Призрачное счастье - Веснина Елена - Страница 3

— Не хотите здесь? Я готова посетить вас дома, мгновенно отреагировала журналистка.

И тут Доминика решила, что пора передать слово финансовому директору фирмы Амалии Станиславовне.

— Амалия Станиславовна, пожалуйста, представьте прессе нашего зарубежного партнера, — попросила она.

Амалия все и всегда делала блестяще. Партнер был представлен с самой лучшей стороны, журналисты получили ответы на самые каверзные вопросы. Доминика могла отойти в сторону, расслабиться и поговорить с мужем.

— Сережа, у меня новость, — шепнула она.

— Постой, сам догадаюсь. Значит, так. Нам предложили открыть супермаркет на Марсе. А Амалия наконец нашла себе жениха. Что по степени вероятности — одно и то же.

— Не угадал, — улыбнулась Доминика.

— Тогда — сдаюсь. Потому что, кроме нового супермаркета, ресторана и Амалии, я ни о чем сейчас думать не в состоянии. Она со своим немцем меня уже достала. То ему нужно то, а потом р-раз — и это. Как ты думаешь, Амалька действительно баронесса? И в ней говорит голос крови?

— Честно? — переспросила Доминика. — Я о ней вообще не думаю. Я думаю о нас.

Но Сергей-то думал совсем о другом:

— Извини, малыш, все животрепещущие вопросы чуть позже. Я тебя целую.

— А я тебя целую два раза. Я выиграла, — невесело усмехнулась Доминика.

И супруги вернулись на презентацию.

Амалия Станиславовна старательно переводила слова немецкого партнера:

— Герр Шварц говорит, что очень доволен нашим сотрудничеством. У него партнеры по всему миру, но никто не развивается так динамично, как «СуперНика».

— Скажите ему, что у нас есть серьезные предложения по расширению сотрудничества. Не только рестораны, мы можем перейти и к гостиничному бизнесу.

— Мне не нужно переводить, — вдруг возразил герр Шварц. — Я хочу иметь языковую практику.

— Позвольте представить вам моего отца — Юрия Шевчука и моего друга Бориса Медведева. Борис — врач-психоневропатолог, он прекрасный специалист — снимает любую боль, в том числе и душевную.

— Приятно знакомиться с врачом не на его рабочем месте, — заметил немец.

И все засмеялись.

— Мой отец — известный писатель и по совместительству наш самый крупный акционер, — продолжала Доминика.

— Это очень рационально — держать основные активы внутри одной семьи, — важно молвил герр Шварц. — Среди людей, которым полностью доверяешь. Бизнесмен и писатель — такое сочетание встретишь не часто.

— Писатель я, наверное, неплохой, а вот бизнесмен никакой, — смутился Юрий Владимирович. — В меня просто сложили акции Никушиной фирмы, ну, как в старый комод. Для сохранности.

Юрий Владимирович Шевчук говорил чистую правду. Он действительно был неплохим писателем и действительно ничего не понимал в бизнесе. У него было бойкое перо, он клепал крепкие детективы. Кое-что он писал в стол, но больше всего любил работать по заказу издательства. Издатели нежно относились к Юрию Владимировичу, поскольку его книги хорошо продавались, а это самый лучший стимул, чтобы считаться с автором.

Как раз перед тем, как отправиться на презентацию, Юрий Владимирович подписал очередной договор на издание своей книги.

— Подпишите вот здесь и здесь. Как видите, мы увеличиваем гонорар. Эта серия нам, похоже, удалась, — сладко улыбалось издательское руководство.

— Боже мой, что бы делал сегодня Лев Николаевич Толстой! — всплеснул руками Юрий Владимирович. — Его заставили бы писать криминальную серию «Войны и Миры». А читатель бы решил, что это о звездных войнах и об иных мирах.

— Что делать, идем навстречу потребителю.

— А когда-то литераторы вели читателя за собой, подтягивали до своего уровня… — вздохнул писатель.

Но у издателя была своя железная логика: хорошо лишь то, что хорошо продается.

— Да, забыл предупредить: мы внесли новый пункт в договор. Автор обязуется принести в издательство бутылку хорошего коньяка и распить ее с коллективом за удачу, — пошутил, или не пошутил, издатель.

