На гребне волны (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш" - Страница 7

Был ли у короля выбор? Да, конечно. Он мог отвергнуть предложение помощи и попытаться справиться с аль-Мансуром собственными силами. Но результат такого противостояния был слишком очевиден. Вот и получалось, что при кажущемся наличии выбора, на деле его просто не существовало. Впрочем, предлагаемые послом Руси условия были более чем щедрыми. Хотят союзники оторвать куски от Кордовского Халифата? Пусть! Уж король Леона им в этом деле мешать не намерен. Для него главное другое – остановить натиск мавров на собственное королевство, и так разорённое и израненное в многочисленных войнах.

Быстро составленный договор был подписан самим Бермудо II без помех и возражений, после чего отправлен в Киев, чтобы посол Леона при дворе конунга Хальфдана Мрачного передал его правителю Руси. По сути, всё было решено, теперь оставалось только ждать. Чего? Весны. Кого? Хальфдана Мрачного во главе войска.

Май (травень), 997 год, королевство Леон, порт города Хихон.

Ну вот и прибыли мы на земли солнечной и благодатной Испании. Стоп, ошибочка вышла. Испании нет и ещё долго не будет, да и благодатной эту землю, разорённую маврами и междоусобицами, назвать сложно. Так что мы прибыли всего лишь в королевство Леон, король которого Бермудо II рассматривает помощь Руси как шанс остаться независимым от Кордовского Халифата правителем. Впрочем, и данный расклад меня целиком и полностью устраивает. Равно как и всех тех, кто прибыл сюда вместе со мной. А прибыли многие.

Девяносто драккаров, на которых было по сотне бойцов. Сорок драккаров йомсвикингов. Но эти сходить на берег даже не собирались. Для участия в сухопутных сражениях не собирались, а вот в плане размять ноги и с местными красотками «познакомиться» - это иное. А через пару деньков поплывут побережье кордовских владений терроризировать в чаянии добычи и славы, как это всему их братству любо. И пруссы. Наёмники, конечно, во главе с уже знакомым мне по войне с Польшей и Священной Римской империей Витовтом Тихим. Корабли у пруссов были так себе, с нашими и даже йомсвикинговскими не сравнить, но их было много, и они вполне перенесли долгое плавание. Большего от этих лоханок и не требовалось – они ж не боевые корабли, всего лишь средства доставки войска.

Девять тысяч варягов и шесть пруссов. Именно столько нас не просто сошло на берег, но и должно было участвовать в грядущих сухопутных сражениях. Всего пятнадцать тысяч бойцов, с боевым опытом, в лучших из имеющихся сейчас доспехах и с лучшим же оружием. А оружие было разное. В обширных трюмах драккаров перевозились грузы не простые, а особенные. Сифонофоры, поставленные на колеса и запас «греческого огня» к ним. Орудия обычные, для стрельбы картечью по большей части и ядрами в редких, исключительных случаях. Орудия осадные, предназначенные исключительно для того, чтобы отправлять «зажигалки» за стены крепостей. Другие, тоже осадные, но чтобы пробивать бреши в стенах или же выбивать ворота. Покамест таковых было немного, но следовало протестировать новый вид оружия в настоящих боевых условиях. Боеприпасы к орудиям, то есть ядра, картечь, «зажигалки», созданные по примеру известногомне брандскугеля. Ну и порох, конечно, куда ж без него то! И пороху было много, так что мавров будет ожидать множество крайне неприятных для них сюрпризов. Это есть хорошо, причём хорошо весьма!

Пятнадцать тысяч закалённых в войнах бойцов – уже большая и грозная сила, тем более с таким оружием. Но и то было далеко не все. Ведь у нас были заранее разработанные планы, как именно лучше всего сражаться против Кордовского Халифата. Полное понимание ситуации, что делать с врагами внутренними, которые порой опаснее внешних. Именно по этой причине, помимо Эйрика Петли – который, правда, задействован исключительно по делам флотским – Магнуса и жриц-сестричек, присутствовал еще и сам Гуннар Бешеный. Мастер по делам тайным и скользким был вооружён теми знаниями о творящемся в Леоне, Кастилии и Наварре, которые исправно поставлял наш посол и его люди. И сведений накопилось более чем достаточно.

Но пока… Пока я просто стоял в порту города Хихона и с огромным удовольствием ощущал под ногами твёрдую землю, а не качающуюся палубу драккара. Всё же, что ни говори, а я человек сухопутный, отнюдь не морской. И слава всем богам Асгарда, что хотя бы морской болезнью не страдаю. Иначе совсем печально было бы.

