Похищение Зеленой Хризантемы (СИ) - Этери Анна - Страница 8

Феланда… Тея приехала в этот небольшой городишко чуть больше недели назад и за этот незначительный промежуток времени уже начала его тихо ненавидеть. Апельсиновые и мандариновые деревья, посаженные на солнечных тихих улочках и маленьких припылённых площадях с крошечными фонтанами на оных, вкупе с неторопливо вышагивающей почтенной публикой, неизменно нагоняли тоску на деятельную натуру девушки. Некоторое оживление в жизни города наблюдалось лишь к вечеру на узеньких и кривеньких улочках в захолустных кварталах, где собирались сомнительные личности, и где становилось как-то даже слишком оживленно, что мало способствовало созданию хорошего мнения о городе. Установившаяся как раз со дня её приезда утомительная жара с иссушающим ветром, поднимавшим тучи мелкого песка и пыли, только усугубляли ситуацию. «Если такое здесь в начале мая, то что же будет летом?» Девушка ужаснулась. «СТОП!!! Я что, собралась оставаться тут до лета?! Нет, этого нельзя допустить!»

— Никак нельзя! — добавила она, сопроводив возглас ударам кулака по столу и резко вскинув голову. О чем немедленно и пожалела. Стол, как можно было бы ожидать, не развалился, а вот табуретка… табуретка — да.

Лёжа на полу поверх развалин табурета, Тея размышляла, стоит ли считать сей унизительный инцидент последней каплей, переполнившей чашу её терпения, или в чашу сию ещё что-нибудь влезет? Может, смысла и практической пользы в этих размышлениях было и немного, но зато плакать больше не хотелось. Да и злость слегка поулеглась.

А ведь вчера вечером всё так хорошо начиналось! Тея наконец-то нашла хоть какую-то зацепку, способную привести к таинственной Зелёной Хризантеме. И это через неделю осторожных расспросов, наблюдений и анализа всех подцепленных слухов по крайне сомнительным заведениям, где имела обыкновение скапливаться, распространяться и продаваться самая разнообразная информация. Честно говоря, к концу недели девушка всерьез засомневалась, что в Феланде вообще хоть кто-нибудь слышал о Зелёной Хризантеме, пока не забрела в своих поисках в соседнее с её гостиницей заведение столь же сомнительного толка и тем же, собственно, кругом деятельности. За туго набитый серебряными монетами мешочек, с которым Тея рассталась не без сожаления, ей выложили, что, дескать, есть тут один старичок. И не абы кто, а сам магистр Тараканиан! имеющий репутацию торговца редким товаром, и у него вполне может заваляться Зелёная Хризантема. Девушка уцепилась за новую информацию, обрадованная, что дело сдвинулось с мёртвой точки. А за отдельную плату ей сообщили, что Тараканиан ждёт товар с доставкой на дом. Затаившись за углом, она наблюдала за особняком Арахуэнте, чтобы не упустить курьера…

Уже смеркалось, когда у калитки, наконец, появился высокий юноша с кулём подмышкой и скрылся в доме. Девушка метнулась следом и успела как раз к концу передачи товара… Но мерзкий старикашка оказался проворней и удрал вместе с добычей.

Решив на сей раз действовать наверняка, Тея поднялась с обломков табуретки и меньше чем за полминуты придумала поистине гениальный план. По крайней мере, ей так казалось.

Достав из-под кровати видавший виды пропыленный чемоданчик (согласно плану) и запихав ногами на его место дрова (бывшие некогда табуреткой — чтоб не мешались), Тея, довольная собой, вывалила его содержимое на кровать. Выудила из получившейся кучи хлама и вполне приличной одежды малость потрёпанный парик сложно определяемого цвета и рассмотрела со всех сторон. Наконец удовлетворенно кивнув своим мыслям, девушка приступила к следующей части плана, в некоторой степени даже наиболее важной на данном этапе.

Тея спустилась вниз, нашла хозяина заведения, в коем обреталась последнюю неделю, и, позвякивая у него под носом монетками вожделенного достоинства и чеканки, завела беседу. Беседа получилась крайне интересной, содержательной и информативной. Тея одновременно обрадовалась, ибо полученные сведения обещали непременный успех её плана, и глубоко задумалась, настолько, что безропотно отдала в протянутую ладонь всю плату за проживание, чего изначально делать вовсе не хотела, и поднялась обратно.

