Тайна трех подруг - Королева Лариса Анатольевна - Страница 18

Девушка, назвавшаяся Люсей, сообщила, что квартиру они с мужем сняли полгода назад и договорились с хозяйкой, что проживут здесь до октября, пока не настанет время рожать, а уж из роддома будущая молодая мама собиралась перебраться к родителям. Люся неловко пыталась вручить девочкам сложенную вдвое стодолларовую купюру и встревожено заглядывала им в глаза: не выставят ли ее теперь из съемного жилья в связи с переменой обстоятельств.

— А документы на квартиру находятся у вас? — деловито осведомилась Света, к которой постепенно возвращалась способность соображать.

— Нет у нас никаких документов, мы и договора-то на съем не составляли, на словах договорились. Татьяна Александровна не хотела платить налогов с дохода.

— Но может, где-нибудь в квартире хранятся какие-нибудь бумаги? — с надеждой в голосе спросила Светлана, и услышала в ответ, что все полки и ящики, когда Люся сюда вселялась, были абсолютно пусты.

А Евгения, почувствовав в квартирантке родственную душу, осведомилась:

— Кого ждем, мальчика, девочку?

— Все равно, — вздохнула беременная женщина, — лишь бы уж поскорее.

Она заметно обрадовалась тому, что Евгения наконец-то забрала у нее деньги и пообещала, что заключенная с ее матерью договоренность останется в силе: до октября, так до октября.

Идея справиться об истинном владельце квартиры принадлежала, конечно, Светлане. А на домоуправление сестер вывели всезнающие местные старушки.

Рабочий день уже заканчивался, и принявшая их сотрудница ЖЭКа разговаривала с припозднившимися посетительницами неохотно. В ответ на разработанную Евгенией на ходу легенду о том, что они соседи жильцов из сто пятнадцатой квартиры и не могут спокойно спать из-за постоянного шума и гама, создаваемого квартирантами, а потому хотят напрямую пожаловаться хозяину, им посоветовали обратиться в милицию. И лишь после третьей настойчивой просьбы женщина принялась листать растрепанный алфавитный журнал с пожелтевшими страницами, чтобы, найдя нужный адрес, скороговоркой сообщить:

— Владелица интересующей вас квартиры — Смирнова Евгения Дмитриевна. Где вы только собираетесь ее искать, если говорите, что в своей квартире она не проживает?

Где искать Евгению Смирнову, сестры примерно знали, только не представляли себе, что делать дальше, но все же догадались спросить:

— А кто прежний владелец? Квартира ведь была приобретена этой Смирновой недавно?

— Дарственную на нее оформил предыдущий хозяин — Выхухолев Олег Петрович. Это-то вам зачем надо знать?

Адрес Выхухолева они получили в адресном бюро перед самым закрытием конторы. К счастью, обладатель такого рода ФИО оказался в городе единственным. Правда, самого Олега Петровича дома не оказалось, но его жена сообщила девочкам, что они действительно два года назад покупали квартиру в строящемся доме, но так и не вселились, поскольку к моменту сдачи объекта у них появилась возможность купить себе двухкомнатную. А однокомнатную, стало быть, продали одной женщине, которая заплатила наличными и просила оформить договор купли-продажи в форме дарственной на имя ее дочери Евгении. Впрочем, это было именно то, что они и ожидали услышать. Версия о том, что квартиру девушке подарил ее отец, мелькнула ненароком и сразу же отпала за необоснованностью. Такого не могло быть, потому что не могло быть никогда.

Евгения призналась, что она и есть эта самая дочь и спросила у Выхухолевой, не осталось ли у нее случайно копии договора. Та обещала как-нибудь поискать и перезвонить, если таковая отыщется, а сейчас «извините, у нас после ремонта такая неразбериха».

Неразбериха была у девчонок в мозгах. Вопрос, откуда у матери взялись деньги еще и на «подпольное» жилье, как называла Евгения неожиданно свалившуюся ей на голову недвижимость, являлся чисто риторическим. Еще тысяча подобных «зачем» и «почему» грозили свести с ума и лишали сна, несмотря на крайнюю усталость и перенапряжение. А может, наоборот, именно замотанность и стрессовое состояние не позволяли девчонкам заснуть до рассвета, заставляя на все лады обсуждать новую составляющую в поставленную перед ними посмертную мамину задачу со многими неизвестными и постоянно меняющимися первоначальными условиями.

