Феникс: Выход из сна (СИ) - Мерсер Тайлер - Страница 45

Что делать? Бежать? Но как?

Если Маркус ничего не предпримет в самое ближайшее время, то хозяин виллы заподозрит подвох. Поймет обман своего гостя, который вовсе не поддерживает радикально-убийственные настроения Диклейна.

Что же случится тогда?

Ответ очевиден: либо Морлоу пополнит компанию пленников, заняв апартаменты одной из пластиковых камер в подземелье, либо пойдет прямиком в мясорубку! И не известно, что хуже: медленно гнить среди стерильных белых стен, либо умереть на глазах у очередного психа, который сидит за сотни миль отсюда…

Нужно встать на ноги. Стать сильнее! Но для этого ему потребуется помощь.

Нажав на кнопку вызова, Маркус сказал:

— Чарли, у меня есть одна просьба.

— Все что угодно, — раздался голос лакея из динамиков.

— Приведи ко мне Мелани. Я хочу еще раз поразвлечься с очаровательной пташкой.

— Как скажите.

Ни вопросов, ни возражений. Дариус не врал, говоря, что они исполнят любую прихоть Маркуса. Нужно пользоваться этим пока есть возможность.

Через двадцать минут в комнату постучали. Морлоу открыл дверь, стараясь выглядеть серьезным и собранным, хотя чувствовал он себя отвратительно. На пороге стояла Мелани. За это время ее успели отмыть и переодеть; пряди влажных волос скрывали ссадины. В свободной футболке до колен девушка смотрела на сидящего в инвалидном кресле Морлоу сверху вниз. По ее лицу было видно, что она не знает, чего от него можно ожидать. Возможно, все это время он лишь играл роль хорошего парня, собираясь нанести удар.

Выглянув в коридор, Маркус проверил: нет ли там кого? Периметр оказался чистым. Схватив Мелани за руку, он затащил ее в комнату и нервно закрыл дверь на замок.

— Зачем я здесь? — спросила девушка. — Что, узнал мою историю и решил воспользоваться мной?

Маркус слышал в ее голосе наглость, но также в нем отчетливо прослеживался страх. Мелани была бунтарской по своей натуре, но, видимо обстоятельства вынуждали ее вести себя более сдержанно и осторожно.

— Замолчи и слушай, — отрезал Морлоу. — У нас очень мало времени. Скоро Диклейн догадается, что я вовсе не тот, за кого он меня принимает.

— А это действительно так? — спросила Мелани. — Я видела статьи в интернете про зверства Маркуса Морлоу и на фото был человек один в один похожий на тебя. С той лишь разницей, что он выглядел моложе лет на десять. Как такое может быть?

Маркус подъехал к двуспальной кровати и схватился рукой за деревянную душку. Посмотрев на Мелани, он попробовал подняться на ноги, но с первого раза ничего не вышло.

— Я не знаю, как такое могло произойти, — сказал Морлоу, вновь пытаясь встать. — Я очнулся с огромной дырой в памяти. На меня накинулись как на Иуду, пока я лежал в кровати, совершенно не понимая, что случилось и почему все смотрят на меня как на зверя.

Мелани подошла к Морлоу и помогла ему подняться с инвалидного кресла. Мужчина оперся о плечо девушки, пытаясь найти равновесие.

— Хочешь сказать, что десять лет назад полиция поймала не того?

— Я уже ни в чем не уверен. Но одно я знаю точно: если бы я был тем, за кого меня все принимают, то я бы получал удовольствие, разбивая тебе лицо. Разве не так?

— Резонно.

— Заверяю, от того, что я избил тебя, лучше мне не стало. Я не знаю, что случилось десять лет назад. Возможно, все-таки это был я, но после стольких лет в коме мои мозги начали работать по-другому. Не знаю! Но я больше склоняюсь к тому, что полиция поймала не того преступника…

— Но убийства прекратились…

— Ладно, Мелани, — Маркус обхватил девушку за талию, собираясь сделать несколько шагов. — Маньяк я или нет, сейчас не так важно. Самое главное — это поставить меня на ноги, чтобы мы вместе смогли убраться отсюда.

— Что же, — улыбнулась Мелани. — Единственные курсы, которые я окончила были массажными. Многие из моих папиков любили расслабиться после хорошего перепихона. А одним из важных аспектов массажа является разгон крови по телу. Правильная циркуляция. Думаю, это поможет тебе поскорее начать бегать. Но как же Дариус? Я не смогу постоянно быть рядом.

