Собирая воедино (ЛП) - Рид Калия - Страница 34

— Я пытался дозвониться до тебя, и ты ни разу мне не ответила.

Все внутри сжалось. Внезапно мне стало трудно дышать.

— Я была занята.

— Занята с Синклэром? Занята тем, что трахалась с ним за моей спиной?

Я открыла рот, но Уэс не дал мне сказать ни слова.

— Я должен знать, где ты! — прокричал он, — все время!

Он отошел от меня, скрестил пальцы за головой и рассмеялся в черное небо.

— Я звонил и звонил, а ты все не отвечала.

Я слишком боялась говорить. Понимала, что имею дело с не совсем здоровым человеком. Буду я с ним соглашаться или спорить, все не важно, ему будет все равно.

— Ладно, ладно, — как можно мягче произнесла я, словно разговаривала с ребенком. Я должна была его успокоить. Попытаться смягчить ситуацию.

— Извини, что не отвечала на твои звонки, Уэс.

— Не извиняйся, Виктория! Ты моя жена. Моя! Я не должен задаваться вопросом, что делает моя жена каждую чертову ночь! — прокричал он.

— Уэс…

— Замолчи!

Внезапно он оказался прямо передо мной. Я увидела ту личность, которую по началу находила такой привлекательной, которая притягивала меня, но сейчас у нее была другая сторона, страшная и уродливая, которая залезла к нему в голову. В этом не было ничего привлекательного. Это было страшно и опасно, и я не могла убежать от этого. Я сделала шаг вперед, но Уэс заблокировал пути отступления.

— Сначала ты говоришь о разводе. Потом собираешься вернуться на работу. А теперь за моей спиной, ты превращаешься в чертову шлюху. Чем еще ты занимаешься, Виктория?

Он так внезапно ударил меня кулаком в живот, что у меня не было времени защититься. Я захрипела, руки инстинктивно схватились за живот. Уэс толкал меня, пока я не ударилась о машину, все это время его кулак продолжал бить меня по ребрам.

Когда мне было шестнадцать, и я только училась водить, мой брат сказал мне, что, если мне нужно будет защититься, я должна просунуть ключи между пальцами и использовать их как оружие. Тогда я посмеялась над этим, но сейчас это казалось не такой уж плохой идеей. Я открыла глаза. Постаралась отойти от ослепляющей боли, увидела ключи на земле и потянулась за ними.

— Виктория?

Уэс схватил меня за подбородок и поднял мою голову, чтобы я смотрела ему прямо в глаза.

— Если ты уйдешь от меня, я буду преследовать каждого человека, которого ты любишь.

Свободной рукой он смахнул мои слезы.

— Рэне. Твою мать. Даже Синклэра. Все они исчезнут.

— Почему ты это делаешь?

Нахмурившись, он растерянно посмотрел на меня, словно я на самом деле должна была знать ответ.

— Потому что если ты исчезнешь из моего мира, что еще у меня останется?

Не говоря больше ни слова, он ушел.

В мозгу возникла картинка, в которой Уэс поедает мое сердце. Он разрывает его на кусочки. Я почувствовала каждую слезинку, словно оно все еще билось во мне.

Знаю, что звучит ужасно. Но самое плохое, что все это не так далеко от истины. Мы с Уэсом поедали друг друга, вместо того, чтобы становиться лучше.

Мы знали только разрушение.

Если мы продолжим идти по этому пути, то скоро один из нас будет мертв.

Я не помню, как подняла ключи. Не помню, как села в машину.

Помню только, как лежала на руле, оплакивая воспоминания о наших счастливых деньках с Уэсом.

Мое сердце все это видело и прошептало: «Но Синклэр Монтгомери поцеловал тебя. Прикасался к тебе…»

ГЛАВА 22

Ноябрь 2015

На потолке пятно.

Его разделяет трещина, и оно распадается на несколько черных точек вокруг, которые я пересчитываю. Уже час я лежу, пытаясь сфокусировать внимание на чем-нибудь, кроме страха внутри меня.

Кто я?

Кто я?

Кто я?

Я ненавижу ту себя, которую увидела в воспоминаниях. Они приносят лишь мучения. Как, если бы меня прибили к столу и медленно сдирали кожу. Я бы молила о пощаде, было бы безумно больно, но пытки не прекратились бы. Хочу вернуться назад во времени и встряхнуть старую себя. Сказать, что нужно поступать совсем по-другому. Но я не могу.

