Лера и параллель (СИ) - Горенко Галина - Страница 31

— Максимилиану очень повезло с бабушкой, — искренне сказала я.

— Не подхалимничай, хотя нет, — тут же запротиворечила себе бабуля, — подхалимничай. И рассмеялась каркающим голосом. — Тебя похитили, чтобы продать. На черном рынке за тебя назначили высокую цену, деточка. Если бы эти олухи были порасторопнее, мне пришлось бы туго. А так…

— А откуда Фи узнала, что я у вас? — спросила я.

— Вероятнее всего подкупила кого-то из слуг, именно поэтому я везу тебя в гнездо клана. Хватит прятаться по кустам, пора ловить заговорщиков, а ты очень подходишь в качестве приманки, скоро бал, идеальное место чтобы расставить ловушку, — опять развеселилась она, — и ты мне поможешь.

Конечно, помогу, решила я — можно подумать у меня был выбор.

Дорога для меня прошла в ничем не примечательной беседе, я не решилась рассказать бабуле Макса о своем иномирном происхождении, поэтому чувствовала я себя слоном, тот, что из посудной лавки, на минном поле. Стараясь обтекать опасные темы разговора, я погрузилась в подробные описания своей дипломной работы, вдаваясь в такие детали, о которых, мне казалось, я и сама забыла. О том, как председатель госкомиссии настойчиво приглашал меня на работу, о том, как тяжело мне дался дипломный период, потому как помимо работы на фирме Борисыча, я еще и писала проекты и курсовые за деньги. Чуть не ляпнула про готовые заготовки на компьютере, но вовремя заменила его на рабочие тетради.

Валисса милостиво слушала мой треп, и даже задавала вопросы, но потом я сама утомилась безостановочно болтать и просто сдулась, предпочитая смотреть в окно, а бабка и не настаивала, прекрасно поняв причину моей говорливости — нервы. К клановому замку мы подъехали рано утром и до двери опять же наших с Максом покоев меня провожала родственница упыря и молчаливый слуга, несущий багаж. Эх, Дульчик, и почему ты связался с отступниками, с тобой хоть можно было поболтать, узнать новости, а как ты мило краснел…

Открыть дверь удалось лишь приложив мою руку с артефакторным браслетом, что я так и не сняла, совершенно забыв об этом его свойстве. После проверки покоев на безопасность, охранник дал добро и удалился. Валисса попрощалась со мной и отправилась в свои комнаты, они были в другом крыле, ближе к Феликсу, как я поняла, это было своего рода признание её заслуг перед кланом, чем ближе к главе, тем круче и выше статус. На мой немой вопрос, почему же Макс не поселился поближе, она ответила, что именно это крыло наиболее оптимально подходит для работы главы безопасности, его расположение удобно тем, что из него можно попасть в любое помещение дворца меньше, чем за минуту, так как по всему дворцу проходит сеть потайных туннелей. Не прощаясь, старушка, ха-ха, ретировалась, оставив меня одну.

Я долго нежилась в пенной ванне, отмокая и смывая с себя неприятные часы пленения, наполненные сомнениями и пылью. Поймав себя на том, что едва держу глаза открытыми и буквально засыпая в остывающей воде, я практически как Мюнхгаузен из болота, вытащила себя за волосы из мраморной чаши и едва ли промокнув воду полотенцем и оставляя мокрые следы на светлом паркете, незатейливо уложенном ёлочкой, бросилась в мягкие объятия предупредительно расправленного ложа и вырубилась.

Проснулась я от того, что почувствовала пристальный взгляд на себе, и нехотя приоткрыв один глаз убедилась, что мне ничего не угрожает, а если и угрожает, то нечто приятное, но точно позже, поднырнула под руку улыбающегося клыкастика, удобно расположившись на литой груди и снова провалилась в крепкие объятия Морфея. Вторичное пробуждение было в стократ приятнее по нескольким причинам, и одна из них сейчас двигалась во мне, вызывая забытые было ощущения эйфории.

