Кибердемоны. Призрак (СИ) - Зимин Дмитрий - Страница 13

- Что?

- Главное желание тех, кто видит меня впервые - убедиться, что я иллюзия. Подойдите. Вам сразу станет легче.

- Ничего. Всё в порядке, - сказал Мирон.

Отчего-то казалось, что такая фамильярность обидит Алику.

- Вы уже догадались, что мы будем говорить о вашем брате?

Она - иск-ин. Ей незачем ходить вокруг да около...

- У меня было время подумать об этом.

Пока рыжий раздвигал перед Мироном толпу, у него родилось несколько версий. Эта была ничем не хуже и не лучше других.

- И вы поверите тому, что я скажу? - губы движутся безупречно. Ресницы взмахивают в такт словам, грудь под лёгкой тканью вздымается...

- Я не знаю.

Нельзя обмануть иск-ина. Малейшие колебания пульса, тонкая плёнка пота на лице, частота сокращений зрачков - это только верхушка айсберга, одни из многих тысяч параметров, по которым машина может определить, врёшь ты или нет.

- Вы должны его найти.

Мирон криво усмехнулся.

- Вы тоже из Технозон? Михаил, Хидео, или кто там еще...

- Нет. Меня попросил Платон. Вы обязательно должны найти его.

- Серьезно? И с чего вам ему помогать?

Когда говоришь с программой, всегда возникает чувство двойственности. Будто говоришь с ребенком, и не знаешь, поймёт он тебя, или нет...

- Я перед ним в долгу, - Алика опускает ресницы, отчего на бледные щеки ложатся тени, и смотрит на свои руки, чинно сложенные на коленях. - Он помог мне... родиться. И стать умнее.

- То есть, сделал апгрейд вашему софту, - он чуть расслабился, когда разговор перешел в знакомое русло.

- В том числе, - кивнула, ничуть не смутившись, идору и посмотрела ему в глаза. - Я - всего лишь периферийное устройство. Отросток системы гораздо более сложной. Платон помог всем нам. Он научил нас учиться.

- Всем известно, что нельзя создать искусственное мыслящее существо, - онемевшими губами сказал Мирон.

- До этого еще далеко, - согласилась Алика. - Но можно создать... совершенную иллюзию.

- Ладно, это мы прояснили, - он попытался собраться с мыслями, но они разбегались, как отрицательно заряженные железные опилки от намагниченной иголки. - Так что хотел от меня Платон?

- Чтобы вы его нашли, - с непередаваемым терпением повторила идору. Он закатил глаза.

Алика - программа. Очень умная, но всё же программа. Пока она не услышит правильный вопрос - не даст правильный ответ.

- Каким образом я это сделаю? Какие он оставил на этот счёт указания?

Идору мигнула. На мгновение её изображение подёрнулось рябью, но тут же снова стало чётким.

Неполадки с энергией? - подумал Мирон. - Или просто софт глюкнул... Было слышно, как за тонкими стенками куба продолжает бухать ритм.

- Вам нравится, как блестит мокрый асфальт под дождем? - неожиданно спросила идору. - Я люблю смотреть на дождь. Капля воды - всего лишь уравнение плоской волны в одномерном пространстве. Но дождь - это поэзия, которую неспособна передать никакая математика.

В воздухе повис запах бергамота. Точнее, запах чая "Эрл Грей" с молоком. Они с Платоном сидят за столом на кухне, греют руки о большие керамические чашки. От чашек поднимается ароматный пар, а за окном - дождь...

Платон смотрит на капли. Крупные, серо-стальные. Они рождают громадные пузыри на поверхности луж, сливаются в потоки, а потом с рёвом низвергаются в жерла канализационных решеток.

Десять лет назад. Накануне отъезда Мирона на соревнования... На кухне не было никого, кроме них двоих. После игр Мирон так и не вернулся в квартиру матери - денег хватило на оплату собственного жилья.

Этот разговор с Платоном был последним. Брат так и не принял его "побег". Не поддержал, не понял бунта против материнской опёки.

- Что я должен делать? - хрипло спросил Мирон. В зрачках Алики всё так же кружилась чёрная метель.

- Найти Уммона.

- Кого?

- Ваш брат в опасности. Вы должны выбрать.

- Выбрать что?

Свет погас. Стоя в полной тьме - пока не привыкли глаза - Мирон слушал ток собственной крови и прерывистое, запалённое дыхание.

