Бои местного значения (СИ) - Грибанов Роман Борисович - Страница 60

— Сигнал четыре единицы, пеленг не изменился! Самолет идет прямо на нас! Последовал еще один рапорт от дежурного группы радиометрической службы.

Все, стоящие в центральном посту лодке, напряженно молчали. Даже замполит, весельчак и балагур, находивший правильные слова, казалось бы, в любых ситуациях, сейчас стоял, уцепившись рукой за поручень на переборке, не замечая, как по его лицу катятся крупные капли пота. Казалось, время остановилось, и каждая секунда тянется вечность. А ведь еще можно было скомандовать срочное погружение и нырнуть вниз, на спасительную глубину, чтоб попытаться избегнуть смертоносного груза, который наверняка несет этот американский самолет. Но капитан Ганрио, нарочито не замечая десятка устремленных на него молящих глаз, подчеркнуто медленно подошел к пульту управления, за которым находился командир БЧ-2. Тот, без доклада, ответил на невысказанный вопрос своего капитана:

— Заканчивается раскрутка двигателя первой ракеты на максимальный режим. Есть полные обороты! С этими словами он повернул ключ переключения ракеты на автономную сеть питания, и, откинув предохранительную скобу, перекинул тумблер запуска стартовых ускорителей. Даже внутри лодки люди услышали, как пронзительный монотонный вой турбореактивного маршевого двигателя заглушил рев стартовиков.

— Есть, первая ракета ушла! Открыть крышку второго контейнера!

— Есть открыть, крышка открыта и встала на стопора! Последовал доклад одного из мичманов БЧ-2 по внутренней связи.

— Включить ВСУ и начать раскрутку маршевого двигателя! В затихших было отсеках лодки снова начал раздаваться постоянно усиливающийся вой маршевого двигателя второй ракеты. Но внезапно этот звук стал не главным. В воде, вокруг лодки, стали раздаваться частые взрывы мелкокалиберных снарядов, время от времени сменявшиеся более громкими разрывами прямых попаданий в корпус лодки. Американцы все-таки их достали.

Противолодочный самолет S-2D «Tracker» выжимал из двух своих поршневых двигателей все возможное, но даже три тысячи лошадиных сил разгоняли его до смешных 426 километров в час максимум. Фирма «Грумман», получившая от моряков техническое задание на универсальный противолодочный самолет, в итоге спроектировала целых три палубных самолета на одной платформе — противолодочный «Треккер» (Охотник), самолет ДЛРО «Трейсер» (Следопыт) и транспортный «Трейдер» (Торговец). Но в ТЗ была специально оговорена невысокая маршевая скорость, необходимая для нормальной работы оборудования по поиску подводных лодок. А сейчас до предполагаемого места расположения лодки было 70 с небольшим километров. Почти 11 минут полета, на максимальной скорости. Да какого, к черту, предполагаемого! Как только с «Форрестола» на «Охотник» поступили данные радиоперехвата, и «Охотник» лег на указанный курс, первый оператор начал выдвигать антенну поисковой РЛС APS-88A в подвижном обтекателе. И сразу же засек лодку, в указанном квадрате, причем уже всплывшую полностью! И экипаж «Треккера» понимал, зачем всплыла лодка, но не успевал подойти к ней, чтоб использовать свое оружие, две противолодочных торпеды Мк44 и четыре 113-килограммовые глубинных бомбы на наружных подкрыльевых узлах подвески.

Из безвыходной, казалось бы, ситуации, помог выйти, опять таки, командный пункт «Форрестола». Он связал с «Треккером» звено «Крестоносцев» из морской пехоты. «Крусейдеры» находились изначально вдвое дальше, чем «Охотник», но имели у поверхности максимальную скорость более чем в три раза выше его. Наводимые по указаниям с «Треккера», они разошлись парами, летя на средней высоте, тщетно обшаривая водную гладь в поисках лодки. Все-таки истребители не предназначены для такого, да и радары у них плохо работали по водной, с волнением, поверхности. И тут лодка выпустила первую ракету. Не заметить ракету, длиной больше 11 метров, да к тому же волочащую за собой шлейф дыма от двух стартовых ускорителей, мог только слепой. А пилоты Корпуса морской пехоты такими явно не были. По команде ведущего звена, одна пара «Крусейдеров» пошла за стремительно уходящей на север ракетой, пытаясь догнать ее и сбить. Другая заложила разворот, гася скорость и заходя на лодку.