Под моим животом была просунута плоская подушка, которая приподнимала мою попку именно под тем углом, который мне нравился больше всего, а нежное и ритмичное покачивание пристроившегося сзади Дракулы настраивало на лирический лад, я думаю он мог бы продолжать эти пляски долго, не желая окончательно меня будить и оставляя меня на грани сна и яви, но мне решительно не подходило такое пробуждение — я соскучилась! Поэтому резко подавшись назад я вобрала всю немалую длину и выгнулась, напрягая стеночки влагалища, для пущего эффекта захвата. Спустя всего секунду одна его руку сжала мою груд, пальцы ущипнули сосок, вырывая гортанный стон удовольствия, а вторая спустилась на узелок клитора, поглаживая и ощутимо похлопывая чувствительное место.

Несколько уверенных движений опытных пальцев и я взлетаю ввысь, разбиваясь на молекулы и паря в экстазе. Движения внутри меня ни на миг не останавливаются, даря наслаждение на грани боли, от перенасыщения невероятным удовольствием. Уже две руки ласкают чувствительные пики ноющих полушарий, своей грудью макс накрывает мою спину меняя угол проникновения, прижимая меня к кровати и вдавливая в твердый матрас. Движения его резкие, сильные, он вбивается в меня как машинный поршень, с частотой и остервенением запрограммированного робота, но это именно то, что мне нужно сейчас, как будто он чувствует то, что я хочу больше всего, именно это резкое и болезненное вторжение.

И именно тогда, когда я была готова вновь шагнуть в пропасть экстаза, я почувствовала пальцы извращенца не там, где следует.

— Убери, — зашипела я. Но он лишь придавил меня сильнее, а затем выйдя прошелся теплым языком и губами по второй дырочке и вернув палец на место, перемежая с поцелуями, болезненными укусами и лаской языком, довел меня до состояния, когда сопротивляться я больше не могла. Его член продолжил движение во влагалище, а уже два пальца растягивали крошечную мышцу сфинктера, на удивление даря удовольствие и вызывая отнюдь не стоны протеста, но упоения. Его движения стали более резкими, отрывистыми, дыхание сбилось, из груди вырывался лишь хрип, он вытащил пальцы, и теперь насаживал меня на себя, помогая себе двумя руками, ускоряясь и вновь замедляясь, подчиняя меня своему ритму.

Я перекинула волосы, оголяя плечо и приглашая его к столу. Но он не поддался на провокацию, а резко выйдя из меня, перевернул на спину и спустившись к набухшим лепесткам зацеловал меня там, пока я не взмолилась о пощаде. Язык, губы, зубы, всё слилось в одну какофонию экстаза, я билась требуя еще, и тут же просила остановиться, противореча сама себе, то притягивала его за волосы, практически насаживая языком, то отстранялась, неистово требуя продолжения. Он укусил меня куда-то в распухшие от прилившей крови влажные створки, в тот момент, когда я не помню какой раз кончала, хрипя его имя.

Пока он жадно глотал, мне казалось я потеряю сознание от удовольствия, нахлынувшего на меня, я так терзала простыни, что они разорвались под моими ногтями. А когда его язык зализывал крошечные ранки мне казалось еще мгновение и моё тело разобьется на миллионы осколков, как волшебное зеркало, но вот он вновь вошел в меня, полыхая бриллиантовыми гранями глаз, нежно целуя меня с привкусом и моей крови, и моих соков, и я вновь взлетела ввысь, чтобы в этот раз синхронно упасть.

Вместе.

Он изливался внутрь долго, дольше чем обычно, целуя мои губы. Я же дразнила его, практически в беспамятстве, обводила языком его губы и острые клыки, сознательно порезавшись об один из них. Почувствовав кровь, он плотоядно улыбнулся и всосал мой язык, прижимая мою голову, и когда спазмы оргазма прекратили сотрясать моё тело, я услышала:

— Моя любимая, Тари, я так скучал, — и вновь провалилась в сон, хотя ближе к моему состоянию думаю будет обморок.

Запахи сдобы и свежезаваренного кофе, растревожили моё обоняние, а урчащий живот сообщил, что кроме завтрака с бабулей упыря, у меня не было во рту и маковой росинки, а стого мгновения на минутку прошли уже сутки. Совершенно не стесняясь своей наготы за столом, накрытой белоснежной накрахмаленной скатертью сидел кровосос и мазал моим любимым апельсиновым джемом пышный круассан, пристально наблюдая за моей реакций. Что ж, в эту игру можно играть вдвоем. Не понятно, с чего он только решил, что я слишком скромна для этой партии.