Война (ЛП) - Андрижески Дж. С. - Страница 24

Балидор в моём сознании покачал головой и мягко щёлкнул языком.

«Нет, нет, друг мой. Прости, но в эту тему я совершенно точно не хочу влезать. Ни за какое количество благоволения, одолжений, еды или денег».

Нахмурившись от того, как он выразился, я перевела взгляд с непроницаемого лица Балидора и посмотрела на ещё более непроницаемое лицо Ревика.

— Засранцы, — пробормотала я во второй раз за день.

Ревик сжал моё плечо пальцами и ладонью, но я почувствовала, как он закрывает свой свет ещё плотнее, чем прежде.

Обречённо вздохнув и признав хотя бы временное поражение, я кивком головы показала на овальную дверь, которая служила выходом из фойе под главным люком.

— Идёмте, что ли? — подтолкнула я, наградив Ревика многозначительным взглядом перед тем, как взглянуть на Балидора. — Я бы хотела проведать Врега. И встретиться с этой новой подружкой Чандрэ. Желательно до тех пор, пока она не угробила нас всех в подводном ОБЭ с воплем «Да здравствует Смещение!», когда выяснится, что она — крот Тени.

— Очень смешно, — пробормотал Ревик, пихнув меня.

Его голос делал всё не таким смешным.

— Да я просто уморительная, — согласилась я. — Спроси у кого хочешь.

Балидор усмехнулся, но я заметила более резкое выражение в его серых глазах, даже когда он не смотрел на нас. Это как ничто другое убедило меня, что мне надо поговорить с мужем, и желательно побыстрее.

Пятнадцатилетняя Даниэлла Анита Васкез, работавшая под хакерским псевдонимом «Данте», выглянула в окно номера отеля на 47 этаже, который стал её домом за последние неизвестно-сколько недель.

Город накрыла жутковатая тишина.

На горизонте горели пожары, но даже они, казалось, происходили в тишине. Данте видела движущиеся фигуры, тёмные силуэты, напоминавшие людей в униформе. Она слышала выстрелы, когда ранее стояла на балконе, но теперь это прекратилось.

Это больше походило на видео, чем на реальную жизнь. Ей приходилось напоминать себе, это люди… настоящие люди… там, на улицах.

Не голо-люди, даже не ледышки. Люди.

Она была внизу, когда какой-то затаивший обиду радикал нацелился на сам отель.

Долбаная бомба. Как в кино. Как в новостях о видящих-террористах, или о каких-то беспорядках на Ближнем Востоке, вот только это происходило здесь, прямо перед ней.

Это было ужасно громко — словно сжатая атомная бомба взорвалась прямо в её голове.

Стекло полетело внутрь. Ещё один взрыв расколол следующую панель, прямо перед тем, как огромное окно с видом на Пятую Авеню обрушилось единой массой — как будто полоса воды выплеснулась на тротуар оглушительной волной.

Мощью взрыва Данте отбросило назад.

Она врезалась в один из золотистых диванов в лобби. Её оглушило от удара головой о мраморный пол, когда она перелетела через диван. Она даже не сумела поднять голову, а видящие уже бежали прямиком к источнику. Скорее по привычке, нежели из-за обдуманного решения, Данте кое-как поднялась и последовала за ними.

Она вбежала в шум и дым, но тут внезапно один видящий заметил её и буквально поднял. Он забросил её себе на плечо, как мешок с грязным бельём и быстро вынес её из дыма и стрёкота перестрелки.

Прежде чем Данте успела сообразить, зачем это делается, или как вообще… дышать… он заволок её в лифт, кашляя, пока они поднимались по этажам. Он не опускал её, пока не затащил в отведённый ей номер, но он не накричал на неё, не сделал больно или ещё что.

Позднее ей сказали, что она со всей дури колотила по спине здоровенного видящего по имени Дюрел, пытаясь слезть с него и вернуться в гущу действия. Данте подумала — они, видимо, решили, что она пытается сбежать, и вот почему попытались утащить её обратно.

Глупо, на самом деле.

Куда бы она пошла? Она отрезана от Квинса, где был дом её мамы, а даже если бы это было не так, она же видела новости. Кто настолько туп, чтобы выбегать во всё это, в эпидемию смертоносного вируса и чокнутых зомбаков, у которых шла кровь из ушей?

