Червонный король - де Рамон Натали - Страница 11

• Предыдущая
• 11/35
• Следующая

— Черное, — уныло протянул Виктор, поправляя под мышкой проснувшегося щенка. — И чего вы все любите черное? Черный — цвет неуверенных в себе.

— Что же сам-то нацепил черный смокинг?

— Костюмерша не смогла найти темно-синий моего размера. У тебя проколоты уши? — Свободной от щенка рукой он полез в карман жилета.

— Да. А что такое?

— На, надень. — В пальцах Виктора сияли и покачивались длинные мамины изумрудные серьги. — Ну не смотри на меня так, Софи. Они — комплект с кольцом. Да, я хотел подарить их Элен, а она не взяла. Я ей другие куплю, все равно кольцо ей мало, а тебе налезло. Ладно, все, — он нетерпеливо поморщился и сунул серьги в мою руку, — молчи. Я не виноват, что ты не хотела открывать и устроила дурацкую. сцену. Я думал, ты меня ждешь, извела на себя всю косметику. Я же тебе столько всего накупил. И кремы, и пудры, и тени, и краски, и помады всякие...

— И духи. — Неуверенными, дрожащими пальцами я вдела серьги.

— И духи. А ты тут накурила, даже у щенка глаза слезятся.

— Хочешь? В пачке осталась последняя сигарета. — Я плохо соображала, наверное от голода.

— Ты совсем глупая? Да? Ты до сих пор не поняла, для чего тебе даны губы? Ладно, переодевайся, — добавил он, потому что я промолчала. — И пошли. Есть хочется страшно.

— Может быть, я не буду переодеваться? — Серьги приятной тяжестью покачивались в моих ушах, но порядка в мыслях не становилось больше. — Ведь необязательно ехать куда-то, нас накормят и в кафе напротив...

— А потанцевать?

— А если по дороге я умру голодной смертью? — Я опустила глаза и виновато уточнила:

— Кроме твоих пирожных я сегодня ничего не ела...

Из-за лестницы.

— Ну и угораздило меня влюбиться! Я-то думал, вот, нормальная девушка, а она дизайнер!

— Архитектор!

— Тем более! Надо срочно объяснить архитектору, как пользоваться губами.

Виктор притянул меня к себе, потревоженный щенок заскулил, отпихиваясь всеми конечностями и мордой.

— Как же ты мне надоел, зверина!

Виктор опустил Шено на пол, а мы с ним почему-то оказались на диване.

— Думаешь, это заменит ужин? — шепнула я Виктору на ухо, испытывая невероятное удовольствие от прикосновения к моему лицу его фигурных губ и жаркого дыхания, смешанного с терпким ароматом незнакомого мне одеколона.

А его руки тем временем уверенно расстегивали и стягивали с меня одежду.

— Не заменит. Я просто помогаю тебе раздеться.

— Что ж, я умру голая и голодная.

— Предлагаю компромиссное решение. — Он резко поднялся с дивана, когда на мне осталось только белье. — Ты надеваешь нарядное платье, и мы наскоро перекусываем в кафе, чтобы ты смогла живой добраться до нормального ресторана.

— Очень глупо перебивать аппетит. И потом, для декольте мне все равно нужен другой бюстгальтер.

Я медленно опустила с плеча одну бретельку.

Виктор кашлянул. Я опустила вторую.

— Одевайся, — независимо бросил он. — Я жду тебя в машине. И давай побыстрее, я тоже

голоден. — Виктор подхватил щенка и направился к двери.

Вот мерзавец, подумала я, услышав, как она захлопнулось. «Побыстрее»! Ничего, подождешь сколько нужно!

Чтобы не сосало под ложечкой, я расправилась с шоколадкой, потом сняла кольцо и серьги, все еще окончательно не веря в их чудесное возвращение, и встала под душ. А вдруг он уедет? — закралась робкая мыслишка. Нет, никуда он от меня не денется! Стал бы дарить драгоценности! Но как же я объясню все Анри?

Ха! Скажу, что серьги нашла полиция! А сервиз? Сервиз ищут и скоро, очень скоро, найдут! Ну а кольцо? Кольцо можно пока и не показывать Анри... Ты же готова переспать с Виктором! Ну и что? Романтическое приключение. Или все-таки измена? Стоп, стоп, стоп!

Что я переживаю? Никакого Анри больше нет, он сам сказал мне: «Прощай!» — и продублировал посланием на мобильном. Значит, я абсолютно свободна! А если Анри позвонит? Но ведь не звонит же!

