13 привидений - Гелприн Майкл - Страница 6

Впереди хрустнула ветка.

Артем застыл, поперхнувшись дыханием. Над головой шумели кроны сосен. В голове выли сирены. Зашуршало в траве слева. Представилось, как канаты змеятся, ползут по влажной земле. Позади глухо топнуло, будто кто-то спрыгнул с дерева. И тоже замер. Или крадется неслышно, с хищной улыбкой до ушей. Артем оглянулся, но в отдалившемся свете фонарей никого не увидел. Бежать! Бежать скорее! Преодолев оцепенение, он рванул вперед, в черноту, не разбирая дороги, и тотчас в шуме своих шагов услышал, будто весь лес пустился за ним в погоню. Что-то схватило за ногу. Костлявая рука? Веревочное щупальце? Боль пронизала правую ступню от носка к пятке. Артем вскрикнул и едва не упал, неуклюже пробежав еще несколько метров. Наверное, просто запнулся обо что-нибудь. Испугавшись за ногу, он рухнул прямо на колючую холодную почву и с ужасом, осторожно ощупал кед. Болело ужасно, но пальцы под плотной тканью, кажется, остались целы. Ладонь сползла к земле, порыскала немного, пока не наткнулась на жесткие бугрящиеся извивы корней, выпирающие наружу, словно вены. Подушечки пальцев скользнули дальше, дерево сменилось липким бархатом мха. Внезапно вокруг зашелестело, будто десятки насекомых, неслышно сидевших по своим укромным уголкам, разом ринулись из засады. Артем подобрался, отступил к ближайшей сосне. В макушку ткнулась крохотная капля, другая – в плечо. Это был всего лишь дождь, мелкий и хлесткий. Мальчишка прижался спиной к толстому стволу, ощущая, как чешуйки коры царапают сквозь футболку, а рукой коснувшись мягкого лишайника. Хотелось спрятаться, хотелось найти защиту. Артем понял, насколько вымотался. Накатила слабость, обида. Оттолкнувшись от дерева, он выпрямился, сморгнул набежавшие слезинки и собрался было бежать дальше, когда…

Из-за сосны вышел человек.

Артем не успел ничего сделать. Чужая рука сграбастала его за волосы и с силой рванула на себя. Спотыкаясь, едва не воя от боли и ужаса, Артем понял, что его куда-то тащат сквозь лес. За собственными всхлипами он расслышал, как мужчина рядом громко дышит и неразборчиво матерится. Осенило: это же тот лысый бугай. Ноги подкосились, но громила почти не замедлил шаг, продолжая волочить подростка за собой. Они возвращались к свету фонарей.

– Даже не думай, сученыш. – Артему дохнуло в лицо перегаром. Он не успел сообразить, о чем не надо думать, когда огромные руки схватили его за шкирку и подняли в воздух. Коснувшись металлической перекладины, мальчишка рефлекторно вцепился в нее что есть сил. Задребезжала сетка-рабица, это лысый тоже взбирался на забор. Раз, и мужик спрыгнул на другой стороне, стянув за собой Артема.

На открытом пространстве дождь стал плотнее и сек теперь по открытым участкам тел, будто когти точил. Бритоголовый несколько секунд озирался по сторонам, а потом потащил свою ношу к тиру. То и дело он останавливался, непрерывно бормоча под нос ругательства, пока не заметил что-то вдалеке. Вскрикнув от испуга, он пошел быстрее и говорить стал громче:

– Уроды! Че вам надо от меня? А?

Лысый резко менял направление, дергая Артема за футболку, отчего воротник врезался тому в горло.

– Отвалите на хер! – Мужик метнулся к бетонной урне и пнул ее, раз, другой, пока она не грохнулась на бок, усыпав асфальт обертками из-под мороженого. Со звоном покатилась пивная бутылка. Лысый подхватил ее за горлышко и хрястнул о поверженную урну.

– Не лезьте ко мне, суки! – он орал, тыча розочкой в воздух то в одну сторону, то в другую. Казалось, у него просто поехала крыша. Артема мотало, будто тряпичную куклу. Ворот мокрой футболки жег кожу, натягивался удавкой, зубы скрипели, а заплаканные глаза лезли из орбит. Наконец он вывернулся, схватился за широченную скользкую ладонь, удерживающую его, и попытался разжать пальцы с наколотыми перстнями. Живые тиски не поддавались, и Артем стал царапаться, кусаться. Чужая кожа показалась резиновой на вкус, но он продолжал сжимать челюсти, даже зарычал, как маленький зверек. Пусть будет больно, пусть на руке останутся глубоко вмятые синяки… Он почувствовал, как кожа разъезжается под зубами, как в рот хлещет что-то теплое, солоноватое. Кровь. Лысый вопил, стараясь сбросить с себя мальчишку. Тот, немного обескураженный, отскочил и развернулся, чтобы бежать. И тоже увидел их.

