Собирая воедино (ЛП) - Рид Калия - Страница 29

Прошло всего несколько секунд, но этого мне было достаточно. Я опустила рубашку и повернулась к ней.

На лице у Рене был ужас.

— Что это?

— Небольшой экскурс в мой брак, — пробормотала я.

Гримаса боли отобразилась на ее лице.

— Так происходит все время?

Я пожала плечами и уставилась в пол.

— Не все.

— Тогда как давно?

— Только… недавно, — призналась я, стараясь не упоминать моменты, когда он действовал как невротик.

— Совсем не похоже на него. Не могу в это поверить, — ответила она едва дыша.

— Но так и есть.

В воздухе повисло напряженное молчание. Рэне начала расхаживать взад-вперед.

— Это ненормально, — произнесла она с опаской.

— Я знаю.

Она похлопала по бедрам, широко распахнув глаза.

— Так ты собираешься уйти от него?

Я замялась, и ее лицо помрачнело.

— О, нет, Виктория…

— Все очень сложно, — пробормотала я, но даже для меня такой ответ не звучал убедительно. Может я и выдала небольшую порцию правды, но пока не готова была открываться полностью. Я не могла объяснить ей, что мой страх был огромным, ужасным чудовищем, живущим внутри меня, контролирующим все, что я делаю. Из-за него я застываю в собственном теле. Решения, которые раньше мне давались также легко, как биение сердца, теперь с трудом взбирались на гору выбора, верхушку которой я толком и не видела.

Я не могла рассказать ей, какой лицемеркой себя чувствую. Как много раз я видела людей в больнице с подозрительными синяками, и слушала их нелепые оправдания. Всегда думала, что будь я на их месте, то никогда бы не жила с этим. Я бы ушла, потому что сильная. Я знала себе цену и заслуживала большего.

Но вот она я.

Если бы я могла вернуть к себе всех пациентов, на которых осуждающе смотрела и извиниться перед ними, я бы так и сделала.

— Слушай, не надо говорить мне, что это неправильно. Я сама это знаю. Не нужно говорить, что пора уходить от него. Клянусь, что бы ты сейчас не думала, я уже обдумала это тысячу раз до этого.

Рэне сжала губы в тонкую линию, и уверена, что она столько всего хотела мне сказать, но не стала. За что я была ей благодарна.

— Может мы прекратим это?

— Конечно.

Я схватила сумочку и устремилась к двери, пытаясь как можно скорее оставить этот разговор за спиной.

— Виктория?

Я медленно обернулась.

— Это не твоя вина, — тихо произнесла Рэне.

Я подняла голову и сморгнула слезы.

— Если тебе что-то понадобиться, ты всегда можешь мне позвонить.

— Я знаю, — ответила я.

Она остановила меня нежным прикосновением руки. Но я все равно вздрогнула.

— Я имею в виду, что я всегда рядом. Что бы не произошло.

Когда люди пытаются помочь, я действительно верю, что они искренне хотят это сделать. С такой наивностью. Так просто делать заключения, если сам не находишься в ситуации, когда легко убежать от всего, что рушится. Но по взгляду Рене, я поняла, что она знает, о чем говорит.

— Спасибо, — благодарно прошептала я. Я действительно это подразумевала.

В ту же секунду, как мы вышли в помещение магазина, Рэне натянула на себя улыбку, словно ничего и не произошло.

— Мы вернулись, — произнесла она

Синклэр постучал по часам.

— Вы обе понимаете, что вас не было практически полчаса?

— Мы разговаривали.

Взгляд Синклэра метался между мной и сестрой.

— О чем?

— Извини, ты что отрастил вагину пока нас не было, а я и не знаю? Почему тебя заботит, о чем мы разговаривали?

Он поднял руки вверх, словно сдавался.

— Просто спрашиваю. Не руби голову с плеч.

— Мне пора, — произнесла я.

— Хорошо, увидимся позже, — беззаботно ответила Рэне.

Синклэр долго смотрел на меня, я чувствовала себя словно под микроскопом.

— Увидимся, — наконец попрощался он.

Слова были произнесены не просто из вежливости. Его слова звучали скорее как обещание.

ГЛАВА 20

Июль 2014

Никто не должен звонить в дверь в восемь утра.