Собрав вещички и приведя себя в порядок, девушка вновь спустилась вниз и преисполненная довольства вышла под палящее солнце Феланды. Следующим пунктом плана значилось посещение лавки старьевщика, где Тея впервые в жизни намеревалась приобрести поношенную одежду. Возвращаться в гостиницу в ближайшее время она не собиралась.

***

Анемон пребывал в задумчивости.

День плавно переходил в вечер, и тёплые лучи предзакатного солнца приобрели густой оранжевый оттенок, заливая золотом всё, к чему прикасались. Проникая сквозь распахнутое напольное окно, сквозь слои зелёных, жёлтых и белых прозрачных занавесей, они наполняли комнату с зелёными стенами и светлой мебелью янтарным светом, создавая непередаваемое ощущение застывшего в вечности мгновения. Золотили молочно-белое блюдце и полупрозрачный фарфор чайной чашки, кожу рук сидевшего в низком удобном кресле Анемона и зажигали искры в длинных блестящих прядях его волос. Они играли на гранях хрустальной вазы с кремово-жёлтыми нарциссами — так и не поставленной на чайный столик, но прекрасно смотревшейся и на полу возле него — и словно сконцентрировались, превратившись вдруг в жидкость в чайной чашке в руках сидящего за столиком человека.

Наклонившись чуть вперед, Анемон пристально разглядывал прозрачный, приятно тёплый, удивительного янтарного оттенка напиток. Точнее, он просто не мог оторвать глаз от чаинки, плавающей на поверхности, смотрел на неё и хмурился. «Всплывшая чаинка — к удаче». Почему-то эта мысль вовсе не вызывала радости. «Странно». Анемон ещё больше нахмурился, вздохнул и отставил чашку с чаем обратно на стол, едва не опрокинув на полдороге нарциссы.

День выдался хлопотным и довольно неприятным. И, несмотря на чарующее спокойствие вечера, некоторые факты не давали насладиться его тишиной и безмятежностью в полной мере. Пожалуй, даже одним из самых настораживающих фактов и была как раз эта тишина. Возникало сразу два вопроса одинаковой степени важности. Первый — где дядюшка Тараканиан? Второй — где Торми? Впрочем, их номера вполне можно поменять местами — эффект присутствия/отсутствия хоть одного из перечисленных, хоть обоих вместе взятых примерно одинаков. То есть с тем, что они успеют натворить в доме или вне его, разбираться придется и так и так Анемону, но в доме было как-то предпочтительнее, ибо если в доме ему приходилось иметь дело максимум с уничтоженной комнатой, то вне его — жертвами могли стать люди, что гораздо проблематичнее.

Третий вопрос, беспокоивший Анемона, для него лично тоже был немаловажен. А именно: КАК в сад попала Хамидорея, ведь замки на воротах, калитках, запасных дверях были сменены буквально на прошлой неделе, потайные лазейки заделаны и вообще поставлен новый капитальный забор, через который ни одна нормальная хрупкая и нежная девушка, да и не хрупкая и не девушка тоже, перелезть не в состоянии?! Появление этой особы возле его пруда не предвещало ничего хорошего для его дальнейшей личной жизни. Ибо если Хамидорея рядом, то о какой бы то ни было личной жизни можно забыть. Хотя какая тут личная жизнь…

Волнующей проблемой был вопрос порядка в доме и приготовления пищи, ибо ни за какие деньги никто не желал здесь работать — это было опасно для психики, здоровья, благополучия и жизни. Хотя, честно говоря, ещё никто из работающих тут слуг не умер, но некоторые стали заикаться… Вот после пары таких случаев не совсем хорошая слава об этом доме распространилась и за пределами Феланды.

Ещё Анемона интересовало, что и с кем он пил накануне и куда всё-таки Торми подевал Хамидорею. Четвёртый, пятый, шестой и седьмой вопросы постоянно всплывали на задворках сознания, но как-то лениво и эпизодически, скорее для порядка.

Да и вообще молодой человек очень старался ни о чём не думать и просто наслаждаться приятным вечером, чаем и обществом белого кота, лениво развалившегося на подушках соседнего кресла, принадлежащего лично ему. Обществом друг друга они наслаждались во взаимном молчании уже второй час. Анемон периодически подливал ароматный зелёный чай себе и коту, вздыхал, перечитывал маловразумительную записку, оставленную его учеником, снова вздыхал, рассматривал нарциссы, расписные веера, развешанные на стенах, пейзаж за окном, чай, свои руки и косился на кота, словно хотел у него что-то спросить, но никак не решался. Кот только щурил разноцветные глаза, мурчал и поудобнее растягивался на подушках, пренебрежительно взмахивая хвостом на остывающий чай.