Игра в «Потрошителя» - Альенде Исабель - Страница 13

Суббота, 7 января

Игроки в «Потрошителя», включая Кейбла, хотя он и был всего лишь скромным сыщиком, исполнявшим приказания хозяйки, и не имел права голоса в игре, договорились встретиться в скайпе и в назначенный час уселись перед экранами, готовые повиноваться кубику и картам модератора. Было восемь часов вечера для Аманды и Кейбла в Сан-Франциско и для Шерлока Холмса в Рино, одиннадцать — для сэра Эдмунда Паддингтона в Нью-Джерси и Абаты в Монреале и пять часов вечера следующего дня для Эсмеральды, которая жила в будущем, в Новой Зеландии. Вначале они общались только по Интернету, в приватном чате, но, когда принялись расследовать преступления, предложенные Амандой Мартин, решили устроить обсуждение по видео. Все так привыкли к персонажам, которых каждый для себя создал, что всякий раз, когда на экранах возникали лица, ребята в изумлении, молча разглядывали друг друга. Трудно было узнать бойкую цыганочку Эсмеральду в мальчике, прикованном к инвалидному креслу; чернокожий парнишка в бейсбольной кепке нисколько не походил на знаменитого детектива, созданного Конан Дойлом, как и худющий, прыщавый подросток, страдающий агорафобией, — на полковника из бывших английских колоний. Только девочка из Монреаля, чей организм отторгал пищу, соответствовала образу Абаты, ясновидящей: кожа да кости, бесплотный дух. Ребята по очереди поздоровались с распорядительницей и наперебой стали жаловаться по поводу прошлого сеанса: дело Эда Стейтона почти что не сдвинулось с мертвой точки.

— Поглядим, что нового мы узнали о «деле с битой не в том месте», а потом уже поговорим о супругах Константе, — предложила Аманда. — По словам моего отца, Эд Стейтон не защищался: нет ни следов борьбы, ни синяков на теле.

— Это может означать, что он знал убийцу, — изрек Шерлок Холмс.

— Но это не объясняет, почему Стейтон стоял на коленях или сидел, когда ему выстрелили в голову, — возразила распорядительница.

— Откуда нам это известно? — спросила Эсмеральда.

— Пуля вошла под соответствующим углом. Выстрел был произведен с близкого расстояния, сантиметров в сорок; пуля застряла в черепе, выходного отверстия нет. Оружие — полуавтоматический пистолет небольшого калибра.

— Такие очень распространены: они компактны, их легко спрятать в кармане или в дамской сумочке; несерьезное оружие. Закоренелые преступники обычно используют что-то более летальное, — вступил полковник Паддингтон.

— Так-то оно так, но этот преступник убил Стейтона из такого пистолета. Потом положил поперек гимнастического коня… и сделал с бейсбольной битой известно что.

— Не так-то легко было спустить с трупа штаны и поднять его на коня. Стейтон был высоким, плотным. Зачем убийца это сделал? — спросила Эсмеральда.

— Послание, ключ, предупреждение, — прошептала Абата.

— Бита — распространенное оружие. По статистике, она часто применяется при домашнем насилии, — заметил полковник Паддингтон, щеголяя выделанным британским акцентом.

— Почему убийца принес биту с собой, а не использовал какую-нибудь из тех, что имелись в школе? — настаивала Эсмеральда.

— Он не знал, есть ли в спортзале биты, и прихватил свою, — предположила Абата.

— Это указывает на связь убийцы с Арканзасом, или же речь идет о какой-то особой бите, — вступил Шерлок Холмс.

— Можно мне сказать? — вмешался Кейбл.

— Давай, — разрешила распорядительница.

— Бита была обычная, алюминиевая, восемьдесят сантиметров в длину, такими играют старшеклассники от четырнадцати до шестнадцати лет. Легкая, крепкая, прочная.

— Тайна бейсбольной биты… — прошептала Абата. — Чувствую, что убийца выбрал ее из сентиментальных побуждений.

— Ха-ха! Хорошенькая сентиментальность! — рассмеялся сэр Эдмунд Паддингтон.

— Никто не занимается содомией из сентиментальности, — проговорил Шерлок Холмс: он один не прибегал к эвфемизмам.

— Тебе-то откуда знать? — возразила Эсмеральда.

— Зависит от рода сентиментальности, — вмешалась Абата.