Это неправильно. Большой грех.

Я завязывала халат, спускаясь по ступенькам.

— Иду, уже иду.

Я быстренько посмотрела в глазок. Это была моя мать.

Я повернула ключ и открыла дверь.

— Доброе утро.

Моя мать прошла мимо меня с таким сияющим взглядом и довольным видом, словно была середина дня, а не раннее утро. Она несла коробку с надписью ВЕЩИ ВИКТОРИИ. На коробке стояло два стаканчика кофе и бумажный пакет с едой.

Не зная, с чего начать, я сняла кофе и еду. Затем указала на коробку.

— Что это?

Мама поставила свою сумочку и коробку на стол у стены.

— Ой, я просто разбиралась на чердаке и нашла твои старые вещи. Подумала, что ты захочешь на них взглянуть.

На самом деле нет, но я пожала плечами. Мама сделала глубокий вдох и взяла у меня стаканчик с кофе. Она все еще не объяснила почему пришла, и похоже, не собиралась этого делать.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я, закрывая дверь.

— Просто хочу немного побыть со своей единственной дочерью.

— В восемь утра?

— А что, завтракать вместе, это теперь преступление?

Этот незапланированный визит был таким странным. Я не знала с чего начать. Обычно моя мать все заранее планирует. Никаких сюрпризов.

Что-то случилось.

Я последовала за ней на кухню.

— Я заказала два без кофеина, но мне кажется, они перепутали заказ. Была длинная очередь, поэтому я не стала разбираться.

— Все нормально. У меня есть сливки.

Я достала тарелки, а моя мать села за кухонный уголок и достала два больших бэйгла из пакета.

Кофе и углеводы. Она что, пришла сюда сообщить что умирает и ей осталось жить три недели?

— Все в порядке? — осторожно спросила я.

Мама опустила руки на стол.

— Конечно. — Она помахала рукой в воздухе, словно отметала мои слова и посмотрела в окно. — Вечно забываю насколько прекрасен твой сад.

— Ты за этим сюда приехала? Поговорить о моем саде?

Моя мать нахмурилась.

— Конечно же нет, — Она откусила кусочек булочки и вытерла руки о салфетку. — как ты?

Она посмотрела на меня многозначительным взглядом. Также мать смотрела на меня, когда я была подростком, а она знала, что я накосячила и хотела услышать мои признания.

Я сделала глоток кофе.

— Я в порядке, — медленно повторила я.

— Точно?

— Мам… что происходит?

— Со мной разговаривал Уэс, — призналась она.

— О чем? — резко спросила я.

— Он переживает за тебя.

— Он переживает за меня, — отрешенно повторила я.

— Ну да!

Я нетерпеливо взмахнула рукой.

— Мам, просто скажи, что он сказал.

— Говорит, что ты ведешь себя нервно и непредсказуемо. Что у вас бывают ужасные ссоры, и что он пытается все исправить, но ты неисправима.

От услышанного меня парализовало. Я знала о темной стороне Уэса. Но никогда бы не подумала, что он попытается настроить против меня мою мать. Он упал еще ниже в моих глазах.

— И ты поверила в это? — гневно произнесла я.

— Конечно. Ты уже давно выглядишь несчастной.

— Откуда ты знаешь? — просипела я.

— Ну у меня есть глаза, и на зрение я не жалуюсь. Очевидно же, что с тобой что-то не так!

— Ты не должна об этом знать!

— Расскажи мне, — настаивала она, — может я сумею помочь.

— Это не твое дело, и ты не сможешь в этом помочь.

Мама скрестила руки на груди.

— А теперь успокойся. Я сюда пришла не для того, чтобы ссориться с тобой. Она встала и распахнула руки для объятий. Я сделала шаг назад. Сердце так сильно стучало, что я с трудом дышала.

— Он сказал мне, что ты несчастлива в браке.

Ну конечно.

— Милая, он любит тебя. Боже мой, он был так подавлен, когда разговаривал со мной.

Я запустила руки в волосы и сделала глубокий вдох. Словно я в сумеречной зоне. Все вокруг меня видели, какой он прекрасный мужчина. Никто не видел ту сторону, которая открылась мне. Он так хорошо это скрывал, что я выглядела обманщицей. Я была злодейкой в нашей паре.