— Диклейна я беру на себя, — Маркус сделал пару неуверенных шагов, а опора Мелани помогла ему не упасть. — С сегодняшнего дня ты моя личная рабыня.

Мелани вызывающе посмотрела в лицо Морлоу, но его улыбка заставила ее расслабиться.

***

— Николас, с вами все в порядке? — спросила Джой, скинув капюшон с головы. — Выглядите взволнованным.

Что-то в этом мужчине ее притягивало. Заставляло испытывать трепет, находясь рядом. Он, разумеется, был красив для большинства женщин, но подобная внешность Джой не привлекала. Что уж говорить: раньше ее вообще не интересовал сильный пол. Каждый раз, когда она задумывалась о том, чтобы к ней прикоснулся мужчина, ее пробирал пот. На подсознательном уровне Джой не могла этого допустить. Где-то глубоко был поставлен блок и как выключить его она не знала.

Священник задумчиво смотрел на иконы. Он даже не сразу заметил Джой, вошедшую в церковь. Опомнившись, Николас улыбнулся гостье:

— Добрый вечер, мисс Грин. Рад вас видеть. Чем обязан столь приятному для меня визиту?

Джой заглянула в его зеленые глаза, выискивая подвох, но, по всей видимости, Николас говорил искренне и открыто. Подойдя ближе, девушка протянула руку, поздоровавшись с мужчиной. Ей хотелось прикоснуться к нему. Почувствовать тепло его кожи. И даже если этого больше никогда не повторится, она желала запомнить это ощущение.

— Можно задать вопрос? — спросила Джой. — Почему вы решили пойти в священники, отказавшись от земных благ и удовольствий? Вы — красивый мужчина. Уверена, вас ждала прекрасная и беззаботная жизнь. Любая женщина захотела бы окутать вас уютом и теплом. Наверное, я не первая кто это спрашивает, но мне все же интересно, — убрав руку, Джой ощутила себя брошенной. — Конечно, если это не слишком лично для вас.

— Присядем? — сказал пастор.

Вместе они сели на скамейку, и Николас, словно понимая в чем сейчас нуждается Джой, взял ее обе ладони в свои. Он с искренней добротой заглянул в ее глаза. Впервые, несмотря на прикосновение чужого человека, Джой чувствовала себя комфортно. На мгновение она стала той, кому не обязательно быть все время сильной и волевой.

— Я вырос в семье атеистов, — начал Николас. — Ни мать, ни отец никогда не принимали господа в свои сердца. Религия — это лишь пережитки прошлого, говорили они. Наука и знания — вот столпы, на которых обязано строиться современное общество!

— И что же должно было случиться, чтобы сын атеистов принял сан?

— Вы правы. Природа наградила меня привлекательной внешностью, и я умело ей пользовался. Все любят красивых людей. Для них везде открыты двери. До двадцати лет я был тем еще дамским угодником. Но беда заключалась в том, что я никогда по-настоящему не любил. Никого… Сын состоятельных родителей, обласканный всеми благами. Эгоистичный юноша, что жил лишь потребляя и ничего не отдавая взамен, — Николас прочистил горло и продолжил: — А затем у мамы и папы родилась дочь. Моя сестренка Кэролайн. Она была ангелом. Я помню тот день, когда взял ее на ручки впервые. Такая маленькая крошка, от которой нельзя оторвать глаз. Тогда-то я и познал любовь. Искреннюю. Самую настоящую. Вам знакомо это чувство? Когда любишь другого человека так сильно, что невозможно описать?

Джой ничего не сказала, но в ее глазах священник нашел положительный ответ. Она знала, что это такое. Знала не понаслышке.

— А затем Кэролайн заболела, — лицо Николаса стало мрачным. На секунду в нем пропала магия его обаяния. — Врачи не знали, что с ней. Температура никак не спадала. Несмотря на все тесты и анализы, доктора разводили руками. Кэролайн плакала не переставая. Мое сердце обливалось слезами. Тот, кто слышал плач маленького ребенка, будучи не в силах ему помочь, знает, что это такое. Чувство беспомощности. Саморазрушение…

— И понимая, что вариантов не осталось, вы начали молиться? — спросила Джой.