Война (ЛП) - Андрижески Дж. С. - Страница 10

Представители армии использовали выражения в духе «приговор приводится в исполнение немедленно», «отмена обязательного предупреждения» и «единоличное принятие решения», так что мы решили, что многих попросту пристреливали на месте или депортировали, если повезёт.

Военизированные группы, работавшие на тех же частных подрядчиков, охраняли еду и запасы воды, раздавали пайки раз в день, обычно с утра, начиная с рассвета. Эти склады с пайками, предположительно, существовали лишь в трёх местах по городу, так что люди ждали часами (очереди тянулись на много кварталов) для того, чтобы получить базовые средства для выживания.

Вдобавок к ресурсам, расположенным внутри города, армия Соединённых Штатов также оцепила электросеть, которая исторически использовалась Манхэттеном. Загадочным образом схожие ресурсы, похоже, не были доступны для электростанций в любой другой части штата или в большинстве районов страны. Конечно, у них всё равно случались перебои, в основном из-за того, что провода выкапывали и перерезали, но прошлую неделю они флаерами патрулировали линию пролегания кабеля, так что эти проблемы также сокращались.

Мы уже слышали истории о том, что люди запасают еду.

Мы также слышали отчёты об отрезании «территорий», некоторые защищались частными охранными фирмами, но другие наверняка управлялись синдикатами организованной преступности. Я полагала, что в этой смеси появилось несколько новых лиц — в городе воцарилась обстановка в духе «Повелителя Мух»[3], и из-за этого активировались индивиды с психопатическими наклонностями.

Почему-то это расстраивало меня почти так же сильно, как сам факт заражения.

— Как мы вообще попадём внутрь? — пробормотала я.

Подозреваю, я говорила с ним отчасти для того, чтобы отвлечься.

Ревик смотрел мимо меня в окно, хмурился и не отвечал.

По выражению его лица я понимала, что он услышал если не все, то некоторые мои мысли.

Я также чувствовала, что он опять беспокоится о травме своего aleimi. Даже после нескольких недель в Олбани большинство повреждений в его световых структурах не было восстановлено. Я знала, что он в особенности беспокоится из-за утраты телекинеза, учитывая то, как легко мы можем оказаться в серьёзной ситуации, из которой придётся вырываться с боем.

К сожалению, по оценке Балидора и Тарси, структуры, которыми он пользовался для телекинеза, придётся восстанавливать дольше всего.

— 'Дори уже продумал всё? — спросила я, наблюдая за его лицом. — Наш план повторного вхождения?

В этот раз я пыталась отвлечь уже его.

Он посмотрел на меня. После небольшой паузы пожал плечами. Затем его взгляд пробежался по моему телу, и я увидела в его глазах другое выражение.

Я уставилась на него, немного опешив.

— Серьёзно? — переспросила я. — Как? Как ты можешь сейчас думать о таких вещах?

Он улыбнулся, обхватывая ладонью моё бедро и притягивая меня поближе.

Другой рукой он ласкал моё лицо и горло, и я ощущала медленную тягу там, в его свете. Его боль усилилась настолько, что я понимала — она настоящая. Может, он использует эту боль, чтобы отвлечь меня или не дать смотреть в окно Humvee, но это не было чем-то полностью выдуманным.

— Ты невозможный, — сказала я, невольно рассмеявшись. — Или настоящий психопат, я не уверена, что из этого правда.

Врег, сидевший по другую сторону, грубо ударил Ревика ладонью по плечу. Этот удар не был полностью шутливым.

— Прекрати, — прорычал экс-Повстанец. — Серьёзно. Я сейчас не в настроении для этого.

Ревик медленно повернулся и с невозмутимым выражением вскинул одну бровь.

Врег нахмурился в ответ.

— Ты реально долбаный извращенец, ты это знаешь? Где твоё чувство приличия? Ты собираешься начать это дерьмо здесь? Серьёзно?

Ревик усмехнулся, покосившись на голову, лежавшую на коленях Врега.

— Приличия?

— Я способен вести себя совершенно подобающим образом. В отличие от некоторых.

Ревик прищёлкнул языком, качая головой.