После душа и мытья головы, а также услуг фена, лака для волос и достаточного количества косметики, в открытом платье, в бесценных фамильных серьгах и с фамильным же кольцом на пальце я почувствовала себя красавицей из журнала. Конечно, колье было бы не лишним, но и так шикарно и даже обидно, что придется закрыть плащом большую часть моего декольтированного великолепия.

Я вышла из подъезда. Виктор сидел в машине и тормошил Шено, барахтавшегося на переднем кресле.

— Забирайся назад. — Виктор перегнулся через щенка и распахнул заднюю дверцу. — Там в пакете сандвич и баночка лимонада. Я уже перекусил, пока ты сто часов чистила перышки.

И все! Не вышел из автомобиля, не высказал никаких восторгов по поводу моего облика!

— Терпеть не могу лимонад, — заявила я, усаживаясь в машину. — А сандвич с луком?

— Нет, с сыром и с салатом. — Он завел мотор. — С луком мясной, но ты же не любишь мяса.

— Жаль, что не с луком. — Я занялась сандвичем. — Мы могли бы поцеловаться. Ты же наверняка ел мясной.

— Нет, к твоему сведению, я ел рыбу. Потрясающую рыбу тюрбо в томатном соусе. — Он звучно причмокнул, и в зеркальце над приборной доской я увидела, как он сыто облизнул губы. — Слушай, Софи, давай заскочим ко мне и оставим Шено дома, а потом пойдем куда-нибудь танцевать до утра.

— А утка? — От сандвича я еще больше захотела есть.

— Я позвонил в «Ля Тур д'Аржен», у них все заказано на день вперед. Так что утку мы с тобой съедим послезавтра.

— Ты уверен, что я смогу послезавтра?

— Я уверен, что они там не особенно расстроятся в случае нашего отказа. — Он остановился на светофоре, а потом свернул на Риволи. — Как удачно, что ты живешь совсем рядом.

— Ты все-таки везешь меня к себе?

— Надо доставить щенка домой, пока он не напрудил в машине.

— Зачем ты вообще взял его с собой?

— Софи, — Виктор вздохнул, — я же по наивности рассчитывал ночевать у тебя. Я ведь не знал, что ты модный архитектор и питаешься исключительно в «Ля Тур д'Аржен». Я и сейчас неловко себя чувствую.

— Что-то незаметно. Разговариваешь со мной в приказном тоне, везешь куда хочешь...

— Я — в приказном тоне? Ты с ума сошла?

Да я в тебя влюблен по уши! Хочешь, с моста прыгну? Или залезу на Вандомскую колонну?

Поехали на Вандомскую площадь!

— Прекрати, Виктор! — Мне стало весело и немножко страшно, вдруг он правда выкинет чего-нибудь эдакое? — Не дури. Мы взрослые люди.

— Но ты мне веришь? — В зеркальце Виктор встретился со мной глазами — карими, огромными, под светлой прядью над горбатым разбойничьим носом.

— Смотри на дорогу, Виктор!

— Ты не ответила. Ты мне веришь?

— Верю, верю! Только совершенно не желаю разбиться по твоей прихоти!

— Мы не разобьемся, — он перевел взгляд в нужном мне направлении. — Я с десяти лет за рулем. Только почему ты мне не веришь? Я же чувствую, ты скрываешь что-то. Точно!

— Ничего я не скрываю. Я тебе сразу сказала, что у меня есть жених, — я решила придерживаться этой версии, — и что...

— Зачем он тебе? — нетерпеливо перебил Виктор. — Ты наверняка зарабатываешь столько, сколько ему и не снилось.

— По всякому. Когда густо, а когда и пусто.

— Ну и что? Ты свободный художник, как и я, зачем связывать себя какими-то глупыми обывательскими стереотипами?

— Мне не нравятся твои аморальные теории.

— Что же ты поехала со мной?

Я испугалась — вдруг мы договоримся до того, что он меня высадит? Я же не смогу ничего узнать про «замужнюю даму»! И выпалила дерзко:

— Захотела!

— Вот именно, миледи. И не нужно рассуждать, что морально, а что нет. Мы свободные люди и вольны поступать, как нам велит сердце, а не выдуманные кем-то условности. Я люблю тебя, ты любишь меня, мы вместе! Все, Софи. — Он притормозил у знакомой вывески «Срочная химчистка». — Выходи, приехали. И давай немножко прогуляем Шено во избежание мокрых неприятностей.

• Предыдущая
• 11/35
• Следующая