Твой последний шазам (СИ) - Мартин Ида - Страница 22

Встретили меня две девушки, забрали торт, сказали не разуваться и сразу исчезли.

Мимо проходил длинноволосый парень с рыжим котёнком в руках и предложил его подержать. Пока я из вежливости гладила котёнка, парень объявил, что его зовут Матвей Тихий, что он художник и уже несколько раз выставлялся в галереях. Затем принялся сыпать какими-то фамилиями, которые я, вероятно, должна была знать. Повезло, что из комнаты вышла другая девушка, и он тут же предложил котёнка ей.

Возле ванной я столкнулась с блондинкой с двумя коктейлями в руках.

— У тебя есть прокладки? — без стеснения спросила она.

— Нет.

— Тогда отнеси Вадику. Он на кухне, — блондинка сунула мне коктейли и скрылась за дверью.

На кухне было полно народу и всё кругом заставлено бутылками. Мой торт лежал на плите, и какой-то парень, облокотившись на него локтем, громко вещал:

— Социального зла не существует. Есть лишь противоречия интересов. И то, что для кого-то зло, для других благо. Поэтому от зла избавиться невозможно, ведь одновременно ты будешь бороться с добром.

Очень хотелось спасти торт, но я так и не решилась. В конечном счёте, он был заведомо обречён и никому не нужен. От этой мысли тоска по Артёму усилилась многократно. Уж он бы точно торт оценил. Его любимый — песочный с орехами.

Ванна снова оказалась занята, но человек, оттиравшей в ней пятно с рубашки, любезно посторонился, пропуская меня к раковине.

На подобные вечеринки я ходила только с Максом с Артёмом. С ними я чувствовала себя спокойно. Артём всегда был рядом, и мне не приходилось оставаться наедине с чужими людьми.

Я в тысячный раз посмотрела на экран телефона. Сообщений не было.

— Стой. Ты кто? — в коридоре стояли трое типов с планшетом.

— Вита.

— Не, по гороскопу ты кто?

— Кажется, рак. Но я в этом плохо разбираюсь.

— Женщина-Рак застенчива и боится, что если выберется из своей скорлупы, её будут осуждать, — зачитал с планшета парень. — Однако благодаря сильной чувственности она ответит на страсть с пылкой взаимностью. Так что можете позволить себе немного агрессии, иначе никогда не попадёте из столовой в спальню. Напомни, как тебя зовут?

В комнате, больше похожей на зал, вдоль стены стоял длинный фуршетный стол. Вокруг него толпился народ. Кто-то обсуждал ницшеанский подтекст вселенной Марвел. Кто-то рассказывал о туалетах в Японии. Кто-то о своей новой машине. Голоса гудели и сливались. Из соседней комнаты доносилась музыка. Все что-то пили и пребывали в возбуждённо приподнятом настроении. Приятная прохлада после жары. Пятница вечер.

Полина нашла меня сама. Заметила, когда я уже окончательно решила, что соглашаться на её приглашение было глупо и собиралась уйти.

— Я так рада, что ты пришла! — крикнула она, хватая меня за руку. — Идём, я тебя с ребятами познакомлю.

Им было лет по двадцать. Три парня и девушка. Сидели на широком балконе в глубоких креслах и курили. Между ними на низеньком столике стояла тусклая лампа наподобие ночника и рюмки.

— Это Эдик, Даяна, Рон и Нильс, — назвала она, по очереди тыкая в каждого. — «Бездушная тварь» слышала?

Судя по её тону и выражению на их лицах я не имела права сказать «нет».

— Немного.

— А это — Вита, — она подтолкнула меня в свободное кресло. — Она… Она… Она здесь первый раз. Сделайте, чтобы человеку было весело. Приду — проверю.

Полина пригрозила им пальцем и ушла.

— Ты что пьешь? — спросила Даяна.

У неё были черные дреды и утыканные колечками брови, а между колен, сжавшись, сидел белый кролик.

— Ничего.

— И ещё хочешь, чтобы тебе было весело? — если не считать вытатуированной на лбу надписи, по сравнению с остальными Эдик выглядел обычным. — Текилу будешь?

Он поставил передо мной чистую рюмку и сразу наполнил её.

— Ты вообще чем занимаешься? — Рон был в бейсболке и тёмных очках, а на каждом его пальце красовались перстни.

— Учусь.

— В смысле?

— Просто учусь. В школе.

Они переглянулись. Эдик протянул блюдце с дольками лимона.