Следующие пятнадцать минут они обсуждали различные версии, пока распорядительница не решила, что об Эде Стейтоне довольно, им нужно теперь расследовать «двойное убийство с паяльником», как она окрестила преступление, произошедшее 10 ноября прошлого года. Кейбл зачитал им свои записи, добавив живописные детали, чтобы оживить рассказ: не зря же он готовился стать писателем.

По этому сценарию ребята начали играть. Все согласились, что «Потрошитель» развился в нечто гораздо более интересное, чем первоначальная «бродилка»: теперь им ни к чему ограничения, предписанные бросками кубика и раскладом карт, которые раньше определяли их дальнейшие движения. Они решили попросту нацелиться на то, чтобы раскрыть эти дела посредством логики; одной Абате позволено было прибегать к психологическим методам и к ясновидению. Трое игроков будут анализировать преступления, Абата вступит в контакт с духами, Кейбл займется расследованием, а Аманда соберет воедино материалы, накопленные остальными, и спланирует дальнейшие действия.

В отличие от внучки, которая Алана Келлера недолюбливала, Блейк Джексон очень его ценил и надеялся, что его любовное приключение с Индианой завершится браком. Дочери пойдет на пользу какая-то стабильность, думал он, ей нужен мужчина здравомыслящий, который заботился бы о ней и защищал; одним словом, второй отец, поскольку сам он не вечен. Келлер всего на девять лет его моложе; у Келлера наверняка есть свои заморочки, которые к старости проявятся во всей красе, как это с каждым бывает, но по сравнению с теми мужчинами, какие были у Индианы в прошлом, этого можно счесть принцем на белом коне. Прежде всего, с ним одним старый аптекарь мог поддерживать непринужденную беседу о книгах и прочих проявлениях культуры: все былые ухажеры Индианы принадлежали к атлетическому типу, обладали мускулатурой быка и мозгами того же самого животного — все, начиная с Боба Мартина. Дочка не была во вкусе интеллектуалов — следовало благодарить небо за столь своевременное появление Келлера.

В детстве Аманда часто спрашивала Блейка о родителях: слишком она быстро соображала, чтобы проглотить переслащенную версию бабушки Энкарнасьон. Девочке было около трех лет, когда Индиана с Бобом развелись; она не помнила времени, когда жила с ними обоими под одной крышей, и ей стоило труда представить их вместе, несмотря на все красноречие бабушки Энкарнасьон. Эта бабушка, истовая католичка, ежедневно перебирающая четки, вот уже пятнадцать лет терзалась из-за развода сына и регулярно посещала храм апостола Иуды Фаддея, покровителя потерявших надежду и впавших в отчаяние, и ставила ему свечи, молясь о том, чтобы супруги примирились.

Блейк любил Боба Мартина как сына, которого никогда не имел. Он не мог ничего с собой поделать — бывший зять брал за душу внезапными проявлениями теплоты, самозабвенно любил Аманду и был Индиане верным другом, — но тем не менее аптекарь вовсе не жаждал, чтобы апостол Иуда Фаддей сотворил чудо примирения. У этой пары не было ничего общего, кроме дочери; живя порознь, они относились друг к другу как брат с сестрой, но если бы соединились, то в конце концов дело дошло бы до драки. Они познакомились в средней школе, Индиане было пятнадцать лет, Бобу — двадцать. Боб вышел уже из возраста, когда получают аттестат, и любого другого выставили бы за порог школы в восемнадцать лет, но он был капитаном школьной футбольной команды, любимцем тренера и кошмаром учителей, которые терпели его потому, что лучшего спортсмена школа не видела со времени своего основания в 1956 году. Боб Мартин, надменный красавец, вызывал у девчонок нешуточные страсти: многие бегали за ним, некоторые даже грозили самоубийством; мальчики относились к нему со смешанным чувством страха и обожания — восхищались его подвигами, смеялись грубым шуткам, но держались на почтительном расстоянии, поскольку Боб под настроение мог любого свалить одним пальцем. Популярность Индианы не уступала славе капитана футбольной команды: лицо ангела, тело созревшей девушки, подкупающая манера идти по жизни с сердцем на ладони. Она была образцом невинности, его окружал демонический ореол. То, что они друг в друга влюбятся, казалось неизбежным; но если бы кто-то напророчил, что девушка окажет на парня благотворное влияние, он сел бы в лужу: все произошло ровно наоборот — Боб остался тем же грубияном, а Индиана пропала в любви, спиртном и марихуане.