Собирая воедино (ЛП) - Рид Калия - Страница 51

Я соглашалась приходить сюда только ради мамы. Я посещала данное мероприятие вместе с ней каждый год с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать. Я сидела рядом с ней и пила воду, пока все остальные потягивали шампанское. Время от времени кто-нибудь из друзей моей матери делал мне комплимент, а мама сидела и сияла.

Но в этом году все было иначе. Подойдя к нашему столику, я увидела, как глаза сидящих остановились на моем животе, поднялись к лицу и снова опустились. Дамы быстро отводили взгляд и возобновляли беседу с соседками.

Ко мне относились как к ужасной жене, бросившей идеального мужа. Я была шлюхой. В их глазах я была современной Эстэр Прин (Прим ред. Эстэр Прин — героиня романа «Алая буква»). Дай этим дамам несколько минут, и, не сомневаюсь, что они попытаются прилепить алую букву «А» на мое платье.

— Мне не следует здесь быть, — сказала я уголком рта.

Моя мать высоко подняла голову и продолжила улыбаться всем подряд.

— Ты остаешься. Дай им посплетничать.

Нас проводили к нашему столу. Он был накрыт бледно-розовой скатертью. Посередине стоял изумительный букет цветов в стеклянной вазе. Хрустальные бокалы под шампанское сверкали. На каждой тарелке стояла карточка. Когда я нашла карточку со своим именем, то отодвинула стул и с довольным вздохом села. Погладила живот. Казалось, что я была беременна без видимых доказательств и потом ХЛОП!

Мне казалось, что ребенок использует мой мочевой пузырь как игрушку для сжатия. Прошло всего шесть месяцев, так что же будет в конце беременности? Однако даже сейчас я понимала, что буду скучать по этим моментам. Придирчивый голос в моей голове говорил мне ценить каждый толчок. Каждый мускульный спазм. Каждый поход в туалет. Потому что я никогда не верну их обратно.

Никогда.

Слева через два стола от меня сидела мать Уэса. Каждые несколько секунд я чувствовал на себе ее взгляд. Я ни разу на нее не посмотрела. Неудивительно, что наши отношения испортились так быстро. Чью сторону бы она приняла: невестки, которую она знала два с половиной года или же идеального сынка?

У меня не было ни единого шанса.

Но что поражало больше всего, так это то, как быстро она распространяла сплетни. Она не жила в Фолс Черч, но это не имело никакого значение. Она одержимо рассказывала эту историю по-своему. Таким образом над головой ее идеального сына всегда сиял свет, отчего его нимб сверкал. Люди пожирали ее слова, как стервятники, и это только доказывало, что ничто так не связывает группу дам, как хорошие сплетни.

Моя мать была не согласна с моим решением развестись. Снова и снова, она говорила о том, что мы просто должны это преодолеть. Но будь она проклята, если кто-то за пределами нашей семьи станет плохо отзываться о ее дочери. Она рассказывала свою версию всем, кто был готов ее выслушать, и всегда заканчивала разговор твердым заявлением:

— Вам следует поверить в то, что вы только что услышали.

После этого она уходила от красных, как помидоры, дамочек, оставляя их стоять в облаке неловкости.

Нет, мы с мамой, вероятно, никогда не сможем смотреть на вещи одинаково, но то, как она защищала меня, показывало, что все же мать уважает меня. И я с жадностью принимала от нее хотя бы это.

Идеальная блондинка с точеной фигуркой вышла на подиум, чтобы произнести речь. Все мы немножко ей похлопали. Она начала свою речь, но я не обращала на нее внимания. Сделав глоток воды, я оглядела комнату. В ней не было никого, с кем мне на самом деле хотелось бы поговорить. Сегодняшний день оказался пустой тратой времени. Я могла бы уйти прямо сейчас, и никто этого бы не заметил.

Через несколько минут речь закончилась. Я на автомате захлопала вместе со всеми.

Сразу же после этого подали ланч. Ничего особенного, небольшие порции салата, лосося на гриле и спаржи.

Дамы вокруг меня резали лосося изящными, медленными движениями. Мне пришлось сдержаться, чтобы не наброситься на еду. Я закончила за несколько минут и отодвинула тарелку. Лениво огляделась кругом. Ничего не изменилось.