- Далеко же мы с тобой забрались, брат, - этак философски произнёс Бешеный, в чьих волосах уже проглядывали первые нити серебра. Возраст. Из ближнего круга старше него только Эйрик, но этому блондину и седеть то сложновато. Или просто особенности организма у Петли такие, кто ж его разберет.

- Далеко, - охотно соглашаюсь я. – Зато могли ли мы с десяток лет назад даже помыслить о таком?

- Нет. Никто не мог бы, разве что сам Локи!

- Этот да, мог. Такова уж его сущность, Гуннар. Но нам есть за что быть благодарными как ему, так и иным богам Асгарда. Престол Киева, множество побед, обширные и богатые земли под нашим знаменем. А сегодня самое забавное в том, что мы прибыли сюда не как завоеватели. Нас ПРИГЛАСИЛ сам правитель Леона. В надежде, что мы поможем ему выстоять в не самой удачной для него войне.

- Нас приглашали и раньше, Хальфдан… Я понял, о чём ты! – оживился спец по мутным делам. – Первый раз нас пригласил христианский правитель. Нас, язычников и идолопоклонников. Чудеса.

- Выбора у него не было. Христианские короли и иные властители ему ведь не помогли. Ничем. Вот он и схватился за протянутую руку.

- От того чудо чудом быть не перестало, брат. Ты сам посмотри вокруг. Нас не боятся, на нас смотрят с надеждой. Даже на диковатых пруссов Витовта, которые больше на зверей похожи.

Что верно, то верно. Не зря ещё с самого начала ярлам с их хирдами был дан чёткий и однозначный приказ – при набегах особое внимание обратить на освобождение тех рабов, которые из числа, так сказать, европейцев. Их доставка в Леон, откуда они своим ходом добирались до родных мест, будучи снабжёнными одеждой, запасом еды и небольшой суммой, не могли остаться незамеченными, создала нам, что характерно, реноме освободителей людей от мавров. Следует отметить, что немалое число из этих освобождённых составляли девицы из гаремов. С ними были… особые хлопоты. Некоторым было куда возвращаться, то есть готовая принять их семья, неважно уж, родители, муж или иная родная кровь. С оставшейся частью было куда как сложнее. Кто-то вполне обоснованно опасался презрения, потому как христианская мораль, да ещё того периода… та ещё хреновина. Ведь тех же святош мало волновало, что девушки не своей волей к маврам в постель шли. Могли и на покаяние, и сразу в монастырь. Или ославить нечестивой блудницей, обрекая ни в чем, по сути, не повинных на дальнейшее бытие шлюхи.

Вот и что с такими делать было? Чай без вины виноватые. И они понимали, что в родных краях им ничего хорошего не светит. Вот и приходилось, подождав, пока наберётся побольше, тащить этих знойных испанских красоток к нам, на Русь. Предварительно, конечно, разъяснив, что там им есть место лишь в том случае, если те не будут махать своим христианством. Впрочем, последнее, к моей лично радости, не вызвало никаких хлопот. Мало-мальски упертые никуда деваться из земель испанских и не собирались, предпочитая оказаться в тех же монастырях. Остальные же, после освобождения от мавров и видя хорошее к себе отношение, изъявляли готовность учить новую речь, менять веру и всё в этом духе. Так что на просторах Руси появились новые очень симпатичные и необычные девушки и женщины. Учитывая же то, что новое и красивое всегда притягивает… Результат очевиден.

Чем отличалось их положение сравнительно с тем, в котором они находились в халифате? Для начала, они были свободными, вольными в собственной судьбе. Во-вторых, отношение к женщинам в мусульманских землях с самого начала было… чем-то омерзительным, да и в моё родное время не шибко изменилось. Говорящая вещь, нечистая и множество других схожих определений. Женщину можно было убить, подарить или продать на базаре, как мешок орехов. Продать дочь в гарем – это и в XXI веке явление совершенно естественное на том же севере Африки, во всяких там «арабостанах». На Руси же даже те, кто оказались не единственной женой, могли не только быть уверены в нормальном, человеческом к себе отношении. В их власти было просто взять и уйти от мужа. Расторжение брака мог устроить любой жрец любого храма, если только имелись хотя бы мало-мальски пристойные основания. Так что… разница, я думаю, очевидна.