Догнать ракету не получилось. Даже по паспортным данным, истребитель F-8D «Крусейдер» мог развивать у поверхности максимальную скорость 1300 километров в час. А ракета П-5 имела маршевую скорость 1242 километра в час на высоте 500 метров. Когда «Крестоносцы» бросились в погоню, включив форсаж и набирая скорость, ракета ушла уже почти на шесть километров. И она, в отличие от истребителей, летела на этой скорости весь участок траектории. А у «Крестоносцев» на таком режиме стрелки указателей топлива уж очень быстро ползли влево. «Крусейдеры» летели с небольшим превышением, тщетно пытаясь поймать слабый сигнал от двигателя ракеты в свои приемники теплового наведения ракет «Сайдвиндер». Несколько раз в наушниках пилотов пискнуло сообщение о захвате цели, но тут же пропало. Расстояние было слишком большое для несовершенных ГСН AIM-9B и сокращалось крохотными темпами. И через пару минут погони ведущий пары понял, все, ракету не догнать. Осталось только связаться с ордером АУГ и предупредить о ней, что он и сделал. Вторая пара «Крестоносцев» действовала более удачно. Уже в первом заходе, где-то под 75 градусов к курсу лодки, один из «Крусейдеров» сумел всадить чуть ли не десяток снарядов в медленно ползущую по волнам огромную тушу лодки. В этот момент лодка выпустила вторую ракету. Но ведущий группы не сплоховал, да и позиция у него была более-менее подходящая. Не дожидаясь, когда стартовые ускорители разгонят П-5 до маршевой скорости, он, довернув немного, спикировал на ракету под прямым углом к ее курсу. Длинная очередь из всех стволов перечеркнула корпус ракеты и она, наклоняясь и горя, воткнулась в воду.

Капитан второго ранга Ганрио, не обращая внимания на взрывы, мелкой дрожью сотрясавшие лодку, повернулся к радисту.

— Передай на базу, при всплытии для пуска лодка атакована самолетами противника. Успел выпустить две ракеты. Погибаю, но не сдаюсь. Прощайте. Если успеешь, запиши это и на аварийный буй. Дальше он продолжил, обращаясь к остальным офицерам:

— Командиру БЧ-2, пуски ракет продолжать до последнего. Задраить все отсеки. Старшим в отсеках приступить к борьбе за живучесть самостоятельно.

Никаких фатальных повреждений лодка пока не получила, но истребители пошли на второй заход, выстраиваясь с кормы, вдоль корпуса, уже вдвоем, летя один за другим. Попадания следовали один за другим, от корпуса отлетали какие-то куски, но лодка упрямо шла вперед, и даже открыла крышку третьего контейнера, пытаясь во чтобы то ни стало выполнить задачу. Но пилоты уже сообразили, что ракеты вылетают из огромных длинных контейнеров, расположенных в шахматном порядке за рубкой подлодки и целенаправленно вели огонь по ним, снизив свою скорость до минимума. И один из снарядов, пробив стенку контейнера, попал в готовящуюся к старту ракету. Снаряд был бронебойно-зажигательным, но зажигательный состав без толку выгорел при пробитии толстой стенки контейнера. Но это особо не помогло советской подлодке. Взрыватель снаряда был с замедлением и сработал, когда он, на излете, пробил тонкую стенку топливного бака ракеты. Количество взрывчатки было мизерным, всего несколько граммов, но эти граммы взорвались в замкнутом объеме нескольких тонн керосина. Стенки корпуса бака треснули и керосин, одновременно испаряясь, начал вытекать в контейнер. Еще какие-то секунды, и пары керосина сначала загорелись, от пламени работающего реактивного двигателя, а потом последовала серия взрывов, разворотившая контейнер напрочь.

Но лодка еще оставалась на плаву, и даже открыла крышки остальных контейнеров, пытаясь запустить еще хоть что-то. Точку в судьбе К-59 поставил подоспевший, наконец, «Треккер». Он сходу, подлетев на дистанцию 10 кабельтовых, сбросил торпеду Мк44. Пролетев чуть ближе к лодке, он, снизив скорость до минимума, вывалил на лодку все четыре глубинных бомбы, поставив минимальную глубину подрыва. Четыре взрыва под лодкой, на глубине всего 30 метров, подбросили ее огромный корпус, вода хлынула в отсеки через треснувшую обшивку. Сразу погас свет, аварийная защита отключила оба реактора из-за многочисленных повреждений первого контура охлаждения. Лодка уже шла на аккумуляторах, а люди в задраенных отсеках спешно пытались заделать пробоины, стоя уже по колено в воде, когда в корме К-59 прогремел мощный взрыв. Противолодочная торпеда Мк44, наводясь на шум винтов, взорвалась на обшивке девятого отсека, от взрыва и последовавшего гидравлического удара треснула и деформировалась переборка, соединяющая девятый, кормовой отсек, с восьмым. Девятый отсек был затоплен практически мгновенно, восьмой, через несколько минут. Лодка проекта 659 была рассчитана на обеспечение надводной плавучести при затоплении одного из девяти отсеков, но никак не двух. Пилоты американских самолетов даже прекратили стрельбу, наблюдая за феерической картиной гибели подлодки. К-59 задрала нос, уходя кормой в воду. Потом лодка переломилась пополам, подняв гору брызг, на которой радугой играли лучи восходящего солнца. И остатки того, что еще недавно называлось советской атомной подводной лодкой К-59, провалились вниз, стремительно уходя под воду. Ни один из 120 членов экипажа не спасся.