В дверном проеме я заметила вспышку красного. Я выпрямилась на стуле и вытянула шею. Именно тогда я и увидела ее. Наши взгляды пересеклись. Мы посмотрели друг другу в глаза. Ее глаза испуганно округлились, а затем она исчезла.

Я вздрогнула и ударилась коленками об стол. Мама что-то сказала, но я не обратила на нее внимания.

Мое сердце забилось быстрее.

Этого просто не может быть.

Я резко встала.

— Виктория, — начала мама, — что ты…

— Я скоро вернусь, — отстраненно ответила я.

Так быстро, как только могла, я прошла в дальний конец комнаты, не сводя глаз с брюнетки. Один раз она оглянулась через плечо и, увидев, что я направляюсь к ней, широко распахнула глаза. Затем девушка ускорила шаг.

Я наткнулась на женщину, врезалась в официанта, который нес поднос с шампанским, но ни разу не отвела взгляда от девушки.

Выйдя из столовой, я практически побежала.

— Эй! — закричала я вслед ее ускользающему силуэту, — эй, подожди!

Она пересекла вестибюль и резко свернула направо, к туалетам. Люди повернулись и уставились на нас обеих. Но мне было все равно. Мне нужно было поговорить с ней. Прежде чем она выскользнула за дверь, я схватила ее за руку.

Она остановилась и медленно обернулась. Женщина встретилась со мной взглядом. И вот она здесь: женщина с фотографий.

Весь воздух покинул мои легкие.

Я не могла пошевелиться.

Не могла думать.

Не могла дышать.

Увидев ее во плоти, наше сходство стало еще более очевидным. Длинные темные волосы красиво лежат на спине. Даже глаза у нее были ярко-голубые, как у меня.

— Кто вы? — прошептала я.

Девушка вздрогнула и вцепилась в ремешок своей сумки.

— Мэлани.

Она подняла голову и посмотрела на меня с мукой в глазах. Девушка вздрогнула, как будто звук ее имени причинил ей физическую боль, и медленно кивнула.

— А вы Виктория, — наконец произнесла она.

Я кивнула и рассеяно погладила живот. Мэлани наблюдала за моими действиями с пристальным вниманием.

— Я хотела с вами познакомиться, — призналась я.

— Откуда вы меня знаете? — прошептала она.

Меньше всего мне хотелось упоминать фотографии, но это было неизбежно.

— Мне прислали…ваши снимки.

Ее лицо вытянулось и побледнело. Она не предприняла никаких попыток скрыть свою вину. В другое время или в другом месте меня бы охватил гнев. Но в тот момент мне было так грустно, что нас сломал один и тот же человек.

— Почему вы пришли сюда?

Казалось, ее озадачили мой спокойный тон и слова.

— Хотела извиниться, — Мэлани громко сглотнула и сморгнула слезы, — Поначалу я не знала, что он женат.

— Как долго вы были с ним?

Мэлани выглядела немного растерянной, словно не знала, что ответить: правду или ложь.

— Практически год.

Одно дело — смириться с тем, что ваш брак распался и что любовь прошла, но совсем другое — услышать это.

— Но я порвала с ним несколько месяцев назад! — быстро добавила она.

— Больше это не имеет смысла. Мы с Уэсом расстались.

Ее глаза распахнулись от чувства вины.

— Это случилось не из-за тебя…хотя, не могу сказать, что ваши с ним отношения помогли делу.

— Мне так жаль, — ее глаза наполнились слезами.

Я не испытывала ненависть к Мелани. Не видела в ней любовницу или злодейку. К ней не подходило это определение. Кто знал, что Уэс ей говорил? Я знала, что наверняка эти слова много значили для нее, потому что она выглядела куда более опустошенной, чем я.

— Как вы с ним познакомились?

Последовало короткое молчание, которое заставило меня подумать, что она собирается полностью проигнорировать мой вопрос, но она наконец заговорила.

— Это довольно сложный вопрос.

Ее голос был тихим, и я наклонился, чтобы лучше слышать ее.

— Мы познакомились на улице. Мы столкнулись друг с другом, и чуть не сбил меня с ног. — Она горько улыбнулась. — Он всегда был так уверен в себе. Мне это в нем очень нравилось.