Дракон для жениха (СИ) - Светлана Крушина Викторовна - Страница 90

— Я польщен таким вниманием. Так значит, ты искала меня? Что ж, теперь ты пойдешь со мной, и пусть твой хозяин решает, что с тобой делать.

— У меня нет хозяина!

— Это уж как тебе угодно.

Продолжая удерживать шипящую от боли Фатиму одной рукой, пан Иохан второй рукой распустил шейный платок и без всякой деликатоности стянул горянке запястья за спиной. С гораздо большей охотой он затянул бы платок у нее на шее — всего за три встречи девица успела страшно надоесть ему, но до подобной степени озверелости он еще не дошел. Да и пусть с ней разбирается Фрез, ведь это он притащил ее сюда.

По счастью, долго Фреза разыскивать не пришлось — он бродил вдоль монастырского огорода, явно не зная, куда деть себя, — и пан Иохан увидел его, едва спустившись со склона. При его появлении несколько монахов, пропалывающие грядки, и без того уже уделяющие внимание не столько сорнякам, сколько колоритному пришлецу, и вовсе побросали работу и встали во весь рост, приготовившись внимать спектаклю, который вот-вот должен был разыграться на их глазах. Пан Иохан предпочел бы обойтись без зрителей, но раз уж они были, он решил сократить объяснения до минимума.

Фрез, конечно, увидел и барона, и его пленницу — и брови его сошлись на переносице, а лицо приняло выражение, не сулившее ничего доброго. Он хотел было заговорить, но пан Иохан опередил его.

— Заберите свою девку, Фрез, — с этими словами он неслабым тычком в спину отправил Фатиму в сторону графа. — Она набросилась на меня и пыталась убить; объясните ей, наконец, что я — неподходящий объект для кровной мести.

Фрез поймал горянку за плечо и притянул к себе.

— Где вы ее нашли?

— Там, наверху, в пещерном храме.

Фрез быстро глянул наверх, повернулся к Фатиме и резко заговорил с ней на ее языке. Она отвечала ему — так же резко и яростно, сверкая глазами так, что едва ли искры не сыпались. Разговор их пан Иохан понимал с пятого на десятого, в основном — ругательства и самые общие слова; он уловил только, что граф грозится посадить ее цепь, если она не угомонится, а девица в ответ желает ему смерти в зубах горных демонов.

Закончился их диалог тем, что Фрез, багровый от макушки до шеи, вполголоса ругнулся и повернулся к пану Иохану:

— Упрямое, злобное создание! Как бы не пришлось взять ее с собой, иначе она потащится за нами тайком, ища случая прикончить вас.

— Вы ее сюда привели, вы и думайте, как с ней быть. Лично у меня нет ни малейшего желания ежедневно созерцать ее размалеванное лицо и ждать удара в спину.

— Скорее, вы дождетесь удара в спину, если мы ее отпустим. Ах, кабы я знал, что вы окажетесь ее кровным врагом!

— А если б знали, то что бы сделали? Посадили бы ее на цепь в Дюрвиште… или где вы ее держали?

— Значит, вы все-таки знаете их язык? — прищурился Фрез.

— Неважно. Просто устройте так, чтоб она не приближалась ко мне… и сами держитесь подальше.

— Считаете, это возможно будет в предстоящем путешествии?

Не отвечая, пан Иохан пошел было прочь, но остановился и бросил сквозь зубы:

— И будьте любезны вернуть мой галстук!..

* * *

К торжественной обедне пан Иохан явился при полном параде; пусть ему и даром не нужны были все эти пустые богослужения, однако следовало держать марку. Все его спутники так же облачились в лучшие свои наряды; а что уж говорить о настоятеле, который так и сверкал во все стороны золотом, словно драгоценный потир. Странно было видеть в столь скромной обители это роскошное одеяние — несомненно, его берегли как зеницу ока на самом дне заветного сундучка и вынули на свет только ради высочайших гостей. Только вот гостей гораздо сильнее занимало убранство храма, нежели одеяние священника. Оно почти полностью повторяло убранство Храма Дракона в Дюрвиште, разве что размерами было поменьше, и освещалось похуже, и прорубленные в потолочных сводах окошки были не застеклены (должно быть, подумал пан Иохан, в дождливый день здесь ужас как неуютно). В остальном — все то же самое: и невыносимо-душный запах благовоний, закопченные канонические фрески на стенках, маленькие алтари в углах, заваленные всякой всячиной. Неясно было, какое впечатление производит вся эта обстановка на Драконов; они оглядывались по сторонам, храня вежливо-отстраненные выражения лиц. Улле привычно скучала, все эти фрески она уже видела в Дюрвиште, а сама церемония вовсе ее не интересовала.

