Десятая жизнь (СИ) - Матлак Ирина - Страница 18

Только теперь я обратила внимание, что Норт — единственный, кто обращается к магу на «ты». Да и вообще возникло ощущение, что они неплохо ладят и связаны если не дружескими, то по крайней мере приятельскими отношениями.

— Это не моя работа, — отрицательно качнул головой Лафотьер, но спустя мгновение добавил: — Если организуешь мне срочную экспертизу на проверку подлинности магического документа, задержусь.

Что за документ нужно проверить, Норт уточнять не стал и обещал поспособствовать. Только ссылаясь на то, что сегодня и без того работы выше крыши, сказал, что организует экспертизу завтра. Лафотьер, как ни странно, возражать не стал, и я, таким образом, получила пусть небольшую, но все-таки отсрочку.

Теперь задерживаться на погосте смысла не было точно, и я собралась уходить.

— Госпожа ликой, — неожиданно окликнул меня старший зерр.

Обернувшись, вопросительно на него посмотрела.

— Вечером ждите с проверкой.

Точно, совсем забыла. Мое жилье же намереваются непрестанно обыскивать, проверяя, не взялась ли я за старое. Ну никакого покоя нет! Впрочем, визит старшего зерра можно обернуть себе на пользу. К завтрашнему дню нужно постараться выяснить как можно больше о фамильярах и их обязанностях. А старший зерр может оказаться прекрасным источником такой информации.

Подходя к своему дому, я еще издали заметила околачивающегося у забора Федю. При моем приближении он вздрогнул, но, кажется, больше от неожиданности, чем от страха перед ликой.

— Привет служащим, — улыбнулась я и, открывая калитку, спросила: — Просто так или по делу?

— Узнать про травы хотел, — скороговоркой протараторил он, топая за мной. — Убедиться, что с аптекарем все сладилось.

— Сладилось, сладилось, — покивала я. — Не волнуйся, часть долга тебе уже сейчас отдам.

Прямо-таки затылком чувствовала, что Федька смутился.

— Да не надо мне ничего отдавать… — пробормотал он.

Отперев мастерскую, я пригласила его войти, и когда мы оказались внутри, решила не терять времени попусту. Да, старший зерр мог разбираться в нюансах лучше рядового, но два источника информации — лучше чем один. Если вдруг мне в чем-то соврут, можно будет, так сказать, сверить показания.

— Федь, что ты знаешь о фамильярах? — без предисловий спросила я прямо в лоб.

Мой вопрос стал для него очередной неожиданностью, застав врасплох.

— О фамильярах? — поморгав, удивленно переспросил он. — Да так, немногое…

Перед тем как изложить все ему известное, Федя достал из сумки нечто, смахивающее на термос, две чашки и сверток, в котором оказались сырные, изумительно пахнущие лепешки. Еще тепленькие, с подтаявшим на них сливочным маслом, они так и просились в рот, только надписи «съешь меня» не хватало.

— Фе-эдь, — протянула я. — Даже для моей эгоистичной и наглой натуры это слишком. Я ведь уже обзавелась кое-какими деньгами, с голоду не помираю, так что не обязательно приносить мне еду.

Тон лица парнишки почти сравнялся с медным цветом его вьющихся волос.

— С пустыми руками в гости не ходят, — не глядя на меня, произнес он. — Мама в меня это с детства вбивала.

Я улыбнулась и вкрадчиво уточнила:

— А мама знает, кого ты ее кулинарными шедеврами угощаешь?

Федька заалел как маков цвет — даже уши запылали! — и пробормотал нечто невнятное, что, скорее всего, можно было расценивать как отрицательный ответ. Вообще-то я редко проникаюсь к людям быстрой симпатией, но сейчас был как раз тот самый случай. Федька мне нравился и своей застенчивостью, и проявленным ко мне участием. Если еще вчера он помогал мне явно из страха, то сейчас, кажется, именно по доброте душевной. Рыжий, со слегка смахивающим на картошину носом и россыпью веснушек, он походил на луч света и одним своим видом заставлял невольно улыбаться.

Заметив на себе мой чрезмерно пристальный взгляд, Федя покраснел еще больше и придвинул ко мне термос и лепешки. Разлив по кружкам горячий чай, я подвинулась, предлагая ему сесть рядом на матрац, и, когда он, немного поколебавшись, занял предложенное место, напомнила о вопросе:

— Так что там с фамильярами?