— Ну, а тусуешься с кем? Кого знаешь?

Я пожала плечами:

— Только Артёма и Макса.

— А…а, — Эдик кивнул. — Чернецкого? Ну, всё ясно.

Они снова переглянулись и как бы заново оглядели меня.

— Где же они сами? — спросила Даяна.

— Работать поехали. В лес.

— Лес? В первый раз такую студию слышу, — заинтересовался молчавший всё это время Нильс. Его волосы были настолько белые, что казалось будто светятся в темноте. — Чернецкий что-то записывает?

— Это просто лес. Обычный. Там стройка какая-то.

— Чё, реально? Работать? Руками? — Даяна вытаращилась на меня. — Это, наверное, какой-то другой Чернецкий. Или вместе с этим аттракционом там супер вип и всё включено?

— Может, это квест? — на полном серьёзе предположил Рон.

— Вообще-то Костров обещал, что он с нами запишется, — сказал Нильс. — Второй месяц ждём. Анонс уже вышел, а в сентябре релиз.

Я не знала, что ответить.

— Ты нас вообще слушаешь? — резко спросил Рон.

— Да, конечно, — спохватилась я. — Думаю, что Артём скоро вернётся и сделает всё, что обещал.

— Музыку нашу слушаешь? — пояснил вопрос Эдик.

— Что-то слышала. Но немного.

— А что зашло?

— Что-то про любовь и смерть, — на ходу придумала я.

— Это, наверное, «Рожденный в проклятье», — сказал Эдик.

— Или «Локальная агония», — предположил Рон. — Что там было в припеве: «Ешь землю. Ползи на коленях» или «Изрезано в кровь. Пробито навылет»?

— Пробито навылет, — наобум выбрала я.

— Ну, вот, точно! — обрадовался Эдик. — Я же говорил!

— А хочешь к нам на концерт? — спросил Рон.

— Было бы здорово.

— Даяна тебе проход сделает. Она наш агент.

— Давай свои контакты, — девушка передала кролика Рону и полезла в телефон.

— Нефиг, — зло сказал Нильс. — Пусть её Чернецкий приводит.

Эдик рассмеялся:

— Не слушай его. Он просто за сингл переживает. Ты тут не при чем.

— Это из-за его новой девки, — проворчал Нильс.

— Ты её видела? — спросил Рон.

Я усиленно затрясла головой.

— Нет, не видела. Понятия не имею.

— Странно, он вроде везде её с собой таскает, — Нильс опрокинул в себя рюмку и, морщась, закусил лимоном. — Говорят, серая мышь и лохушка. Встретил бы, придушил.

— Чернецкий уже не знает, как извратиться, — Даяна забрала кролика назад. — Когда вокруг слишком много прекрасного, всегда тянет к уродливому.

— За прекрасное! — подмигнув мне, Эдик поднял рюмку.

К счастью, в этот момент вернулась Полина, и мы ушли.

На прощание Даяна помахала мне лапкой кролика.

Мы прошли через комнату со столом и попали в гостиную. Свет в ней был приглушён и громко играла музыка. Несколько девушек в центре танцевали. Остальные сидели, сбившись в небольшие группки на дивана, и, глядя на них, переговаривались.

Полина кивнула на двоих молодых мужчин лет двадцати пяти.

— Это Адам, сын Анатолия Гафнера. Знаешь Гафнера? Ну, того, который архитектор.

— Нет.

— У Адама сеть арт-кафе и продюсерский центр. А второй — Тоби. Он немецкая модель. Адам с ним клип снимает. Красивый, правда? Сейчас я тебя с ними познакомлю.

— Нет, нет, не нужно. Я скоро пойду. Я уже отвлеклась. Спасибо.

— Как это пойдешь? — нахмурилась Полина. — Мы обязательно должны тебе кого-то найти.

И тут неожиданно я всё поняла. Очень ясно и отчётливо. Зачем она меня пригласила и почему вообще возилась со мной.

— Можно я немного посижу?

— Хорошо, — согласилась Полина. — Осмотрись. А потом скажешь, кто понравился.

Она подсела к Адаму и Тоби, а я тихонько выбралась в коридор, отперла входную дверь и ушла.

Стоило только переступить порог, с души точно камень свалился, а настроение заметно приподнялось. Как бы не старалась Полина, никого лучше Артёма я всё равно не увидела. С ним никто даже сравниться не мог.

Прыгая через ступеньки, я сбежала по лестнице и выскочила на улицу.