Эволюция (СИ) - Криптонов Василий - Страница 60

Только тут Арвик по-настоящему понял, что это такое. Сражение с людьми, для которых вся мировая история — череда войн.

— Держите «желтую»! — орал Арвик, но сам себе напоминал пьяного извозчика, без толку хлещущего загнанную лошадь. — Если они одним махом доберутся до…

Он осекся. Подходящее слово нашлось, но не понравилось Арвику.

Доберутся до начинки.

Они вышли из скачка и теперь смотрели сквозь панорамные стекла на то, как Триумвират доживает последние часы. Отсюда всё выглядело, как мельтешение крохотных точек среди пятен побольше — планет — и сияющих шаров — звёзд. За их спинами крутились несколько голограмм, на которых можно было рассмотреть внимательно самые жаркие участки боя, но ни Лейст, ни Елари не оглядывались.

Тактикой занимались генералы Гинопоса. Вся военная мощь Гинопоса и весь технический гений узоргов обрушились на галактику, и галактика, будто черепаха, пыталась втянуть голову в панцирь. Только вот панциря не было.

Елари то и дело косилась на Лейста и, поймав его взгляд, отворачивалась. Дыхание сбивалось. Глупо в такой момент предаваться чувствам, но она слишком долго глушила их в себе. Глушила самовнушением, авантюрами. Покидала свой народ и искала утешения в одиночестве. Связалась с подпольем и влезла в политику. Даже стала принцессой, убегая от себя, и вот теперь это бесконечное бегство привело её к точке отсчета, к началу. И запирать себя настоящую было уже невозможно.

— Прости, — сказала она, не разжимая губ, использовав канал браслета. — Я украла у тебя половину жизни. И у себя.

— Что это была бы за жизнь? — ответил он.

Елари промолчала. Так непостижимо и сложно раскачивались весы с множеством чаш. Уже невозможно было бы сказать, где, когда и кому из них надо было поступить иначе. Они убили сами себя и создали себя новых. А теперь… Теперь гибла родная галактика Лейста, а народ Елари примирился со своим злейшим врагом.

— Охренительно смотритесь вместе, — раздался сзади знакомый, почти родной уже голос. — Салли, может, поснимаешь? Потом надо будет наделать плакатов.

Елари обернулась и с улыбкой посмотрела на вошедших в зал. Первой шла Надин, в неизменных круглых очках. Рядом с ней, не отставая больше ни на шаг, шагал Кальвин Строук. Правильно. Единицы умудряются встретиться после того, как навлекли на себя разлуку. А во второй раз такой финт провернуть уже практически невозможно.

Отпустив руку Лейста, Елари обнялась с подругой. Салли Локхарт, молчаливая и задумчивая, улыбнулась в пустоту и подошла к окну. Должно быть, она видела в том аду, что испепелял галактику, что-то своё. Возможно, её душа сейчас пела какую-то мрачную и торжественную песню.

Майор Реввер, заложив руки за спину, приблизился к Лейсту. Они обменялись короткими приветствиями и о чем-то помолчали.

Последним вошел Сонлер. В руках он держал планшет и стилус, вцепился в них так, будто тонул, и только они могли продержать его на плаву еще хоть немного. Глаза его бегали, лицо было совершенно растерянным. Но что-то еще направляло его. Он обратился к Лейсту:

— Господин главнокомандующий. Триумвират хочет переговоров.

— Арвик? — только и спросил Лейст.

— Арвик.

— Дай голографическую связь.

Сонлер потыкал стилусом в планшет, и в воздухе появилось полупрозрачное изображение генерал-полковника Арвика. Лицо его, хмурое и решительное, через секунду вытянулось.

— Как это понимать? — рявкнул он.

— А, господин генерал-полковник? — усмехнулся Лейст. — Понимаю, неожиданно. Однако с этим придется смириться.

— Какого черта ты…

— Будьте повежливей, — оборвал его Лейст, и в голос его просочились командные интонации. — Вы говорите с главнокомандующим Гинопоса. Что означает ваш вызов? Хотите предложить капитуляцию?

К чести Арвика надо было заметить, что изумлялся он недолго. Вот лицо его приняло презрительное, горестное выражение.

— Ясно… Ясно. Капрал Лейст. Каково это — чувствовать себя предателем Родины?

— Вы скажите. Это ведь не я заминировал три четверти галактики, подписав приговор тем, кому не повезло жить далеко от центра.

Арвик приоткрыл рот, но вновь взял себя в руки. На этот раз молчал он долго. Думал и понимал то, чего ему понимать не хотелось.

— Почему ты так поступил? — спросил он, наконец, не как генерал-полковник, не как глава правительства, но как человек. — Ты ведь ушел из армии, ты не хотел продолжать службу. Так чем тебя подкупил Гинопос? Что, форма больше понравилась?

— Я пытался найти себя. Остальное устроила жизнь.

— И что, нашел?

Елари подошла к Лейсту и встала рядом с ним, глядя Арвику в глаза. Тот покачал головой. За несколько минут, прошедших с начала разговора, он как-то очень уж постарел, даже, кажется, седины прибавилось в коротко стриженных волосах.

— Отзовите войска, полковник, — устало сказал Лейст. — Пусть передают сигнал капитуляции, их не тронут. Проявите хоть немного заботы о людях. Ваша политическая карьера оказалась короткой. Соболезную.

Ответный взгляд Арвика был диким и страшным.

— Значит, всё из-за шалавы? — произнес он. — Все эти смерти, всё это — из-за какой-то…

— Заткни пасть. — Елари ощутила, как Лейст напрягся, будто перед атакой. — Это вы, твари, должны были быть богами. В ваших корявых руках лежал мир. Весь мир! Но вы только тряслись и пускали слюни, не желая видеть дальше своей задницы. Ты, Ланс, Аргеной, Иджави — все! Музыку заказывали вы, и всех, кто танцевал под другую, объявляли предателями. Вы были прекрасными учителями. Теперь я стою у пульта, и музыка будет такой, какую захочу я. А я хочу без страха и стыда смотреть в глаза любому человеку во вселенной. Не нравится — убирайся в другую.

Лейст взмахнул рукой, и Арвик исчез. Елари посмотрела на другие голограммы. Корабли Гинопоса уже пробивали последние линии обороны у самых заповедных планет. Триумвират, Иргил, Анмил… Кое-где уже началась высадка. Будут ли бои там? Наверняка. Многие запомнят эту войну иначе, не как мельтешащие игрушечные кораблики в голограмме. Они увидят вооруженных людей, услышат выстрелы и взрывы. Будут грохотать траками танки и бронетранспортеры, будут летать самолеты. У каждого будет своя большая маленькая война.

Только их война осталась позади. Отвоевали своё Лейст и Елари, Хирт и Ирцарио, Реввер, Салли и Надин с Кальвином. Все они дрались за то, во что верили сами, и за веру друг друга. Одним повезло. Другим — нет. Но война — война закончилась. Осталось лишь объяснить это миру.

Дрожь пробежала по телу Лейста. Елари обеспокоенно заглянула ему в лицо. Лицо было бледным. Лейст криво улыбнулся, хотел что-то сказать, но глаза его закатились, и он рухнул на пол под непроизвольный вскрик Елари.

Её тут же оттеснили. Сначала над Лейстом склонились Реввер и Сонлер, но их тут же буквально отшвырнули. Пятеро парней, до сих пор безмолвно и неподвижно стоящих в разных углах зала, слетелись и быстро, не рассуждая, подхватили своего командира.

— Куда вы его тащите? — крикнула Елари.

Они бы не ответили ей, судя по вскользь брошенным взглядам. Но один из них, видимо, вспомнил, что говорит с супругой Лейста, и что эта самка в новых реалиях имеет право голоса, да еще и право распоряжаться.

— В медблок, — буркнул он.

— Нет! — вскрикнула Елари. — Если хотите, чтобы он выжил, его нужно доставить на «Ковчег». Быстрее!

Говоря, она уже отправляла команды на «Ковчег». Там уже давно всё было готово, осталось лишь сделать. Опередить время в этом последнем сражении.

Лейст сдержал своё слово, пусть и не увидел этого. В тот же день, когда началась война, она и закончилась, и когда над планетой Триумвират заходило солнце, на её поверхность ступили гинопосцы.

Потом было много споров о том, кто был первым, но ответить однозначно было сложно, поскольку корабли опускались по всей поверхности. Вроде бы первым кораблем был «Ахиллес». У гинопосцев была традиция давать своим кораблям воинственные имена.