— Сколько уже напечатал романов, а все не привыкну, — заметил он. — Беру новую книгу в руки и волнуюсь, словно на первом свидании.

Юрий Владимирович погладил обложку.

— «Смерть в прямом эфире», — прочитал он. — Кажется, неплохо. Это мне дочка посоветовала. Я с ней все свои сюжеты обсуждаю.

— Молодец, — похвалил издатель, — хорошая у вас дочка.

Если отец Доминики провел время перед презентацией в издательстве, то ее друг — Борис Михайлович Медведев, для друзей просто Борюсик — пришел на презентацию непосредственно после приема.

Борис Михайлович был прекрасным врачом и занимался решением проблемы сохранения красоты, молодости и здоровья. Его буквально осаждали пациентки, мечтающие вернуть утраченную с годами молодость.

Встречал Борис Михайлович своих пациенток весьма уважительно.

— Приветствую вас в храме искусства, — говорил он. — Вы можете спросить, о чем идет речь, и я отвечу: акупунктура — больше, чем медицина, это искусство.

Ибо любое искусство имеет дело с неодушевленной материей, а мы пытаемся усовершенствовать венец природы — человека.

Пациентки завороженно смотрели ему в рот.

— Говорят, ваши золотые иголки и ваши золотые руки, Борис Михайлович, творят чудеса. Борис Михайлович, я принесла фотографию. Я снова хочу стать такой, какой я пришла работать на телевидение, — тараторила одна из них.

Борис Михайлович долго изучал фотографию и наконец спросил:

— Это кто?

— Это я. Мне тогда было восемнадцать лет. Не узнали? — расстроилась дама, ее звали Ольга Алексеевна.

Борис Михайлович крякнул:

— Признаться…

— Я могу надеяться? — не сдавалась дама. — Я вам так верю, Борис Михайлович. Моя приятельница после ваших волшебных сеансов помолодела на сто лет. Теперь ее все путают с дочкой.

— Неужели ей было сто шестнадцать? Шучу, шучу. Первый сеанс — завтра.

— А почему не сегодня? — испугалась дама.

— Очень тороплюсь, извините.

Базар гулял день рождения Нинки. В мясном ряду собралась дружная компания. Именинницу посадили на почетное место под большим мясным крюком, который заботливо украсили разноцветными шариками.

Анжела назначила тамаду.

— А теперь, — объявила она, — слово любимице нашего рынка, Маргарите Калашниковой, широко известной в узких кругах как Ритка Автомат, девятнадцатый ряд, шестое посудное место. Просим.

Ритка вдохновенно начала читать свое поздравление:

— Дорогая наша Нина! Прошло не так уж много лет, как вдруг случилось чудо. Явилась ты на белый свет неведомо откуда…

— Не согласная, — обиделась Нинка. — Что значит «неведомо откуда»?

— Пожалуйста, поправка принимается, — легко согласилась Ритка и тут же выдала новый вариант: — Явилась ты на белый свет, известно всем откуда!

Публика по достоинству оценила шедевр и смеялась так громко, что даже крюк с шариками над головой именинницы раскачивался. Потом все потянулись к бутылкам, бутылок было много, праздник только начинался.

— Да подождите вы, успеете, — остановила всех Анжела и скомандовала: — Петик, вноси!

И тут раздался голос хозяина:

— Погоди, не мельтеши.

Анжела вздрогнула, засуетилась:

— Слово имеет наш шеф — Самвел Михайлович.

Самвел Михайлович, мужчина восточной национальности, был нрава сурового и с большими возможностями. За его спиной ненавязчиво маячила охрана, что свидетельствовало о высоком социальном статусе.

— Дорогая Нина, — начал он. — Ты нам действительно дорогая, потому что систематически нарушаешь правила гигиены рабочего места, и из-за тебя отсюда не вылазит санстанция. На одних штрафах разоримся.

Нинка от перепуга замерла. Народ затих.

— Но сегодня я тебя прощаю. Это — мой тебе подарок, — завершил свою речь Самвел Михайлович.

Нина облегченно вздохнула.

— А теперь, Петик, вноси, — заорала Анжела.

И участковый Петр Иванович, в простонародье — Петик, торжественно внес коробку с сервизом на множество персон и поставил перед юбиляршей.