Солнцеворот (СИ) - Криптонов Василий - Страница 64

— По главной теме, — начал Роткир, ободрённый молчанием и неподвижностью Кастилоса. — В зеркало твоя принцесса случайно провалилась, я не знал, что так бывает. Сколь живу — зеркала твёрдые, и всё одну и ту же рожу кажут. Так что я прибалдел, конечно, но сориентировался — следом пошёл. Как выяснилось, правильно сделал. На нас там волколаки напали.

— Где — «там»? — переспросил Кастилос.

— Ну, в Варготосе. На его развалинах, точнее. Сначала двое — мы их кое-как одолели. Потом ещё — кровь почуяли, видать. Но от этих мы только вой слышали — слинять успели. И я чего спросить-то хотел — они какого тут забыли? Вроде испокон веку только в сказках и жили, чего вдруг нарисовались-то?

Кастилос опустил руки, закрыл глаза. Он вспоминал одного единственного волколака, которого довелось видеть и даже убить. Эмкири помогала ему, направляла его руку, и тогда это значило куда больше, чем какое-то чудовище.

— Алая Река выходит из берегов, — негромко произнес Кастилос. — Она ведь предупреждала нас, сразу. А мы поняли так, как нам хотелось. Просто Алая Река, наконец, собралась затопить весь мир. И Варготос был лишь началом.

— А, — кивнул Роткир с умным видом. — Ну, я как-то так и думал. Ладно, низкий тебе поклон за объяснения. Ещё одну тему уточню: ничего у нас не было. Ну, с рыжей.

Кастилос вздрогнул, но быстро взял себя в руки. Роткир безошибочно угадал причину его злости. То, как сближаются они с принцессой, не заметил бы только слепой.

— Но вечно так не будет, — предупредил Роткир.

— Именно так вечно и будет.

— Не, мужик, — покачал головой Роткир. — Так не бывает. Нас с тобой тут двое — и она промеж нас мечется. Так что надо решать, и решать — нам. Она-то решить мало что может, ей бы сейчас наоборот — покориться, даром что принцесса.

— Она не твоя и не моя, — отрезал Кастилос и двинулся к дому. — Не нам с тобой решать такие вещи, и не ей даже.

— А кому тогда? — Роткир пошел следом. — Алой Речке, что ли?

— Нет.

Кастилос остановился и посмотрел на Роткира впервые совершенно открытым взглядом.

— Не знаю, кому. Знаю, что так должно быть. Наверное, есть что-то, чего я не понимаю, не вижу, не знаю, но — чувствую. Она должна быть с ним. Почему-то так надо. И если ты сделаешь лишнее движение… — Глаза Кастилоса полыхнули красным. — Я тебя убью.

Всё было как в прошлый раз. Точно так же Эрлот сидел на троне, а по левую руку от него, на таком же троне развалилась Атсама. Они являли собой власть. Силу, обузданную и направленную волей. Жестокость, усмиренную разумом. Добросердечие, закованное в цепи долга.

И точно так же в зале стояли графы. Точно так же среди них не хватало одного Ливирро, теперь уже навсегда. Конечно, подтверждения смерти бунтаря Эрлот так и не дождался, поэтому вполне возможно, что мятежный граф забился в какую-нибудь нору и оплакивает свой драгоценный Варготос. Но вряд ли у него получится потревожить короля и, тем более, он никогда не встанет рядом с теми, что сейчас преклоняют колена, подтверждая принесенную присягу.

— Благодарю вас, встаньте, — молвил король и, когда графы поднялись, поочередно взглянул в лицо каждому. — Я рад приветствовать вас в Кармаигсе. Понимаю, что обстоятельства нашей встречи могли быть и лучше. Понимаю, что путь сюда вряд ли был легким и приятным. Но вы здесь. И это значит, что каждый из вас почувствовал то, что почувствовал я. А некоторые, возможно, даже сделали выводы.

— Река неспокойна, — мелодичным голосом произнес граф Масгиарл. — Она тревожится и набирает силу. И наши силы растут вместе с её. Что-то похожее было в Первую Великую Войну. Нас ждёт повторение?

Эрлот кивнул:

— Ты мудр, Масгиарл, и я мог бы ничего не добавлять к твоим словам. Но всё же вам следует знать. То, что уже долетело до вас в виде непроверенных слухов. Люди Востока движутся на нас войной.