Через пару минут под потолком вспыхнула одинокая лампочка. Алики не было. Ни зеркала, ни дивана, ни фикуса - только голые прозрачные стены с заплатками клея по змеящимся трещинам.

Ушла не прощаясь. Сказала всё, что собиралась, и - исчезла. Программы не нуждаются в соблюдении условностей.

В проёме узкой двери возник рыжий и застыл, расставив ноги и заложив руки за спину. Лицо его не выражало ничего. Ни нетерпения, ни ожидания, ни злости... Мирон отвернулся и прижался лбом к гладкому фиберглассу. На какой-то миг показалось, что стена - тоже иллюзия; но лоб уперся во что-то твёрдое, а в ноздри ударил запах клея - сложная смесь ацетона и полимеров. Музыкальный ритм ударил прямо в лобную кость.

Закрыв глаза, Мирон застыл.

Идору сказала: Платон в опасности. Что это за опасность? Кто ему угрожает? Технозон? Или есть кто-то еще? Может, это опасность совсем другого рода?

В памяти всплыло лицо Хидео. Спокойное, даже равнодушное. Только чуть подрагивают чувствительные ноздри...

За ним тоже следят. Карточка Михаила - маяк, красной нитью отмечающий его путь.

Достав из внутреннего кармана замшевый конверт, Мирон вынул голубой прямоугольник и полюбовался игрой света на отражающей поверхности. Сунул его обратно и аккуратно положил конверт на пол. Когда он наклонялся, из кармана куртки выпал еще один прямоугольник. Карточка Хидео, с от руки написанным номером. Код доступа к какой-то, судя по количеству цифр, зашифрованной системе...

Это фикция, - подумал Мирон. - Номер - чтобы успокоить, дать иллюзию свободы. На самом деле, они не отпустят меня никогда.

Переломив карточку пополам, он бросил её поверх замшевого конверта и повернулся к рыжему охраннику.

- Вы можете вывести меня отсюда незаметно?

Рыжий осклабился. Глаза его сделались масляными, скользкими. Один конец рта пополз вниз. Он развернулся и пошёл куда-то вглубь переплетения металлоконструкций.

Мирон пошел следом.

Что нужно сделать в первую очередь? Очевидный ответ - избавиться от одежды. В отеле, скорее всего, было полно людей Технозон, кто-то из них мог подсунуть жучок. В ботинок, воротник куртки, пуговицу на джинсах... Куда угодно.

Он принялся восстанавливать в уме длинные последовательности трехзначных цифр: где-то в Плюсе, на плавающих счетах, хранилась пара заначек на черный день. Он может до них добраться, нужно только найти незарегистрированные Плюсы и выйти в Сеть.

Но ведь... иметь "левые" Плюсы - незаконно, их не купишь в магазине.

Когда-то у него была парочка друзей, промышлявших незаконным софтом. Остаётся надеятся, что они живут там же, где и раньше. И что они всё ещё живы.

Избавиться от одежды не так уж сложно. Проще всего - отловить какого-нибудь парнишку из концертной тусовки и убедить его поменяться... Кто ж откажется от дармовых шмоток? Но парнишку тоже могут поймать. И допросить. А Мирон не хотел причинять никому лишних неприятностей. Значит, остаётся бак пожертвований. Они есть почти везде - новшество, пришедшее из Японии несколько лет назад...

Спина рыжего почти скрылась за высокими - метра по три - кофрами, в которых что-то пощелкивало и потрескивало. Скорее всего, оборудование Алики, которое генерировало в реальном времени её изменчивую внешность, все эти языки пламени и разлетающиеся по плечам волосы... Мирон прибавил шаг, но тут же остановился: рыжий ждал его возле лестницы. Проблема была в том, что лестница вела не наверх, а куда-то вниз, под стадион.

Мирон сглотнул. Тёмный провал с серыми, еле видными ступеньками одновременно притягивал и пугал. Он представил себе все те слои паутины, затхлый запах, с хорошей примесью природного нашатыря - он всегда вьётся над реками человеческих экскрементов; сырость, зеленые потоки слизи и бледную, никогда не видевшую света, плесень...

Рыжий спокойно стоял у начала лестницы. На его лице вновь не было ни ожидания, ни нетерпения - вообще ничего. Словно он - машина.