Сны голубого цвета (СИ) - Арсе Доминика - Страница 35

— Мои лошадки, — простонал дедуля.

— Всем тише, — прошипела Глория со своего дерева.

Тем временем у кареты началась жуткая суета. Отчаянно заржала лошадь, остервенело зарычали звериные глотки! Много звериных глоток!!

Судя по стремительно удаляющемуся топоту копыт, лошадь с колесом сумела удрать. А волки почему — то за ней не погнались. Они учуяли нас. Подо мной неожиданно зарычало, что чуть сердце не обвалилось к чертям собачьим.

По стволу заскребли, зашуршала листва. Вниз смотреть было жутко страшно, я глазела на Глорию, которая невозмутимо пялилась на меня. Ее дерево зашаталось! Решившись, я все же посмотрела вниз. Сгорбленные человекоподобные силуэты скопились вокруг. Один из монстров пытался карабкаться, от чего разносился ужасающий скрежет когтей по стволу, что отчаянно скрипело.

Хорошенько шатнуло и ствол моего дерева! Едва удержалась, зацепившись за ветку в последний момент. Кажется, один из оборотней попытался запрыгнуть повыше. Видимо, из — за зарослей разбега ему не хватило. Высота в пять метров над землей меня никак не обнадеживала, мало ли, как высоко эти монстры могут прыгнуть!

К великому счастью мое дерево было толще деревьев товарищей, и по логике монстры должны были выбрать более легкую добычу. Скажем — деда, который сидел на тоненьком стволе, что уже покосился от его же веса. И если бы не соседние кроны, давно бы склонился к земле и подал добычу на блюдечке. Однако, вскоре стало ясно, что монстры скапливаются именно у моего дерева, пытаясь по очереди пробовать залезть.

Минут десять возни, и все прекратилось.

— Бесполезно, — раздался мерзкий хрипящий голос снизу. — Эй, девочка, слезай, мы тебя не тронем.

От осознания, что монстр обращается ко мне, мурашки прокатились по уже гусиной коже.

— Да хрена тебе лысого! — Фыркнула Глория. — Валите отсюда, псины вонючие!

— Уймите шафку, — брякнул еще один монстр низким хрипом.

— Не стоит отвлекаться на старое мясо, когда есть такая сладкая добыча, — раздался еще один комментарий.

— Тупоголовый щенок, теперь она точно не слезет, — раздался голос первого с рыком.

Внизу взвизгнули с нотками обиды. Видимо, старший пес поддал салаге.

— В селе есть пилы, — предложил кто — то еще.

— Они так просто их не отдадут. Придется драться.

— Нападем всей стаей, оставим присматривать троих клыков.

Ну, замечательно. Я в центре консилиума оборотней, что собрались по поводу того, как меня достать.

— Псины, вы что удумали? — Продолжила лезть на рожон Глория. — У нее кожа да кости. Всю ночь провозитесь, а потом как делить будете? Лучше побегайте до рассвета по окрестностям. Я тут неподалеку кучу лесорубов видела, вот там есть чем поживиться.

— Больно умная, — раздался рычащий ответ. — Тебя тоже сожрем, не переживай.

— Зубы не обломай, псина вонючая.

— От тебя веет страхом, — усмехнулся оборотень. — Вперед стая. А вы пока тут подождите, людишки.

— Ладно так и быть, подождем, — ответила Глория сарказмом на сарказм.

Судя по шуму, большая часть стаи умчалась за пилами. Глазами, что вскоре уже привыкли к темноте, я сумела рассмотреть силуэт уродливой фигуры, что замерла в сторожевой позе прямо под моим деревом. Сколько их еще осталось охранять нас, могла только догадываться.

Взглянув на угрюмо молчаливую Глорию, поняла — дело наше безнадежное. Дед тоже притих, только ветка подрагивала от его приступа неконтролируемой дрожи. Я и сама готова была взвыть, зазывая какую — нибудь конкурирующую стаю, чтобы спровоцировать драку.

Если псы вернутся с инструментом, нам конец.

Какое — то время я пыталась утихомирить сердце, взывая к разуму и собирая хаотично бегающие мысли. Сыщик явно не собиралась ничего предпринимать. Оставшаяся охрана, видимо, представляла для нее не меньшую опасность. Или она понимала, что монстры могут ждать в засаде. Мало ли, что они там на публику наговорили. Хитрость для хищников — первый успех.

Угнетала тишина, спокойствие и бездействие. А еще ощущение неминуемого. И я решилась на отчаянный шаг.

Выбрала две ветки чуть пониже. Они удобно раздваивались, создавая некое подобие платформы, на которой можно было кое — как устроиться. Сняв пиджак, я обвязала рукава, соединив две соседние ветки. Руки дрожали, колотило не то от страха, не то от холода. Ночь все же выдалась холодной.

— Ты чего там возишься? — Раздался вороватый шепот Глории. — Не вздумай слазить. Нужно просто до рассвета продержаться, начнут пилить перескочишь на другое дерево. Вот сколько их вокруг.

Ага. Я ей белка что ли?! Кстати, один каблук уже упал вниз. Второй вот — вот свалится. Но меня это уже мало волновало. Я пыталась устроиться на ветках поудобнее, моля всех местных богов — покровителей, чтобы мне не мешали и подольше провозились в селе. Мамочки, бедные крестьяне…

Такое впечатление сложилось, что я какой — то очень ценный приз. Что эльфы на меня глаз положили, что оборотни. Кажется, и герцогиня поддалась некому соблазну. Да и что греха таить — Жаклин ко мне не ровно дышит. Чем — то я их всех притягиваю.

Утихомирив сердце и выровняв дыхание, я закрыла глаза. Примоститься на ветках более или менее удалось. Вот только стоит оборотням толкнуть дерево, полечу как миленькая. Но риск был оправдан.

За все время пути я не сомкнула глаз. Да и всю минувшую ночь шастала. Это и сказалось в пользу задуманного. Вскоре меня потянуло в сон, несмотря на ощутимый дискомфорт от ночной прохлады. На грани полного провала в черное бессознательное я попыталась выстроить последний запомнившийся мне образ безопасного места.

Как всегда все пошло наперекосяк. Хотела очутиться в доме у эльфийки Аредэль. А оказалась в комнате особняка герцогини! Он будто сам настойчиво наплыл и оказался вокруг моего бестелесного образа, словно я просто призрак. Мне даже не пришлось представлять собственную руку или ногу. Я сразу поплыла по пространству, выныривая из комнаты без собственного на то желания. Будто с горки ледяной покатилась.

Придержавшись за перила, я оттолкнулась, и меня понесло вдоль по бесцветному коридору. Вскоре стала различать голоса. Двое обеспокоенных чем — то людей разговаривали на печальных тонах. Впереди показалась открытая дверь, из которой доносились разговоры. Меня несло прямо туда. Это была комната Жаклин.

Девушка лежала в кровати. Ни живая, ни мертвая. Просто кукла с закрытыми глазами. Над ней склонился старик, рядом сидела герцогиня. Угрюмое лицо которой проявилось не сразу. Страха, что она меня увидит, не было вообще. Я вдруг поняла, что меня беспокоит другое.

Жаклин заболела. Мужчина, что был, вероятно, врачом, божился, что ничем помочь не может. Герцогиня сдержанно плакала.

И тут вдруг она посмотрела на меня. Страх все же кольнул, но я не потеряла состояние сна. А за мгновение переместилась в дом лорда Энеля. В спальню, что он выделял мне. Серое, мрачное помещение, с голубоватым отсветом из расшторенных окон тут же взволновало. Ведь по ту сторону трельяжного зеркала я могла чувствовать себя в полной безопасности.

Трельяж возник там, где мне и нужно было. Стараясь концентрироваться на сне и деталях, я шагнула через мысленный портал и оказалась в своей квартире. А точнее в прихожей.

Спокойствие, умиротворение и облегчение едва не вытянули меня в мой обыденный мир. Но я сумела удержаться во сне. Сквозь глухоту прорывались чириканья воробьев, дающие полную уверенность, что я действительно сейчас сплю дома в своей теплой постели.

События минувших минут стремительно заплывали белой пеленой густого тумана и уже не казались такими острыми. Приложив не малые усилия, я вспомнила, что хотела сделать. Отчаянно перебирая фильмы, которые в последнее время смотрела, пришла к выводу, что все эти бесполезные голливудские сопли смешались в одну сплошную кашу. Выдохнула с облегчением, ибо вспомнился наш фильм про войну, что смотрела еще в клинике. Попробовала представить пистолет. Но ничего конкретного не вышло. В памяти остался лишь образ черного немецкого автомата, которым наш русский солдат пользовался, как трофеем. Чтобы не вышло бутафории, представила, как он стреляет. Как пули с огненным шлейфом вырываются из его дула, как щепки летят, как высыпаются гильзы.