Силуэты в дожде.

В ухо Артема врезался испещренный синим кулак. Голова дернулась, в черепной коробке будто свинцовый шар перекатился. Взгляд повело по нисходящей диагонали в темноту, подхватило тошнотворными волнами, пока тот слабо цеплялся за проплывающие мимо фигуры. Сколько их было? Артем не понимал. Они стояли без движения то тут, то там и чего-то ждали. Голову Артема рвануло вверх, это лысый вновь схватил его за волосы. К горлу прижалось холодное клыкастое стекло.

– Сученыш! – прошипел мужик, его голос стал вдруг ближе, глуше, а в ноздри влез омерзительный смрад перегара, щеки коснулось горячее дыхание. – Неймется тебе? Мог бы потерпеть чуть-чуть и спокойно к мамке с папкой потом. А теперь этим больным уродам отсасывай.

Лысый выпрямился и заорал:

– Вот! Его берите! Его! Понятно вам?

А сам пятился и тащил Артема за собой, будто заложника. Миновал коробку тира. Вряд ли он как следует понимал, что делает. Зазубренные края розочки впивались в нежную мальчишечью кожу. Дождь все сильнее барабанил по макушкам. Артем все еще чувствовал привкус чужой крови во рту, его мутило. Всего метрах в трех от них он заметил одно из чудовищ, прыгуна в белой футболке. Капли прилизали редкие черные волосы к большой бледной голове, стекали с бугристого лба по широкой переносице, разбегались веером по глубоким морщинам, омывали застывшую улыбку от уха до уха, срывались с кончика носа и маленького холмика подбородка. Бритоголовый, должно быть, тоже его заметил. Стекло вдавилось в шею так, что стало трудно дышать. За шиворот скользнула горячая струйка.

Дождь шептал о чем-то неразборчиво, но требовательно, влага собиралась в бурлящие лужицы. Здоровяк продолжал браниться, Артем громко и часто дышал, открыв рот. Незаметно в эту какофонию вплелся новый, ритмичный звук, будто где-то далеко били ломом по камню. С силой, но не спеша, размеренно, как бой часов в полночь. Стук понемногу приближался, становился все звонче, все увесистее. Он заставил лысого замолчать, а Тему – задержать дыхание. Даже дождь, кажется, стал тише.

Вдалеке, в начале ярко освещенной аллеи, уже маячил силуэт. Новый гость ковылял медленно, и чем дольше Артем его разглядывал, тем сильнее уверял себя, что спит. Мужчина был невысок, промокший рабочий комбинезон казался черным, лип к телу и поблескивал. Вместо правой ноги из оборванной ниже колена штанины торчал толстый металлический прут. При ходьбе он с размаху вколачивался в асфальт, и в воздухе повисал звонкий вибрирующий звук. Неужели это правда он? Артем не мог отвести глаз от призрака. А что это там у него? Еще один штырь торчит на месте кисти левой руки?..

То ли капля дождя повисла на реснице, заставив Артема моргнуть, то ли на мгновение погасли все фонари в парке. Все исчезли. Аллея оказалась пуста. Бугай за спиной мальчишки от удивления вздохнул, хватка его руки ослабла, а розочка уже не упиралась в горло. Артем понял, что может сбежать.

Лысый вскрикнул, толкнув мальчишку. Тот отскочил и развернулся. Крик сменился протяжным хрипом, а тот перешел в нечто утробное, клокочущее. Разодрав майку, из живота громилы вылез стальной прут. Сначала показалось, будто сквозь белую ткань сочится густое машинное масло, собирается и каплет с ребристого металла на землю. Потом, поймав блик электрического света, кровь блеснула алым, ярко и неестественно. Тело здоровяка колыхнулось, и стержень с хлюпом нырнул обратно в рану. Лысый грузным мешком повалился на асфальт. Позади стоял призрак механика, погибшего здесь в прошлом году.

Артем не мог пошевелиться. Только сердце пыталось вырваться, вышибить грудную клетку и убежать. Остальные внутренности, кажется, наполнились цементом, отяжелели и застыли.