Живая машина. Книга IV. Наследие Эксплара (СИ) - "StarStalk147" - Страница 19

— Пап! — отчаянно воскликнула она, смущённо поджав уши.

— Что ты ей рассказал?! — у Арги даже хвост вздыбился. — Ты совсем рехнулся?!

— Ты сама говорила, что она уже взрослая! Это твои слова! Всё записано в протокол!

Лунги только мельком увидела удаляющиеся зеленовато-жёлтые огни антигравитационных двигателей, но была готова поклясться, что видела счастливую улыбку своей лучшей подруги.

========== Глава IV. Путь к Золотому Городу ==========

Роронские горы всегда первыми встречают рассвет. Лучи Ольмира озаряли заснеженные верхушки и нимбом сияли над лесами и равнинами бывшей Нелии. Последние звёзды медленно угасали, растворяясь в светлеющем небе, и только половинка Эметула всё ещё блёкла на фоне уходящих облаков. Запели жаворонки, пролетевшие над самыми низкими скалами, среди которых ещё росли какие-то деревья и кустарники. Природа медленно поглощала остатки человеческой цивилизации в этих местах, и большая часть деревень уже поросла пробившимися из-под асфальта ростками и корнями. Удивительно, как скоро вернул Талтийский лес себе свои владения. Молодые дубы и сосны медленно, но верно захватывали всё больше территорий, поглощая заброшенные дороги, остовы домов и прочей инфраструктуры. С высоты виднелись только белеющие стены да самые большие площади, испещрённые кратерами от взрывов и плазмеров.

Над лесом послышался протяжный гул пролетающих турболётов. Лучи светила обтекали маскировочные поля, направляющее их через себя и убивая отбрасываемую тень. Глядя вниз через окошко иллюминатора, Урси невольно вспомнил ту ночь, когда они впервые оказались на борту такого транспорта, уносящего их на «Сияние». Тогда они ещё не задумывались о таких вещах как судьба анимагенов, Сопротивление и ответственность за своих детей. Однако сейчас всё изменилось. «Альвен Най — загадка даже для Создателей Анима, — вспомнил он слова Инисы, когда спросил о её связи с ним, — долгое время мы думали, что он погиб в одной из лабораторий «Рассвета». Но, как оказалось, он просто выжидал удобного момента». К разочарованию Урси, Иниса знала о нём не так много, как ожидалось. После допроса её отпустили, запретив выезжать за территорию крепости и поставив постоянный надзор. И такое мягкое наказание натолкнуло беота на мысль, что ноты Союза давно связаны с Альвеном или его подчинёнными. «Если это так, то можем ли мы доверять им? — он всё ещё не мог отнести себя к другой серии. — Кто знает, зачем ему понадобилось так тесно сотрудничать с нашим научным отделом?»

— Не хмурься, мой косолапый друг, мы ещё не прилетели, — окликнула его Арги, вальяжно расположившись на новеньком диване из синтетической ткани, — или ты заранее начинаешь, чтобы потом увидеть, во что мы ввязались?

— Мне всё меньше нравится эта затея, — поделился мыслями тот, — наверное, я поспешил, решив подтолкнуть Совет на такое решение.

— Что сделано, то сделано, — пожала плечами та, изучая на своём фиолетовом проекторе карту Аполотона, — не теряй уверенности, Урси, она тебе ещё понадобится.

Хотя ей и самой было не по себе от мысли, что они летят в логово врага по его приглашению. Это больше походило на ловушку для дураков, но принимая в расчёт, что Альвен знает о прибытии сил Эххи на территорию Кайлити, такой риск казался вполне оправданным. Арги мельком взглянула на сидевшего перед ней анимагена. Команда Лункса ей не нравилась от слова «совсем». С виду обычные беоты на поверку оказывались одержимы какими-то маниями, фобиями, навязчивыми идеями, и, что самое страшное, местью. Акку Остроглаз, белоголовая орлица-беот, перекрасившая оперение на голове в чёрный, неподвижно сидела и смотрела в одну точку на столе перед ней. Нетипичная для девушки-анимагена фигура казалась широкой и мускулистой, а перья жёсткими, словно сделанными из стали. Акку раньше служила в отряде «Кси», но все её друзья погибли в битве Возрождения. Как и возлюбленный супруг. Сама она спаслась только благодаря вовремя вставшему щиту «Хранителей», когда последний артиллерийский заряд стремительно приближался к снайперским гнёздам. Гибель команды отразилась на Акку глубоким шоком. Пройдя курс реабилитации у психотерапевтов, она частично вернулась в прежнее состояние и даже восстановилась по службе, но навсегда осталась замкнутой и необщительной. Лункс докладывал, что её состояние расценивается как стабильное, однако сама Акку выглядела слишком подавленной для такого определения. Глядя на неё, Арги всё больше недоумевала, как Сантия вообще согласилась выпустить её из-под своего надзора? Взгляд рыжих глаз орлицы не выражал ничего, кроме пустоты утраты.