Тру глаза и делаю глубокий вдох.

Моя комната стерильна и буквально кричит об одиночестве. Жесткие простыни царапают кожу, матрас скрипит всякий раз, когда я двигаюсь. Подушка комковатая. Шея затекла. Как я допустила, чтобы это место стало моим домом?

Эвелин громко плачет, но я впервые не бегу к дочери. Я оставляю ее лежать в колыбельке.

Ужасная мать. Вот в кого я превращаюсь. Но несмотря на осознание собственной неправоты, я оставляю ее лежать там.

Сердце словно замерзло. Молодая Виктория, ее боль кажется такой свежей. Чувствуется каждая ссадина. Я поднимаю рубашку, ожидая увидеть сине-фиолетовые синяки на ребрах. Но там ничего нет. Я глажу пальцами кожу, пока не нахожу то самое место, куда он меня бил. Я нажимаю так сильно, что чувствую кость.

Ничего.

Но это было.

— Хороший день, Виктория?

Я быстро сажусь на кровати. В противоположном углу комнаты, прислонившись к стене, стоит Уэс и с любопытством наблюдает за мной. Я все еще отхожу от сегодняшних воспоминаний. Уэс — последний человек, которого бы мне сейчас хотелось видеть.

— Как ты попал сюда?

— Я был здесь все время. Ты не слышала, как я зашел.

Он врет. Врет, и мы оба это знаем. От его слов я вскакиваю с кровати. Дергаю себя за волосы и в последнюю секунду сдерживаю слезы.

— Тебя не было здесь все время, — я начинаю ходить по комнате, как обычно считая до двадцати пяти, — я бы тебя заметила.

— Технически, это неправда. Существует множество вещей, которые ты не замечаешь.

Я замираю. Наконец-то хоть в чем-то мы согласны друг с другом.

— Ты прав. Я действительно не вижу вещи такими, какие они есть.

Уэс прищуривается. Делает шаг вперед. Первым моим порывом сделать шаг назад, но я уже видела Викторию из прошлого, трусливую и обороняющуюся. Прячущуюся в страхе. Я отказываюсь повторять ошибки прошлого. Если он причинит мне боль, я закричу и на помощь прибежит одна из медсестер.

— Уэс, я кое-что вспомнила.

Уэс смотрит прямо на меня. Он качает головой и смотрит на меня пустым взглядом.

— Что, например?

— Как мы поссорились, — я проглатываю свой страх, — как ты ударил меня.

Он хмурится

— Я обращался с тобой, как с королевой.

— Нет, — свирепо шепчу я.

— Я, — он делает шаг вперед, — я бы никогда, — еще один шаг в моем направлении, — не ударил тебя. Никогда.

— Это неправда. Ты ударил меня сюда, — я указываю на щёку, — и сюда, — я кладу руку на живот.

— Что тебе сказал доктор?

Всего лишь на секунду его слова полны яда, как в прошлом. Вспышка злости, его слова наполнены ненавистью. Всего лишь несколько секунд, а потом все проходит. Но я заметила это, и это единственное что меня волнует.

— Она ничего не говорила мне. Она просто показала…

Я резко замолкаю. Воспоминания надломили образ Уэса. Я больше не вижу его таким как раньше, а значит и доверять не могу.

— Что собиралась сказать?

— Разве это важно? Ты все равно будешь все отрицать.

— Разумеется это важно! Тебя закормили ложью.

— Это не ложь! — кричу я.

Я обхожу кровать, создавая между нами как можно больше свободного пространства, и цепляюсь за кроватку Эвелин.

— Тебе нужно уйти.

— Виктория, не верь им.

— Уходи.

— Я был с тобой тогда, когда рядом никого не было. Разве я не должен был сказать тебе то же?

— Уходи.

— Однажды ты пожалеешь о всех словах, сказанных мне. Однажды ты поймешь, что никто на целом свете не будет тебя любить так, как я.

Уэс качает головой, глядя на меня со злостью и разочарованием. Когда он проходит мимо меня, все мое тело каменеет.

— Вместо того чтобы так смотреть на меня, я бы посоветовал тебе посмотреть на себя получше. Может это ты злодей в нашей истории. После всего что случилось, это ты прячешься за стеной. Не я.

Как только он уходит, я пытаюсь закрыть окно. Разве эти окна изначально не должны быть заблокированы? Я прикладываю все свои усилия, чтобы задвинуть щеколду, но она не поддается.