Севастопольская альтернатива (СИ) - Эйгенсон Сергей - Страница 6

Оттоманской империи так и так пришел конец. Те, у кого хватило упертости довоевать до победного конца, между прочим поделили и этот пирог. Но Россию на этот раз к столу не звали. На ее месте об ту пору на глобусе было большое незакрашенное пятно, на котором красные комиссары, белые генералы и зеленые атаманы, Якиры, Шкуро и Григорьевы, выясняли, кто конкретно будет крышевать шестую часть земного шара. А по тайным трактатам союзных дипломатов 1915 года, известных как "Соглашение Сайкс-Пико", где на самом деле был еще один участник — русский министр иностранных дел Сазонов, Сирия с Киликией отходили Франции, Месопотамия вместе с Заиорданьем — Великобритании. Что-то обещано было итальянцам. Святая Земля предполагалась под совместным англо-франко-русским управлением. За Россией числились Константинополь с обоими проливами, вся Западная Армения, Лазистан — земля грузин-магометан, северный краешек которой мы знаем под названием Аджарии, древний Трапезунд и, до кучи, еще большой кус Курдистана. Что Романовы стали бы делать со всеми этими местностями — лично мне непонятно. Одно ясно, кавказская головная боль, мучившая Россию с самого Георгиевского трактата 1783 года усилилась бы безмерно.

Но вот интересно, наши с Вами кривые, выведенные по предыдущим десяти русско-турецким войнам, приводят совсем не туда. Вернемся к диаграмме. На ней хорошо видно, что с каждой войной асимптотически сокращается расстояние, отделяющее русские аванпосты в конце войны от Айя-Софии. В последний раз, в январе 1878го, они оказались в Сан-Стефано, всего в 17 верстах от Константинополя. Выходит, на этот раз наша модель должна привести их уже в черту города. Но с другой стороны, территориальные приращения России в последние сто лет аппроксимирующая логистическая кривая неуклонно тормозит и на этот раз они не должны бы очень сильно отличаться от нуля. Получается странноватая картина совершенно победоносной — и совершенно бесполезной для империи войны.

Но — это ведь совершенно в русском духе: воевать "ради болгарского короля", по пророческому вольтеровскому определению. В любом случае, для страны были бы совершенно бесполезны и любые территориальные захваты. Чисто конкретно, каким-нибудь великим князьям, Владимировичам, или Николаевичам достались бы нехилые куски земли под Трабзоном или Битлисом, а то и на берегу Мраморного моря, вдобавок к землям на Алтае, в Крыму, под Ахалцихом. Приближенным ко двору банкам удалось бы, наверное, с помощью Григория Ефимовича неплохо заработать на спекуляции недвижимостью в Курдистане и Галлиполи. Но органическому, промышленному и торговому, старообрядческому по большей части, русскому национальному капиталу эти все фенечки были так же не нужны, как уральским рабочим и арзамасским мужичкам. Что до последних — никто еще не опроверг гайдаровского тезиса о малопригодности Константинополя для сбыта тамошней картошки.

Что касается стратегической роли Проливов — то как раз две Мировые войны ХХ века показали очень наглядно, что эта роль сильно пошла на убыль. Действительно, пришедший в Стамбул из Средиземного моря "Гебен" какое-то время мог почти в одиночку воевать со всем нашим Черноморским флотом, но только до того момента, когда понаторевший в минном деле адмирал Колчак выставил свои заграждения у входа в Босфор. С этого момента Симплегады практически сомкнулись и для русского флота остался только один реальный противник — социалистические агитаторы, которые его и доконали.

Во Вторую Мировую происходит и вовсе непонятка. Все предвоенное время ориентировка ставилась на то, что через Проливы придет, как минимум, итальянский флот: четыре линкора и два десятка крейсеров с полагающимся добавлением из судов меньших классов. А Красный Флот должен ему противостоять, так же, как на Балтике — немецкому, на Дальнем Востоке — японскому и на Севере — Королевскому флоту. Оставим в стороне тему о возможности для советской экономики конца тридцатых превозмочь соединенные экономики Германии, Японии, Италии и Великобритании. Товарищ Сталин, как мы знаем, не очень поддавался военно-морским фантазиям. Хотя корабли для такого сверхчеловеческого флота были заложены, достроить их, конечно, не достроили.