— Врун. Ты сейчас злишься только потому, что твой мужчина спит, и ты сам не можешь затеять это дерьмо, — когда Врег снова его шлёпнул, Ревик вздрогнул, но лишь заулыбался ещё шире. — Знаешь, брат Врег, я довольно сильно сдерживался, рассказывая моей жене и Джону истории о былых деньках.

Сердитый взгляд Врега превратился в откровенно убийственный.

— Сделай это, и я отвечу тем же… только в разы больше. И между прочим, шёл бы ты далеко и надолго, Прославленный Меч.

Ревик расхохотался, и Врег снова ударил его, ещё крепче.

— Заткнись, мать твою! — сказал он всё так же тихо. Он показал на мужчину, лежавшего на его коленях. — Ты его разбудишь. А я наконец-то уложил его поспать… так что держи при себе своё чёртово мнение о моём свете. Кто бы говорил, в любом случае. Если мне не изменяет память, у тебя самоконтроль на уровне пьяного подростка с тех самых пор, когда ты был пьяным подростком.

Ревик снова рассмеялся, но уже тише.

Он по-прежнему не отпускал меня.

По правде говоря, я невольно хотя бы отчасти соглашалась с Врегом. Те самые импульсы жара продолжали прокатываться по пальцам Ревика, когда он запустил руку под мой бронежилет, а затем и под рубашку, надетую под ним.

Если он пытался отвлечь меня, это работало.

С другой стороны, он пребывал в странном состоянии относительно нас двоих с тех самых пор, как мы покинули Аргентину. Я думала, это всё из-за света, который мы делили с тех пор, как конструкция Тени ранила его. Но делёжка света не была такой уж проблемой как минимум неделю, и если уж на то пошло, Ревик стал вести себя со мной ещё страннее.

По правде говоря, я начинала слегка задаваться вопросами.

Он первым признался, что у него «проблемы» с его aleimi в моём присутствии практически с самой свадьбы, хотя он не говорил мне почему, или что, по его мнению, это означает. Я также не могла отделаться от ощущения, что Ревик мне чего-то недоговаривает.

Как бы он ни ворчал о том, что я отдаляю его от своего света, когда мне вздумается, я заметила, что он тоже чертовски хорошо отгораживался от меня, когда хотел.

Я уже спрашивала у него, не влияют ли на него травмы от Тени в этом отношении, но он так и не дал мне нормального ответа. Я подумывала спросить его ещё раз, прямо сейчас, особенно когда увидела, что его радужки слабо светятся в тусклом свете пола бронированного автомобиля.

— А может, ты просто надумываешь, — пробормотал Ревик мне на ухо, и его ладонь крепче сжалась на моём бедре. — Может, это просто те чёртовы условия ночлега в Олбани, где мы спали впятером и не получали ни единой долбаной минуты уединения.

Слегка покраснев, я посмотрела за него на другого видящего.

Врег воспользовался этой возможностью, чтобы хмуро посмотреть на меня и показать на свои колени.

— Держи своего мужчину под контролем, Высокочтимый Мост, — отрывисто посоветовал он мне.

— Ты так говоришь, будто у меня есть хоть какие-то шансы, — вздохнула я.

Ревик усмехнулся, затем наклонился поближе, чтобы поцеловать меня в шею. Когда он начал вкладывать свет в свой язык, я покраснела ещё сильнее и покосилась на Врега.

— Врежь ему ещё раз, будь другом? — сказала я.

— Эй, — Ревик поднял голову. — Верность, жена. Это слово для тебя вообще что-то значит?

Я открыла рот, чтобы ответить, но мне стало сложно уследить за ходом своей мысли, когда он опять прижался ко мне. Нахмурившись, я уставилась на него.

— Серьёзно, что с тобой такое? Мне придётся попросить Джорага всадить в тебя дротик, когда мы в следующий раз встанем в пробке?

Ревик усмехнулся, но лишь крепче стиснул моё бедро.

Чтобы отвлечь себя, я снова посмотрела за него, в этот раз на Джона.

Мой приёмный брат лежал наполовину на коленях Врега, который продолжал хмуро смотреть на нас обоих. Я знала, почему Врег раздражался. Я видела, каким измученным был Джон, когда мы садились в автомобили. Я знала, как мало он спал в последние несколько недель, даже меньше нас остальных, в этих нелепо тесных условиях сна.