Вратарь 2 (СИ) - Билик Дмитрий - Страница 53

Внезапно я вспомнил разные слова и выражения. Те самые, которые люди называли обсценной лексикой. Но стало ясно, по доброй воле Ворчун за мной не пойдет. Сколько бы я ни просил. Хорошо, тогда будем действовать по-другому.

– Извини, Брат, ты прав, – я постарался вложить в свои слова всё раскаяние, которое мог изобразить. – Иногда я бываю чересчур вспыльчивым. Мне необходимо чаще слушать вас, Старших, чтобы набраться ума в свою дырявую матрицу.

Надо же, оказывается, Ворчун не всегда оправдывает свое прозвище. Сейчас он благодушно улыбался, как кот, наевшийся сметаны. А я маленькими шажочками подходил все ближе, подпитывая ЧСВ Старшего. И вот эта вот образина собралась в Агонететы? Смешно же.

Наконец, когда расстояние сократилось до минимального, я ловким движением выудил меч с белыми вкраплениями, активировал натиск и рубанул по Ворчуну.

На какой эффект я надеялся? Да ни на какой. Нужно было, чтобы Старший, ровно как и остальные Братья зафиксировали факт нападения. Собственно, я и красивый доспех не поцарапал, потому что Ворчун уклонился. И умение не использовал, а просто ушел от удара, отведя корпус. Даже не встал, зараза. Хорошо, вот теперь пора драпать.

Для начала я развернулся, врубил Спринт, а на бегу еще активировал Прорыв. Весьма вовремя, потому что как раз в момент перемещения за мной что-то громыхнуло. Но куда там. Я оказался у самых врат и вылетел наружу. Из донжона доносился крик Ворчуна, и стражники успели встать у меня на пути. Так мы и грохнулись веселой гурьбой. Они только потянулись схватить меня, но раз – и я удрал обратно, в Атрайн, в кузни.

На самом деле мой агрессивный призыв о помощи можно было назвать весьма спорным решением. Это сказал бы я. Вот Рис точно не стала бы стесняться в формулировках. Могу даже представить, как она это говорит: «Ты самый больной Вратарь из всех, что я видела, и по тебе психушка плачет. Держи молоток, который мы нашли в Эзекеле, и бей себя по голове все время, пока не поумнеешь».

Ну, или что-то подобное. Потому что, если бы все оказалось лишь домыслами Ищущей, которая находилась сейчас где-то в весьма странном состоянии, то мне кранты. Является вслед за мной Ворчун, и меня сначала сажают в тюрьму, а потом уничтожают. Напал на Старшего!

Но как иначе я мог поступить? Он сам же добровольно помогать не хотел. Пришлось заставить. А Рис, несмотря на все метаморфозы с сознанием и телом, никогда меня не подводила. И своих отступников, которые для Ядра в последнее время сделали больше, чем все остальные, я тоже бросить не мог. Поэтому и использовал крайние средства, которые имелись. Стараясь не думать о том, как эти средства мне будут потом отрывать голову.

И надо сказать, сделал все верно. Я переместился к самой кузне, точнее к проходу у колонн и наглядно узнал, почему у нас существует портальная площадка в Ядре. Рухнул на несчастного Вратаря, занявшего не вполне правильное место в пространстве. Сам виноват, надо видеть, кто идет.

К слову, я довольно быстро поднялся на ноги и оценил обстановку. Если сказать коротко – нас теснили. Если более красочно – нас разделывали под орех, как Инструкторы измываются на плацу над послушниками.

Я не сразу заметил поваленное оружие, наплечники и нагрудники Братьев. Зато тут же увидел Вратаря в золоченых доспехах. Тот, кстати, тоже обратил внимание на вновь прибывшего. Я ожидал, что сейчас, как в лучших голливудских фильмах мы начнем с ним биться между собой, игнорируя десятки Братьев, стоявших перед нами. Но Молчун лишь гневно обернулся, посмотрев на одного из своих. Все ясно, мыслеформа.

Вратарь, получив приказ, достал из инвентаря деформированное Сердце. Зараза! Ладно, будем надеяться, что Ворчуна выбросит не так уж далеко. И злость повлияет на его атлетические способности дополнительным стимулом.

Что до всех видео-боевиков – врали. Молчун даже не думал пробиваться ко мне, оставляя после себя горы трупов. Хотя последнее вообще плохо применимо к Вратарям. Он крушил всех, кто находился близко. Причем, как я понял, не используя какие-то жутко имбовые умения. А они у него имелись, в этом я был твердо уверен. Значит, он экономит пыль так же, как и мы. Не конкретные мы, сейчас думающие только о том, как остаться в живых, а Вратари из Ядра.