Смех пролетел по залу. Люди — войной… Какой бы ни была та армия, собравшиеся в зале графы могли расправиться с ней без чьей-либо помощи, пусть это и заняло бы годы. Вампиры — они не были привязаны ни к чему. Сами себе — величайшая драгоценность и страшнейшее оружие. Придется оставить города? Подумаешь. Лишиться удобств? Вампир способен сладко выспаться в сырой земле. Весь мир — арена битвы и дом для вампира, чья жизнь не знает срока. Сама природа на стороне вампира, она даст приют волкам и летучим мышам, если дойдет до такого. Люди, идущие войной на вампиров, — глупцы или безумцы, или и те, и другие сразу.

— Как бы весть эта вас ни забавляла, — повысил голос Эрлот, — вы помните, кто здесь воин, вынесший эту страсть из Алой Реки. И я говорю вам: битва будет жаркой. Возможно, нам придется вспомнить не только Первую, но и Вторую Великую Войну.

Говоря, Эрлот испытывал странное, совсем не подходящее к случаю чувство гордости. Ещё бы, это ведь он, он устроил эту войну! Выносил и бережно взлелеял, будто слабенького младенца. И Алая Река шептала ему слова благодарности.

Наконец-то кто-то вспомнил, чего она хочет, зачем она создавала все свои творения, венцом которых стали вампиры.

— Поэтому вы здесь, — сухо сказал Эрлот и, мельком глянув на чопорно молчащую герцогиню, перешел к следующей вести: — Когда закончится война, мы оставим это место с теми немногими из людей, кто выживет. Сами уйдём на восток, туда, откуда пришли когда-то. Там будет наш новый дом на ближайшее тысячелетие.

И снова заговорил Масгиарл, выражая мысли всех графов:

— Что ж, пора вспомнить вкус крови восточных смуглянок. Признаюсь, я по нему скучал.

Графы улыбались. Эрлот вглядывался в их лица и не находил признаков бунта. Хотя… Они ведь пришли сюда, покинув насиженные места. Пришли со всем своим скарбом. Со своими воинами. Последнее и было самым опасным. Воины. Нет, Эрлот не боялся, что его убьют, не боялся переворота. Но не вовремя предпринятая попытка такого переворота могла серьезно помешать войне. Меньше всего хотелось бы встретить армию людей, грызя друг другу глотки. В конце концов, это попросту недостойно вампиров.

— Мы с вами ещё не раз сойдемся, обсуждая тонкости предстоящего. Поэтому не буду вас утомлять сейчас, время есть, и его, хвала Реке, предостаточно. Некоторые из вас уже пользуются моим гостеприимством, для других готовы покои в этой крепости…

— Эй, Эрлот! — с панибратской насмешкой выкрикнул граф Кэлпот. — А отчего ты не живешь летом во дворце? Там куда удобнее.

Эрлот позволил себе тепло улыбнуться, и тон его сделался едва ли не извиняющимся:

— Я не привык к роскоши, мне бесконечно чужды все эти красоты, которые создаются руками людей по эскизам выживающих из ума вампиров. Крепость мне понятна, и здесь я чувствую себя дома. А дворец… — Эрлот развел руками всё с той же виноватой улыбкой. — Он несколько лет простоял в запустении. Впрочем, сейчас его подготавливают к торжеству, на которое все вы приглашены.

Слева пошевелилась Атсама, принимая более величественное положение. Эрлот, не глядя, протянул руку к ней и ощутил холодное пожатие.

— Мы заключим Союз. Перед вами будущая королева Атсама. Та, что разделит со мной бремя власти, тяготы ответственности. Та, что доказала свой ум и свою беззаветную преданность. Если вы принимаете мою власть, то склонитесь и перед нею, потому что уже скоро мы с ней станем единым целым.

Графы молча склонились, приветствуя будущую королеву…

…— Мне кажется, ты счастлив, — заметила Атсама, когда графы покинули зал. — Это пугает.

Эрлот вздрогнул, что напугало Атсаму ещё больше. Она никогда не видела, чтобы он задумался так сильно. Так, чтобы забыть о реальности. И никогда не видела у него такого взгляда — мечтательного, отрешенного.

Эрлот быстро взял себя в руки, постарался отчасти вернуть на лицо обычное, бесстрастное выражение. И уже с высоты этого выражения улыбнулся своей будущей жене.

— Ты видела, как они восприняли новости? — сказал он. — Великолепно, не правда ли? Графы помнят. Они никогда не забудут ни Великие Войны, ни то, кто мы есть на самом деле. В отличие от наших бестолковых лордов, которые если и отличаются от людей, то не так уж сильно.