лес, бассейн, дети, животные. На улице плюс тридцать! И Вова, твоя малая уже выросла.

 - Ты должна поддерживать мужа, - бурчит братик.

 - Ой, да если бы я тебя не поддерживала, когда ты пьяный пришел, ты бы всю ночь в кадке с фикусом проспал. Отстань от девочки, она прекрасно выглядит. И должна отлично повеселиться. А ты ей с утра настроение портишь. Иди, вон, Димку повоспитывай, он как раз с утра стонал, что ему скучно.