Служба шла своим чередом. Преподобный, блистая золотом, аки красно солнышко, ходил вокруг алтаря то посолонь, то противусолонь, распевая торжественные гимны, то со связкой свечей в руках, то с кадильницей, то со священным Писанием Пророков. За ним следовали трое монахов, одетых поскромнее; каждый круг они менялись. Монахов в обители оказалось неожиданно много, так что хождения могли продолжаться неопределенно долго. Служба затягивалась, да и чего иного было ждать — торжественные молебны рассчитаны были на несколько часов. Пан Иохан попытался устроиться поудобнее, привалившись плечом к стене, но с охватившей его скукой он ничего не мог поделать, да и не старался; ему было так скучно, что еще немного — и, он чувствовал, его охватит неотвратимая зевота. Он придумал было себе занятие — отыскал взглядом Фреза и стал пристально наблюдать за ним, карауля, как бы он не приблизился к Ядвисе вопреки его запрету; но граф не двигался с места, с мрачным лицом и со скрещенными на груди руками он созерцал процессию монахов и даже не пытался встретиться с Ядвисей взглядом, — так что и это вскоре наскучило барону.

Погруженный в меланхолию, пан Иохан и не заметил, как кто-то неслышно подошел к нему и деликатно коснулся плеча. Это оказался один из Драконов — тот, что был ранен в голову; имя его барон напрочь забыл, да и черт бы с ним. Он не имел ни малейшего желания общаться ни с один из них. Однако этот Дракон, напротив, явно желал с ним поговорить, хотя он и выбрал для этого странное место и время.

— Молодой человек, — обратился он к пану Иохану, буквально первыми словами повергнув собеседника в состояние ступора — настолько не принятым было подобное обращение в обществе, где вращался барон. — Молодой человек, не уделите ли вы мне несколько минут своего времени?

Мне нужно сказать вам несколько слов.

Сказать, что пан Иохан был удивлен — значит ничего не сказать.

— Прямо сейчас?

— О нет, конечно же, нет. По окончании этого… Ээээ… этой церемонии, с позволения сказать… не соблаговолите ли вы совершить со мной небольшую прогулку… ээээ… в горы… Разговор предстоит… эээ… деликатный, и мне не хотелось бы, чтобы кто-то слышал нас.

— Я к вашим услугам… пан Дракон.

— Мое имя Катор, — промямлил дракон и с поклоном отошел в сторону.

По окончании службы пан Иохан поспешил выйти из душного, пропитанного тяжелым ароматическим дымом помещения на свежий воздух. Едва он оказался под открытым небом, как ощутил чужое прикосновение к плечу — Дракон по имени Катор уже поджидал его.

Они молча, не обменявшись ни единым словом, поднялись вверх по склону, к каменным храмам, где несколько часов назад пан Иохан встретил Фатиму.

Время близилось к вечеру, но солнце палило невыносимо; барону мучительно хотелось скинуть сюртук и, быть может, даже расстегнуть рубашку. Будь он один, он так и поступил бы, но старший собеседник его оставался застегнутым на все пуговицы, словно жара ничуть его не мучила; быть может, так оно и было на самом деле.

— Ну-с, молодой человек, прежде чем мы начнем разговор, пообещайте, что он все сказанное останется между нами, ибо речь пойдет об одной особе…

— Я не болтун, пан Дракон, — холодно сказал пан Иохан.

— Быть может, вы и не болтун, но вы — легкомысленный мальчишка…

— Потрудитесь объяснить, пан Дракон, что все это означает…

— Нет, это вы потрудитесь объяснить, какие отношения у вас с Уллевертилаттой-ап-Коттанх, и что между вами было?

Пан Иохан вспыхнул от ярости.