Позади меня горел божественный огонь в горне, но вокруг него уже не было Братьев. Хотя виднелись заготовки для мечей. Пусть и очень грубые. И изменники буквально вжимали нас в эту в кузню. Теснили с каждой минутой все сильнее. Жалко, Интурии работают лишь против тварей, а не изменников.

Я кастанул столько связок Оружия Эха, сколько позволяла мана, не особо рассчитывая на какой-то успех своих заклинаний. Лишь бы хоть как-то задержать нападающих. На моих глазах зазевавшегося Брата опрокинули на каменный пол, множество рук протащило его за собой, в толпу изменников, где из него уже вытряхнули всю пыль. Пал, пронзенный мощным и точным ударом Молчуна, Фрей. Неопытный бедняга-Вратарь в боевом искусстве не превосходивший меня, но прошедший не одну стычку.

Отступники погибали. Уничтожение всех нас было лишь делом времени. И самое противное, находясь за спинами моих Братьев, я не мог нормально подраться. А ведь уже даже вытащил Грам. Мне бы лишь бы добраться до Молчуна. Мечу без разницы, Старший ты или обычный Вратарь.

Когда нас осталось восемь существ, а сам Балор припадал на раненую правую ногу, выставив меч, что-то произошло. Натиск нападающих вдруг стих. Тот самый Вратарь, к которому ранее обращался Молчун, проворно убрал испорченное Сердце в инвентарь. И изменники стали уходить. Быстро, один за одним. Сам Старший повернул голову к тоннелю и произнес чуть слышно:

– Проклятая смертная.

И исчез. Я прощупал эманацию. Та оказалась слабой, едва ощутимой, но вместе с тем родной. Рис. Надо же. Только это что получается, Молчун испугался одной Ищущей? Этот гад исчез, оставив нас в данных чертогах наедине с пустыми доспехами Вратарей из-за девушки.

Не прошло и нескольких секунд, как послышался громкий стук сапог из тоннеля, ведущего наружу. Все ясно, не из-за одной Рис. Судя по звуку, сюда пожаловало чуть ли не все Ядро. Когда Ворчун ворвался в зал, оказалось, что так и есть. Он и еще с десяток Инструкторов, не считая рядовых Вратарей.

– Взять его, – указал он на меня. Понятное дело, на кого же еще.

– Послушай, Брат, – начал обеспыленный Балор.

– Молчать! Я долго слушал изменников. Взять под стражу всех!

– Оглянись вокруг! Прощупай путь, по которому только что ушли Братья! – Казалось, Балор говорил из последних сил.

А вот тут лицо Ворчуна дрогнуло. Мать моя женщина, это он что, прямо так бежал сюда, без шлема? Я, пока Старший приходил в себя, медленно убрал Грам в инвентарь. Нечего нервировать и без того много чего пережившего сегодня Ворчуна. Кстати, именно сейчас появилась и Рис. Видимо, она не поспевала за прыткими Вратарями. Но, судя по тому, что я ощущал, девушка добралась все равно намного быстрее, чем должна была. Странно все это. Зато, пока я размышлял, Ворчуна наконец отпустило. И лучше бы Система этого не делала.

Старший исполнил то, что получалось у него хуже всего – стал действовать.

– Отступников и Седьмого под стражу. Обыскать все, Интурии забрать.

– Брат, пока горит горн… – начал я.

– Молчать. Еще одно слово и я вырву язык из твоего рта. И ни Драйк, ни Арей тебе ничем не помогут!

Отступники подняли мечи, явно давая понять, что добровольно никто из них не сдастся. Но я жестом приказал им их опустить. Сегодня было достаточно смертей, которые ни к чему не привели. Мы хотели выковать оружие для Братьев, но оно им оказалось не нужно. Погибали ради Ядра, но и центральному миру не требовались наши жертвы. Именно сейчас я был готов умереть. Но хотел сделать это наиболее полезным для Вселенной способом. И определенный план в голове уже возник.

Самое худшее в любом противостоянии – не менее выгодные условия одной из сторон, не оружие и даже не количество солдат, а дерьмовое командование. А «талант» Ворчуна превосходил мой в разы. Удивляюсь, как он стал Старшим. Хотя, чего тут изумляться. Есть такой тип существ, которые добиваются всего исключительно своей железной жопой. Не путать со всякими сексуальными меньшинствами. Я говорю про тех, кто ходит на одни и те же скучные мероприятия, высиживает бесполезные часы в бесполезных местах, показывая свою сознательность и лояльность. И в конечном итоге получает зачет, премию, повышение за «трудолюбие». Или, по другому, ему воздается за его железную жопу, на которой он все это время героически и сидел.