Несмотря на то что заснула Евгения довольно поздно, в восемь утра она уже поднялась и отправилась на рынок за продуктами, закрыв на ключ квартиру, чтобы не будить сладко сопящую и разметавшуюся во сне сестренку. А когда вернулась с двумя забитыми доверху целлофановыми пакетами, ежеминутно грозящими остаться без ручек, застала растрепанную Светку стоящей в трикотажной ночной пижаме на стуле у шифоньера. Она рылась на антресолях и приговаривала:

— Нет, но должно же где-то что-то быть! Ну куда, куда нормальная женщина может запрятать документы на квартиру, письма, паспорт, наконец!

— Нормальная держит все это на видном месте, в шкафу или в ящике стола, — ответила Женя, проходя с пакетами на кухню.

— Ты хочешь сказать, мама была ненормальная? Согласна. Куда складывает документы и бумаги ненормальная женщина?

— Куда угодно. Один алкаш, к примеру, прятал от жены бутылку в унитазном бачке. Очень удобно, между прочим. Она бы ни в жизнь не догадалась, если бы не приметила, что муж частенько наведывается в отхожее место, а выходит оттуда всякий раз заметно повеселевшим.

Светка спрыгнула со стула и прямиком отправилась в туалет.

— Вот дурная, шуток не понимаешь? — кинула ей вслед Евгения.

— Я писать хочу, — сердито пробурчала сестра на ходу. — А шутки я понимаю, в отличие от событий, происходящих с нами в последние три недели. — И уже из-за закрытой двери донеслось: — Ну почему, почему все это должно было обрушиться именно на нас! Чем мы провинились перед Богом?

Светка продолжала шарить по углам и после завтрака, лазила под ванну, пыталась обнаружить двойное дно в ящике письменного стола, отвинчивала отверткой шурупы задней стенки телевизора, разматывала рулоны оставшихся после ремонта обоев и собиралась уже приступить к простукиванию стен, но стеснялась Жени, которая, безусловно, подняла бы ее на смех. Весь улов составил незнакомый ключик, извлеченный из недр маминой малахитовой шкатулки с драгоценностями. Они долго гадали, что бы мог открывать этот ключик: какой-нибудь ящик, ячейку камеры хранения на вокзале или в аэропорту, и в конце концов пришли к выводу, что, скорее всего, он от «подпольной» квартиры. Должна же была мать иметь ключ от жилья, сдаваемого квартирантам.

Из полуденной дремы их вывел телефонный звонок. Звонила секретарша Вероника. Поинтересовалась, как дела, порадовалась за девочек, что они побывали на море, сообщила, что ее шеф уже заказал за счет фирмы памятник на могилку Татьяны Александровны и, между прочим, сообщила:

— Кстати, в пачке документов, которые вы привезли мне в прошлый раз вместе с фотографией, девочки из экономического отдела обнаружили какой-то договор. Наверное, это личные бумаги вашей мамы. Может, они вам понадобятся? Когда вам будет удобно заехать и забрать?

— Вероничка, спасибо вам огромное! Нам очень-очень нужны эти бумаги! Мы приедем немедленно, будем у вас буквально через полчаса, — аж взвизгнула от радости Светка, и, опустив трубку на рычаг, заскакала на одной ноге, всовывая вторую в штанину джинсов. — Yes, yes, yes! Что-то проклюнулось, — возбужденно кричала она. — Давай облекай поскорее свои пышные телеса в приличную шмотку и поехали, там какой-то договор! А мы-то хороши! Сами отвезли эту папку на фирму и даже не рассмотрели толком, что там было.

— Что за договор-то? — полусонно вопрошала Евгения, потягиваясь в сторону майки.

— А вот поедем и увидим.

Документ был не совсем тем, что они ожидали, вернее, такого они вообще не могли себе представить — это оказался договор на обслуживание банковской ячейки. Поблагодарив Веронику, сестры вышли на улицу и направились в ближайший сквер, с тем чтобы присесть на лавочку и обсудить, каким же образом им теперь попасть в банк. Евгения, как выяснилось, совсем не представляла себе, что такое ячейка, и Светка принялась подробно ей растолковывать: