Кодекс чести (ЛП) - "Рэдклифф" - Страница 14

— Если Рэмси узнает, что вы не Лиза Смит, он вас убьёт. Или хуже.

— Он не узнает. Лиза дала нам все подробности своего назначения, включая то, когда и как она должна отчитываться перед мужчиной Джерома. Пока она регистрируется вовремя и предоставляет им некоторую информацию, они будут счастливы.

— Действительно ли международный президент действительно заинтересован в финансах клуба?

Скай засмеялась.

— Скоро новогодний забег, и он услышал об оружии. Он хочет убедиться, что он получит свою долю.

Лорен выругалась.

— Итак, у нас есть утечка.

— Возможно, не с вашей стороны — возможно, тот, у кого вы покупаете, говорит вокруг, пытаясь использовать ваше предложение во что-то лучшее.

— С кем я имею дело? — Спросила Лорен.

Если бы рыжая была тем, кем она сказала, она бы знала. Скай вздохнула.

— Вам трудно продаться. Русским всё равно, кому они продают своё оружие, только тем, кто готов заплатить больше всего.

— Хорошо, вы проходите, — сказала Лорен. И Скай была права — все орудия, движущиеся вдоль западного побережья, шли через русскую мафию. Два с половиной года назад, когда она впервые открыла магазин в Сильвер-Лейке и произнесла слова, что снова занимается закупками, она обратилась к своим контактам на Ближнем Востоке, чтобы поручиться за неё с моб. Только на этот раз она работала на Ренегатов, а не на армию США. — Мои договорённости с русскими крепки — они не будут пытаться превзойти меня.

— Вы знаете, что нет такой вещи, как лояльность с этими парнями. И если происходит внутренняя борьба, возможно, кто-то пытается создать базу силы, вступая в союз с Соледадс.

— Тогда глупо, — пробормотала Лорен.

— Да, но никто никогда не говорил, что эти парни были гениями.

— Так что нам нужно двигаться быстрее, прежде чем наши пушки попадут в арсенал Соледадс.

Соледады были сальвадорским ответвлением и одной из самых жестоких банд, возникших в последнее десятилетие. Они аннексировали территорию по всей стране, убивая своих конкурентов. Пока что они не продвинулись на территорию Отступников, но если бы они получили в свои руки две сотни штурмовых винтовок, они могли бы.

— Я бы сказала, чем раньше, тем лучше. — Скай оседлала демоверсию Harley — Лорен восстановила и оснастила себя. Скай наклонилась вперёд и схватилась за руль, её ноги обнимали плавный подъём чёрного танка с красным пламенем, танцующим вдоль его знойных изгибов. — Хороший байк. Ваша работа?

— Да, — сказала Лорен с необычно сухим горлом.

Она полезла в маленький холодильник под прилавком, вытащила бутылку воды и сделала большой глоток. Холод мало помогал погасить кипящую жару, чем дольше она смотрела на Скайлару.

— Где FALA получает такие деньги? — спросила Скай случайно.

— Я ещё не знаю.

Скай вгляделась в неё из-под яркого красного цвета.

— Что они собираются с ними делать?

— Не знаю, что-либо.

— Мы не можем позволить, чтобы кучка сумасшедших использовала оружие, которое мы им помогли в какой-то доморощенной террористической атаке.

Жажда Лорен остыла. Её голос ожесточился.

— Они не будут. К тому времени, когда обмен будет установлен, и оружие будет перемещено в промежуточную точку ожидания, мы будем знать, что нам нужно знать, и мы можем организовать рейд ATF. Оружие никогда не попадёт в руки милиции.

— Да, — сказала Скай, изящно поднимая одну длинную ногу над мотоциклом и спешаясь. — Это план. И я здесь, чтобы убедиться, что это работает.

Лорен молча смотрела на неё. Скай на самом деле не очень много говорила, а то, что она не сказала, говорило — кто послал её, почему сейчас и что она действительно искала. Конечно, это предполагало, что всё, что она сказала, было действительно правдой вообще. У Лорен не было иного выбора, кроме как играть вместе, и игра была бы проще, если бы у Скай не было необычного и нежелательного эффекта затуманивать свой разум дымкой желания. Такое отвлечение может убить её.

Глава восьмая

Duggin’s был угловым баром в Adams Morgan, который избежал джентрификации, демонстрируя случайную атмосферу пренебрежения к внешнему виду, типичному для местных таверн, которые служили районам округа Колумбия в течение нескольких поколений. Обшитый деревянными панелями бар с низким потолком был освещён пыльными лампами без тени в виде подсвечников вдоль стены напротив длинного деревянного бруса, лак которого давно был вымыт тряпками бесчисленных барменов и галлонами пролитого пива.

За барной стойкой бутылки с ликёром стояли рядами, от гнилых на прилавке в пределах лёгкой досягаемости до брендов верхней полки, почти таких же пыльных, как светильники. Большое зеркало за бутылками отбрасывало искажённые изображения бутылок и лиц, обесцвеченных дымными пятнами прошлых лет. Барменом был здоровенный ирландец в белой рубашке с открытым воротом и бесформенных чёрных брюках, унаследовавший это место от своего отца, чей отец и те, кто был до него, стоял за этим баром, обслуживая местную полицию и пожарных и, в конце концов, десятки федеральных агентов. Даггин был полицейским баром, и хотя бармен не знал Кэм, он знал её тип. Менты были копами, будь то местные или федералы. Он признал пальцем лоб в знак признательности, когда она прошла мимо, а затем старательно проигнорировал её. Эдди выбрал хорошее место. Их присутствие будет забыто ещё до того, как они уйдут. Эдди сидел в дальнем конце бара и наливал пиво в тяжёлую стеклянную кружку. Он не изменился за те два года, что она видела его в последний раз. Из-за его залысины и длинного худого лица он выглядел на десять лет старше тридцати, но его тело всё ещё было проволочным и аккуратным. В толстовке и джинсах Redskins он мог легко сойти за одного из местных LEO, быстро останавливающегося после смены.

Никто не сидел рядом. Счастливый час не начинался часом, и тогда это были бы тела от стены к стене. Теперь несколько человек в баре смотрели спортивные состязания на телевизионных мониторах под углами комнаты или рассматривали ликёр в своих бокалах, как будто искали ответы, которые давно ускользали от них. Кэм села на табуретку рядом с Эдди и протянула ему руку.

— Спасибо, что встретил меня.

Он пожал ей руку.

— Нет проблем. Как дела в большом доме?

— Нет претензий.

Подошёл бармен, и Кэмерон сказала:

— Пиво — всё, что у вас есть, тёмное.

Он кивнул и отошёл, тихая тень. Эдди неосознанно смотрел на кольцо на левой руке.

— Кто бы мог подумать, а?

— Я знаю, что Вы имеете ввиду. — Она действительно знала, что он имел в виду, хотя они, несомненно, думали о разных вещах.

Для Эдди идея президента, который публично признал гомосексуализм своего ребёнка и поддержал её решение выйти замуж за свою однополую партнёршу, была бы немыслима всего несколько лет назад. Для Кэмерон кольцо символизировало то, чего она никогда не ожидала — любить так глубоко, что всё остальное было второстепенным, даже долг, который мотивировал и руководил ею всю её жизнь. Она закрыла руку, почувствовав, как кольцо на её пальце сжалось, ощутимая связь с Блэр, которая уравновешивала её, какими бы хаотичными ни были обстоятельства.

— Итак, — сказал Эдди в тишине.

Кэм сказала:

— Мне нужен глубокий интеллект ополченцев — больше, чем я могу получить из отчётов. Я хочу поговорить с кем-то, кто близко к тому, что происходит на земле. Я связалась с несколькими людьми, но каждый источник, который я пробовала, закрывал меня.

Эдди поджал губы и внезапно очень заинтересовался своим пивом.

— Я знаю, как защитить чьё-то прикрытие, — тихо сказала Кэмерон. Она подождала, пока бармен тайком поставил перед собой тяжёлую стеклянную кружку и мгновенно исчез. Кэмерон сделала глоток. Настой был тёмным и острым. Даггин служил лучше всех. — И это высший приоритет.

— Вы — заместитель директора Службы национальной безопасности — зачем спрашивать меня? Вы можете получить что угодно, не так ли? — Эдди не звучал сердито или обвинительно, по большей части любопытно.