Дверь в кабину пилотов раскрылась, и в казарму вошёл Лункс. За столько времени, лисица так и не привыкла видеть его в военном чёрном комбинезоне. Ей он запомнился обычным беотом в рваных синих джинсах, который ещё не подозревал, что его жизнь так круто изменится в ближайшие дни. Улыбнувшись его появлению, Арги выключила проектор.

— Скоро будем на месте, — сообщил он, усаживаясь рядом. Акку, услышав голос командира, встрепенулась и подняла голову, — примерно через семь часов.

— Быстро, — хмыкнула белая беот.

— Ну так мы ж на турболёте летим, а не на дирижабле. Раньше, представляешь, летали на дирижаблях! Такие огромные баллоны с гелием и корзинкой внизу.

— Дикари, — закатила глаза Арги, — хотя ладно уж, ты бы и до такого не додумался

.

— Неправда! Единственный раз, когда я допустил оплошность, это когда создал тебя!

«Некоторые вещи никогда не изменятся, — слабо улыбнулся Урси, слушая их перебранку, — оно и к лучшему. В конце концов, из таких добрых мелочей и складывается наша жизнь».

Из командного салона раздалась ругань. Двое, мужчина и женщина, ожесточённо спорили, изредка переходя на личности. По голосам Лункс определил, что это Мар и Пиджи, штурмовики команды «Тау», вечно грызущиеся друг с другом по совершенно разным причинам. Иногда ему казалось, что они и вовсе не смогли бы существовать друг без друга, настолько яростно они перебранивались. Попытки их помирить заканчивались ничем — посидев денёк-другой молча, они вновь продолжали противостояние. Мар в принципе слушал только Лункса и покорно исполнял его команды. Куница быстро смекнул, что если он прогневит командира своей новой команды, то отправится обратно в изолятор. Такое поведение не нравилось рысю, но он решил оставить его в покое, следуя древней лимнерийской поговорке: «Не тронь, оно и вонять не будет».

С Пиджи пришлось тяжелее. Ранее она являлась командиром «Омеги» и во всём ему перечила, пытаясь показаться умнее. Норов этой воробьихи мог соперничать только с апатией, когда речь заходила о погибших друзьях. Пиджи сразу впадала в ступор от воспоминаний, как Акку. По рассказам Драго, у которого он регистрировал её, она сама оказалась виновата в их смерти и до сих пор винила себя в этом. У неё не было случайно выжившего Лефита, могущего простить её старые грехи. Сам сервал нисколько не обрадовался новости о том, что меньше чем через сутки он вновь покинет семью, и задание будет намного опаснее, чем предыдущее. «Ты издеваешься?! — возмущённо говорил он Лунксу. — Мы только прилетели! Это не может подождать хотя бы неделю?» Увы, решение принял Совет, так что бедняге ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Правда, рысь так не сказал, что он сам вызвался добровольцем.

— Как Хара? — спросил он у Урси, когда медведь неспешно подошёл и сел на диван напротив. — Я слышал, она отличилась в Эноле.

— Это мягко сказано, — кивнул тот, с тёплой улыбкой вспомнив жену, — «Симфония Огня» заняла первое место среди всех исполнителей.

— Она это заслужила, — сказала Арги, — сколько её помню, она всегда хотела найти друзей по интересам и признание своего таланта. Теперь у неё много поклонников и свободы для творчества.

— Это да, — согласился Урси, — она мне все уши поговорила, пока ехала обратно.

— Просто она соскучилась, — хмыкнул рысь, — ты же знаешь, Хара без тебя жить не может. Пока вы не встречались, она всё время ходила как в керосин опущенная и ревновала тебя к каждой ветке.