— Ну… сейчас это явление довольно редкое, — уткнувшись взглядом в чашку, произнес Федя. — Чтобы призвать фамильяра, нужно немало сил положить и магией мощной обладать. Фамильяры спутники ведьм обычно. Раньше вроде как у них помощники сильные были, а теперь измельчали… летучие мыши там всякие, кошки, лягушки иногда.

Ну, спасибо! Это меня что, к жабам да обычным кошкам приравняли?

Тут же вспомнилось, что у госпожи Ериши в доме тоже обитала кошка. Интересно, просто домашний питомец или фамильяр?

— Вот ты говоришь — у ведьм, — задумчиво протянула я. — А у темных магов фамильяры бывают?

— Бывают, — подтвердил Федя. — Только еще реже. Раньше… — Он запнулся, бросил на меня быстрый взгляд и продолжил: — Раньше ими ликои становились. У вас… у ликоев, в смысле… прав тогда практически никаких не было. Ликои скрывались, и на тех, кого отлавливали, надевали специальные магические ошейники. Кого потом на работы отправляли, а кого продавали желающим темным магам. У обычных магов сил на создание привязки попросту не хватало, поэтому ликой-фамильярами обзаводились только темные, да и то далеко не все.

Эта история, которую я не так давно слышала от Лафотьера, снова возродила в душе жгучую злость и обиду. По всему выходит, что в те времена я тоже жила, и отсутствие воспоминаний ничего не меняет! Что, если меня тоже когда-то отлавливали, отправляли на работы и продавали? Что я вообще знаю о себе той, прежней, прожившей не одну сотню лет? Какую боль мне довелось испытать, какие тяготы пережить? Может, мой давний скверный характер, чрезмерный эгоизм и нелюбовь к окружающим — это не порок, а закономерно появившаяся защитная реакция?

Стараясь не показывать того, что кипело внутри, я как можно более ровно уточнила:

— И для чего нужны фамильяры? Какую работу они выполняют? В настоящее время у них хоть какие-то права есть?

— Говорю же, сейчас фамильяры, а в особенности сильные и разумные — это редкость, — терпеливо повторил Федя. — Но если говорить о ликоях, то да, многое изменилось. Теперь никто не может принудить их к магической связи, они должны дать добровольное согласие. Насчет работы, которую они выполняют… Да разную, в основном помогают хозяину, исполняют его поручения. Я не очень в этом разбираюсь, честно говоря.

На слове «хозяин» я прямо-таки заскрежетала зубами. Да скорее себе хвост отгрызу, чем назову кого-нибудь хозяином, особенно Лафотьера!

Заметив мою реакцию, Федька вздрогнул и на всякий случай отодвинулся на самый краешек матраца. А я, чтобы не сломать зубы, вцепилась ими в мягкую лепешку, которую прожевывала с остервенелой злостью. Сыр, как это обычно со мной бывало, немного успокоил и вернул благостное расположение духа.

Ничего-ничего, мы еще посмотрим, кто на чьих нервах играть будет!

Федя пробыл у меня весь свой обеденный перерыв. Его компания была мне приятна, и хотелось верить, что это взаимно. Мы пили вкусный травяной чай, ели лепешки и болтали ни о чем. Ничего полезного Федя больше рассказать не смог, но зато я расспросила его о Морегорье, местных жителях и их нравах. Со слов парнишки, народ здесь жил простой, за последнее время в городке ничего интересного не происходило. Самое крупное преступление последнего года — ограбление местного ювелирного магазина. Тишь да гладь… до вчерашнего дня. Пока не появилась я.

— А как же эти происшествия на погосте? — отхлебнув чай, задала я еще один уточняющий вопрос. — Разве раньше ничего такого не случалось?

— Случалось, — кивнул Федя. — У нас тут всегда находились желающие нервишки пощекотать. Подростки в основном.

Последнюю фразу он произнес с такой снисходительностью и пренебрежением, что я невольно фыркнула. Сам-то небось школу только недавно окончил!

— Ведьмы, опять же, на кладбищах всегда рыскают, — добавил Федька. — Кто по регистрационному талону, кто нелегально, но таких мало, мы их быстро отлавливаем. Только вот такого сильного магического фона, как вчера и сегодня, после них никогда не оставалось. Это уже на простое баловство не похоже…