Я о другом. Турки, слава тебе Господи, остались в этой войне нейтральны почти до последнего дня, во всяком случае, начать войну против англичан и русских они так и не решились, а войну Германии и Японии отважно объявили 23 февраля 1945го, когда между немцами и Стамбулом было уже четыре Украинских фронта, а ближайший немецкий окоп находился около Загреба, в тысяче километров от турецкой границы. Так что — итальянский флот в Черном море не появился. Он вообще после того, что сделали с ним англичане у мыса Матапан и в гавани Таранто, в Средиземном-то Маре Ностра боялся показаться. Но наш Черноморский флот воевал и потерял чуть ли не половину кораблей и людского плавсостава. Вопрос: с кем? Нельзя же сопоставлять несколько подводных лодок и торпедных катеров Кригсмарине, доставленных к ТВД автотранспортом, даже если приплюсовать к ним семь румынских эсминцев да одну подводную лодку, и несколько итальянских подводных малюток, с линкором, двумя новыми и четырьмя старыми крейсерами, тремя лидерами, 14 эсминцами и 44 подлодками Красного флота. Ответ понятен — противником была не Кригсмарине, а Люфтваффе. Конечно, кое-какие корабли подорвались на собственных минах или поражены собственными торпедами, но самым страшным для наших кораблей было появление над ними "штукас". Сдав свой гигантский авианосец "Крым" немцам мы потеряли контроль над морем без появления вражеских эскадр.

Выходит, прогресс военной техники привел тому, что Вопрос о Проливах в ХХ веке перестал быть актуальным, остался реликтом сознания российского правящего класса. Выхода же на Большую Воду тут все одно не получается. Даже если держать в своих руках и северный, и южный вход в Мраморное море — остается Эгейское, не пройдешь мимо Архипелага. Возьми под контроль Грецию, как сделал бы генералиссимус, не помешай ему доктрина Трумэна — обнаружишь, что для выхода в океан ты должен еще занять Мальту, Суэц, Гибралтар и Аден. Не много ли? Проблем с торговым судоходством из Черного Моря в Средиземное и обратно, по совести, не было уже с конца екатерининского царствования. Придирки к танкерам, скажете? Знали бы Вы, насколько требования турок для прохода через Босфор либеральнее, чему у властей субьекта федерации города Петербурга насчет Невы!

Какие-то территориальные приобретения на Балканах были невозможны именно потому, что в результате предыдущих русских войн полуостров покрылся суверенитетами и получить хоть клочок земли под базу, например, в Адриатике было невозможно. Остается Азиатская Турция, главным образом, Западная Армения. Спасение армян от геноцида. Звучит-то очень серьезно и гуманно — но по факту той войны армян мы все равно не спасли, а свой собственный дом Романовы погубили. Да даже и хапни мы этот довесок к Кавказу — что-то очень похоже, что главной проблемой для имперских властей надолго стали бы армянские революционеры из Дашнакцутюн. Во всяком случае, никаких особых земель для русской колонизации в тех краях не было. Как их вообще не оказалось в Закавказьи, в полное отличие от Новороссии и Северного Кавказа.

В реале, как результат сначала Бреста, потом большевистско-кемалистской дружбы, Советская Россия недосчиталась Карса и горы Арарат. Не так много — но унизительно. Даже когда генералиссимусу удалось переиграть все бездарно проигранные последним Романовым войны, вернуть Сахалин, Порт-Артур, завоевать Галицию и Кёнигсберг — Карс так и остался турецким, а Арарат только на гербе Армянской ССР. Некоторым утешением служат только соображение, что это всё к Российской Федерации с её нынешними границами времен Алексея Михайловича имеет отношение довольно слабое. Не говоря уж о ломте, который отвалили Сазонову Сайкс и Пико. Иметь в довесок к Чеченской войне еще и Курдскую — это для Путина был бы перебор.