Она же всё равно не могла вытащить оттуда маму. По словам Вика и других ледышек, даже если бы она попыталась плыть, её бы разрезала пополам супер-смертоносная защитная сетка, которую новый мэр Нью-Йорка поставил сразу после начала эпидемии.

В любом случае, Данте вынуждена посмотреть в лицо фактам. Её мама наверняка мертва.

Однако она старалась об этом не думать.

В любом случае, по поводу того, что Данте побежала к месту взрыва бомбы и вытворяла другие чокнутые вещи — оказывается, видящие знали, что она не пыталась сбежать.

Они просто хотели доставить её в безопасное место.

Это практически взорвало Данте мозг. Дюрел отвёл её наверх, чтобы она не пострадала. Они беспокоились, что её зацепит пулей, или один из шизиков подпалит её огнём. И они сказали, что она слишком важна, чтобы подвергать её риску.

Опять-таки… Мозговзрывательно.

Вот что забавно: после этого кучка крутых страшных ледышек, похоже, начала симпатизировать ей ещё сильнее, считая её крутой или ещё какой из-за того, что она побежала в сторону перестрелки, а не прочь от неё, «как большинство людей», — шутили они. «Во всяком случае, разумных».

Когда через несколько часов Дюрел привёл её обратно вниз, её приветствовали ликующими воплями. Некоторые подсовывали ей напитки. В тот момент большинство из них, сгорбившись, сидело в различных барах отеля и хлестало крепкий алкоголь. Они всё ещё были покрыты дымом, пылью, кровью и другими гадкими штуками после примерно трёх часов пожара и обстрела коктейлями Молотова, которые случились после изначального взрыва.

Они не позволили ей много пить.

Видимо, некоторые из них вспомнили про её настоящий возраст где-то посередине того первого бокала пива — потому что пиво у неё забрали.

Ну, это сделала одна из них — чернокожая мужланка-ледянокровка Оли, которая отматерила остальных на этом их странном трещащем и щёлкающем языке, размахивая руками, как её мать.

Дюрел, который оставался с ней почти всё время, сказал, что им надо вскоре начать её боевую подготовку. Когда его слова встретили очередным раундом ликующих воплей, Данте улыбнулась.

Боевая подготовка? Она только за.

Потому что да, чёрт возьми. Почему бы и нет?

Если весь мир катился псу под хвост, ей лучше научиться, как попортить кое-какое дерьмо.

В отличие от большинства взрослых они лапшу на уши не вешали. Через два дня Дюрел и та цыпочка Оли появились на пороге её номера отеля, принесли бронированную одежду её размера и сказали, что она пойдёт с ними на стрельбище.

И чёрт подери, стрелять из всех этих пистолетов было просто офигительно. Бум! Бум! Бум! Они были обалденно громкими, ударяли в её плечи как молотки, заставляли её тело трястись, а руки — ныть, особенно поначалу, но Данте не надоедало. Теперь боевая подготовка стала её любимой частью дня, если не считать уроков по технике и хакерству видящих по утрам.

После того первого нападения всё изменилось.

Конечно, это место утратило ауру вычурного отеля.

Теперь Данте казалось, что она живёт в каком-то замке из стекла и стали. Вот только вместо рва у них были те полуживые электрические поля, которые при контакте могли разрезать машину пополам.

Здесь она ощущала себя в относительной безопасности, несмотря на безумие, которое творилось прямо за дверьми. Но прожив большую часть жизни на тех улицах, которые теперь можно видеть лишь издалека, она чувствовала себя пойманной в ловушку. Её нервировало, что она отрезана практически от всего, что знала в Нью-Йорке.

Теперь она как золотая рыбка видела всё через стекло.

И да, gaos d’ jurekil’a, как говорили ледышки.

За этими стенами все было знатно испоганено.

Это ощущение тишины, ожидания в воздухе с тех пор, как вступило в силу военное положение, хоть на улицах и становилось всё больше хорошо вооружённых уличных банд и криминальных лордов, которые действовали в тени — это нервировало и пугало Данте так, как не нервировал и не пугал старый Нью-Йорк. Эта новая версия улиц, по которым она топала и курсировала всю свою жизнь, заставляла Данте чувствовать себя чужачкой в родном городе, словно для неё здесь больше не было места.